Разумеется, Дейзи пикирует как сонная муха, а все спайки крюков делает так, будто впервые о них слышит, у нее же голова совершенно другим занята! Джинни корит себя за невнимательность к… Ребенку.

— Ты ведь поговорила с мамой, — Джинни подбирает слова, глядя перед собой, — о том, то случилось…

— Да, — тут же отзывается она, нервно заправив темную прядь за ухо.

Джинни знает обо всем, они с Гермионой наконец разговаривают откровенно по душам, и тот день дорогого стоит, но с разговор с Дейзи — это другое. Она, всё-таки, ребенок, и не видит ситуацию так, как ее воспринимают взрослые.

Именно так Джинни и считает.

— С папой поговорить не вышло, насколько я знаю, — негромко продолжает Джинни.

Дейзи хмурится.

— Мне не нужно общаться с ним словами, чтобы понять, что его беспокоит, — чуть качает она головой.

Джинни оборачивается к ней, непонимающе нахмурив брови.

— И ты… понимаешь его? — старается разобраться она.

Снейп кивает.

— Этого нельзя было не понять, — объясняет она. — Только я… не знаю, как помочь ему.

Джинни облегченно выдыхает и снисходительно качает головой. Излишняя подростковая самоуверенность порой мешает здраво мыслить, это стоит признать. Дейзи все равно не понимает в полной мере, что именно чувствуют ее родители.

И она не поймет.

— Милая, все не так просто, — мягко произносит Джинни. — Они пережили тяжелый момент, — смотрит она на профиль Дейзи. — Тебя не было в апреле, — делает она небольшую паузу. — Не было в мае.

Дейзи продолжает смотреть вперед, не отрывая взгляда от какой-то точки.

— Они тяжело переживают потерю твоего брата, — осторожно заканчивает мысль Джинни.

Снейп нетерпеливо вздыхает.

— Нет, тетя Джинни, ты не понимаешь, — сжимает она на мгновение губы.

Джинни вопросительно смотрит на крестницу.

— Чего я не понимаю?..

Дейзи оборачивается. Джинни может поклясться, что никогда за все эти годы не видела у нее такой взрослый взгляд.

— Маме больно не от этого, — озвучивает свои мысли Дейзи.

Джинни хмурится. О чем она вообще говорит? Как же не от этого? Она хоронит после рождения свое дитя! Джинни боится все эти два месяца, что подруги навсегда лишится, и только последнюю неделю все идет на лад. Поттер не может отрицать, что все дело в Дейзи.

Она для родителей — целительная сила, и сама об этом даже не знает, наверное.

— Почему же тогда? — интересуется Джинни.

Дейзи спокойно смотрит ей в глаза. Она чувствует маму также сильно, как и она ее. Разговоры с ней, минуты тишины, взгляды, которые становятся красноречивее всяких слов. Дейзи понимает, почему маме так больно. Не просто понимает, она видит.

В ее жестах, ее словах, движениях…

Не хватает незаменимой половины.

— Потому что она не знает, как ей вернуть папу, — отвечает Дейзи.

Джинни чувствует, как вдоль позвоночника бегут непроизвольно мурашки. Кажется, она впервые по-другому смотрит на дочь Гермионы. Она понимает намного больше, чем другие. Джинни не верила словам Гермионы о том, что Дейзи чувствует их с Северусом сильнее кого-либо.

Кажется, в это мгновение она меняет свое решение.

— Но… в каком ключе ты тогда понимаешь папу? — спрашивает Джинни, стараясь собрать все воедино.

Дейзи хмурится, рассматривая свои руки, пока теребит кончики пальцев. Перед глазами у нее стоит тот день, когда она приезжает к папе в Мунго. Его глаза. Его жесты. Его взгляд, когда она спросила, стоит ли позвать маму.

Все не так просто, как кажется.

— Ему больно без мамы, — воспоминания о встрече прогнать не получается. Печальные глаза отца не покидают ее мыслей. — Ему больно от того, что он не подпускает ее к себе.

Джинни во все глаза смотрит на девчонку. Как же ему может быть больно от этого? Он же просто купает ее в безразличии, пока Гермиона не опускает руки и все продолжает ходить, что-то приносить, верить в лучшее и говорить, что любит. Почему он так сильно старается держать ее на расстоянии?

И зачем?.. Если это причиняет ему боль.

— Что ты хочешь этим сказать? — пытается понять ее Джинни.

Глаза Дейзи на мгновение расширяются, когда она ведет мысленную цепочку вопросов, но в какой-то момент ответ ускользает, хотя находится от нее невозможно близко. Дейзи хмурится и облизывает пересохшие губы.

— Не знаю, — глухо отзывается она.

Джинни видит, как мысль постепенно гаснет в глазах девчонки. Она не находит ответ, и это ее расстраивает еще сильнее.

— Можно мы на сегодня закончим? — поднимает Дейзи взгляд.

Джинни согласно кивает. Обычно таких вольностей она не позволяет, гоняет ее три часа без перерывов, но… Сегодня просто день такой. Хотя, что там день. Это лето такое.

Неспокойное.

— Да, — кивает она. — Мне на поле надо быть через час.

Дейзи чуть улыбается, поднимаясь с места.

— Спасибо за тренировку, — захватывает она метлу и направляется в дом.

— Тебе спасибо, дорогая, — отзывается Джинни, схватившись пальцами за край крыльца.

Дейзи обычно всегда выходит с тренировки с пустой головой и легкими мыслями. Сейчас она впервые за многие годы чувствует себя после тренировки еще хуже, чем до ее начала. Поднявшись к себе, она принимает душ, но и после него легче не становится.

Она думает слишком много. Слишком много для семнадцати лет. Только ее неурядицы уходят куда-то на задний план. И отложенный разговор с Тедди, и их сорвавшаяся поездка, и их проблемы во взаимоотношениях, и расщелина в ее дружбе с Виктуар. Дейзи убирает эти проблемы в ящик под названием «Потом».

Сейчас она думает о другом. Ей кажется, будто решение проблемы ее родителей находится очень близко к ней, но она никак не может ухватиться за кончик этого решения, никак не может потянуть его на себя.

Она прислушивается к себе в очередной раз, как ее и учит мама, и понимает, что ей следует снова увидеться с папой. Только сделать это необходимо одной, потому что Северус не может сосредоточиться полностью, когда Гермиона рядом.

Что еще раз доказывает теорию Дейзи. Ему тяжело держать Гермиону на расстоянии.

На следующий день Дейзи встает рано, но не раньше мамы. Они завтракают снова вместе, и Гермиона делает еще бóльшие успехи, на что Моди никак не может нарадоваться. Хозяйка ест уже дважды в день, а это дорогого стоит.

Гермиона говорит о том, что немного поработает в саду, на что Дейзи кивает. Ей не хочется упускать маму из виду и оставлять ее одну, но и отца она видеть хочет в ближайшее время тоже. Дейзи мечется в принятии решения.

Усевшись в библиотеке, Дейзи периодически смотрит в окно, ведущее во двор, чтобы наблюдать за мамой, а сама активно старается найти решение. Каминная сеть в Мунго закрыта, добраться можно только на своих двоих. Значит, нужно будет взять машину.

Дейзи знает, где лежат ключи от маминой машины. Это только первое. Второе. Дейзи помнит, что мама достает какую-то карточку-пропуск возле ворот Мунго. Она у нее лежит где-то в сумке.

Дейзи сжимает губы, закрыв на мгновение глаза. Да, ей придется взять все это без разрешения. Мама не должна знать, что она едет туда. Отец не должен знать. Все должно быть внезапно, стихийно. Неожиданно.

Она хочет увидеть его неподготовленные эмоции, потому что тогда он готовился к ее приезду, Дейзи слышала слова этого целителя Сепсиса, и к приезду мамы он тоже был готов. Нужно застать его врасплох.

Дейзи кивает сама себе. Остальное проще простого: сочинить легенду.

— Мам, — выходит Дейзи на задний двор дома, сбегая по ступенькам.

Гермиона оборачивается через плечо, убирая под косынку выбившуюся ветром прядь волос.

— Что-то случилось? — с небольшой тревогой спрашивает она.

— Нет, что ты, порядок, — улыбается она. — Я хочу заскочить в Нору к Джеймсу, ты не против?

Гермиона чуть улыбается. Ей радостно на душе, что она снова чаще говорит о Джеймсе.

— Конечно, милая, — соглашается она. — Ты к вечеру будешь дома?

— Да, — кивает Дейзи, — да, — повторяет она, — только я на машине можно поеду?