— Две недели ты — актив, — наклонившись, шепчет ему на ухо Антон, и Арс тут же буквально прыскает в кулак.

— Сложно, но можно, Принцесса, — зовет ее Арс. — Мы напишем письмо Деду Морозу о том, что ты хочешь собаку.

Малышка почти визжать от радости начинает и давай наворачивать круги из кухни до гостиной и обратно, размахивая руками и гулко шлепая босыми ножками по теплому полу.

— Манипулятор, — сокрушается Шастун, закусывая нижнюю губу, когда девчонка во второй раз скрывается на кухне.

Арсений смеется, наклоняется ближе и мягко целует парня в нижнюю губу, после чего оставляет невесомый поцелуй на кончике его носа, попадая точно в любимую родинку.

— И я тебя, — ухмыляется он.

Девчушку оказывается уложить этим вечером до одури сложно, у нее от радости, видимо, сдвиг по фазе произошел, и угомонить маленькую непоседу оказалось невероятно нелегко. Шаст уже подключил все свои рычаги обаятельности, все свои способности, которые всегда поражали Арса в воспитании Кьяры, но в этот раз все оказалось реально сложно.

Пришлось заваривать ей успокоительный чай с ромашкой, включать очередной диснеевский шедевр о принцессе и повторно купать ее с пеной для сна.

И в итоге, только после половины первого ночи, они всё-таки лицезрели на длинной подушке полностью угомонившуюся дочку, которая тихо посапывала, уронив на пол непроливайку с остатками ромашкового чая.

— Откуда у детей столько энергии? Она же в садике носится, как сумасшедшая, и трижды в неделю на танцах выкладывается по два часа, — шепчет в удивлении Шастун, лежа рядом с девочкой и поглаживая ее по волосам.

— Предновогодняя лихорадка, — усмехается Арс, лежа с другой стороны и подпирая рукой голову. — Думаю, на новогодних каникулах мы с тобой здорово попотеем.

— О, это ты уже мне про свой подарок намекаешь? — заразительно улыбается Антон.

Арсений смеется, паутинки смешинок в уголках его глаз заставляют Шаста снова задержать дыхание. Какой же он всё-таки необыкновенный. Проклятье. Антон по-прежнему не верит, что судьба свела его с ним.

Что подарила ему его. Целиком и полностью. Иногда глубокой ночью Шаст резко просыпается и тут же затравленно озирается по сторонам. Он до покалывания в пальцах боится открыть глаза в своей старой квартире, в своей неуютной спальне и не с тем человеком.

До чертиков боится.

Но когда глаза привыкают к темноте и Антон видит на соседней подушке мирно сопящего Арса, до ушей закутавшегося в одеяло, но при этом оголив ноги и дрожа всем телом от холода, он тут же снова вспоминает, как дышать. Вспоминает, что он дома.

Он поправляет ему одеяло, пристраивается рядом и прижимает его к себе так трепетно, что Арс временами что-то неразборчиво начинает бубнить, сквозь сон нашаривая руку парня и прижимая ее к груди. В такие моменты Шаст чувствует себя настолько счастливым, что не ощущает почву под ногами.

— Завтра отвезем ее в садик и сразу поедем за щенком, ладно? — потянувшись за пультом, чтобы выключить телевизор, произносит он.

— Хорошо, — соглашается Антон и осторожно берет девочку на руки, чтобы перенести ее в кроватку.

Поправив одеяло и поцеловав ее на ночь, Шаст выходит из комнаты, не забывая включить ночник, и осторожно закрывает за собой дверь. В квартире темно, только свет фонарей с улиц позволяет беспроблемно видеть очертания стоящей кругом мебели. Антон озирается по сторонам.

— Арс? — шепотом зовет он.

— Темноты, что ли, боишься? — звучит тихий голос из кухни, и Шаст направляется туда, осторожно делая каждый шаг, потому что, зная себя, он может запнуться и за воздух.

Арсений стоит возле столешницы недалеко от окна, держа в руках кружку с уже остывшим чаем. Антон обожал смотреть на него в такие моменты. Тот был чертовски домашний, безумно мягкий и нежный. И в такие секунды у Антона во рту непроизвольно скапливалась густая слюна.

Шаст подходит к нему вплотную, опуская руки на его талию, и тянет мужчину к себе, накрывая его губы своими. Арс отставляет кружку в сторону и притягивает парня за шею, сильнее склоняя голову.

Внизу живота начинает сладко тянуть, отчего из легких Арса непроизвольно вырывается хриплый выдох. И Шаст ловит его, вдыхая в себя и снова впиваясь в его губы. Его хочется так сильно, что даже слегка подташнивает.

— Что ты там говорил про две недели?.. — на мгновение разорвав поцелуй, почти пьяно сбивчиво бормочет Арс, и Шаст усмехается.

— Это на Новый Год, — снова тянется к его губам Антон.

— В какой позе Новый Год встретишь, в такой и проведешь. Может, первый раз сейчас попробуем? — не сдается Арс.

Руки мужчины ныряют под растянутую футболку парня и ведут по плоскому животу вверх, в то время как он сам втягивает кожу в ямочке у него на ключице. Парня ведет от этого в сторону, и он чудом не стонет в голос.

Когда Арс так делает, Шаст превращается в настоящего дрессированного зверька, который готов вообще на всё что угодно. Начать есть овощи? Да легко. Вместо футбола посмотреть в сотый раз «Холодное сердце»? Вообще не вопрос. Стать на две недели пассивом? Господи, да пожалуйста!

— Ладно, — сбивчиво шепчет Антон.

Подхватив Арса, он усаживает его на столешницу, после чего позволяет ему стащить с себя уже стесняющую движения футболку и потеряться в том, что между ними происходит.

Я чувствую тебя так сильно, что порой мне кажется, будто у нас одно сердце на двоих.

— Бульдог, — щелкает пальцами Антон.

— Смеешься?

— Немецкий дог?

— Он будет больше Кьяры через месяц.

— Доберман!

— Ты бесишь, — закатывает глаза Арс.

— Грейхаунд, — не унимается парень.

— Блять, Антон, не доводи до греха.

— Сенбернар! — почти подпрыгивает на месте он.

— Да ты заебал! — бьет ладонью по рулю Арс.

— Чихуахуа тогда, — предлагает тот альтернативу.

— Шастун, выйди и зайди нормально.

Споры о том, какую же всё-таки породу собаки выбрать, начались в тот момент, когда они отвели Кьяру в садик и сели в салон автомобиля. Еще немного, и случится их первая семейная, мать ее, ссора, доводить до которой не хочется от слова «совсем». Но какая-то часть сознания подсказывает Антону, что нет острее ощущений, чем во время секса после ссоры, так что он не может остановиться.

— Ну ладно, хорошо-хорошо, — примирительно выставляет вперед руки Шаст, всё же решив успокоиться и не доводить Арса, пока тот за рулем. — А что ты предлагаешь?

Попов шумно выдыхает и, переключив передачу, на какое-то время затихает. Антон терпеливо ждет ответа, и вскоре Арс наконец жмет плечами.

— Не знаю, — честно сознается он, — я в этих породах не особо разбираюсь, но точно знаю, что огромного пса величиною с дом в трехкомнатную московскую квартиру ни разу не надо.

Антон усмехается, усаживаясь на пассажирском кресле ровно, и снова открывает сайт с магазином породистых псов, в который они и едут. Полистав бездумно ленту какое-то время и уже фактически отчаявшись найти что-то подходящее, Шаст уже собирается заблокировать телефон, отбросив эту затею, как вдруг в последний момент натыкается на фото, которое заставляет его остановить ленту.

— А если он? — показывает Антон Арсу экран в тот момент, когда они останавливаются на светофоре.

Попов какое-то время молча смотрит на фото, бегает глазами по белой шерсти, забавным коричневым пятнам на спине и вытянутой мордочке, а после едва заметно усмехается.

— Если он, — с легкой улыбкой зачем-то повторяет Арсений и снова трогается с места.

Добираются они до нужного места через полчаса, но, поскольку они оповестили владельцев о том, что приедут, на пороге их уже ждала приветливая блондинка с широкой заразительной улыбкой.

— Добрый день! Приятно, что вы решили выбрать именно нашу организацию, ведь разведением породистых собак мы занимаемся очень тщательно на протяжении нескольких десятков лет!

Антон непроизвольно скованно улыбается и переглядывается с Арсом. Кажется, эту приветственную речь девушка толкает каждому посетителю, так что неудивительно, что у нее в данный момент взгляд аля: «Спасите меня нахуй из этого места».