Девчушка обвивает его ногами, когда он поднимает ее и обнимает, со всем невозможным трепетом прижимая к себе. И у него под зажмуренными веками закипают слезы от переполняющих эмоций.
— Бусинка, — выдыхает он, сильнее обнимая Кьяру. — Боже, Бусинка… Я так скучал по тебе. Я так скучал, боже мой.
Пацана разрывает от эмоций, когда девочка звонко чмокает его в щеку, а после усаживается на его ногах и взволнованно смотрит на ссадину на его щеке.
— Что это у тебя? — явно переживает она, немного хмурясь.
— Это пустяки, Принцесса. Но я думаю, что меня надо… — он заговорщически смотрит на малыху, и та, кажется, уже понимает, о чем речь, отчего расцветает на глазах, — …полечить.
Кьяра, и без того получившая эмоциональную встряску, почти подпрыгивает на месте от радости, слезает с коленей пацана и мчит в парадную за портфелем, чтобы забрать оттуда свою любимую аптечку.
— А у меня перекись, мазь и пластыри, — называет то, что у нее в руках Оксана, подходя к дивану. — Так что не рассчитывай на пластиковый градусник под мышкой. Будет больно, — лукаво улыбается она.
Девушка усаживается на уже ни на что не пригодный журнальный столик напротив сидящего на диване Антона и раскладывает возле себя вещи из аптечки в ванной. Арсений закидывает в стиральную машинку толстовку Антона и снова подходит сзади к дивану, опуская локти на спинку.
— Так садись, чего ты там встал? — открывает перекись Оксана.
— Да я постою, — ровным голосом замечает Арсений, и Антона пробирает на ржач.
Он закрывает лицо ладонями, пока Фролова, не сдержав тихого гогота и опустив голову, смачивает ватный диск перекисью. Попов тоже прикладывает ладонь ко лбу, но улыбки сдержать не может.
Дома, наконец, снова пахнет жизнью и светом.
— Так, всё, успокойся, — причитает Оксана, убирая руки Антона от лица. — Если не хочешь, чтобы к обеду глаз заплыл, то не дергайся и сиди смирно.
Девушка ловко обрабатывает рану, пока пацан шипит от неприятных ощущений, непроизвольно морщась. Арсений не выдерживает этого и всё же обходит диван и осторожно садится рядом с Антоном, и тот, даже не задумываясь, нашаривает ладонь мужчины и переплетает с ним пальцы.
Оксана улыбается, делая вид, что ничего не видит, но на душе у нее распускаются розы, и становится тепло и спокойно. Она даже забывает о своей жизни от слова совсем, потому что наконец эти двое счастливы. Разве можно мечтать о большем?
— Сейчас вылечим! — слышится детский голос.
Кьяра влетает в комнату и тут же плюхается на диван, поднимая руку Антона и запихивая ему градусник. Шастун отвлекается от неприятных ощущений, глядя на малышку. Оксана пользуется этим моментом, заканчивает с обработкой раны, наносит мазь и приклеивает ему маленький пластырь, комкая в пальцах упаковку.
— Ну всё, завтра как новенький будешь, — замечает она и шлепает ему пару раз по щеке ладонью, случайно задевая кончиками пальцев пластырь.
Шастун морщится, с шипением втягивая воздух сквозь сцепленные зубы.
— Я любя, — хохочет она.
— Я так и понял, — в ответ улыбается Шастун.
Пока Антон греет градусник, Кьяра перелезает через него и заключает папу в объятия, бесконечно повторяя, как соскучилась. И Арсений впервые за долгое время светится весь, сияет целиком и полностью, каждой клеточкой тела.
Шаст вливается в диалог, и малыха тараторить начинает, взахлеб о чем-то рассказывая. Она устраивается на коленях у Арса, закинув ручки наверх, обхватывает его лицо ладошками и целует в кончик подбородка.
Антона ведет в сторону от воспоминаний, потому что именно так кроха сделала, когда они ходили кататься на коньках. Сердце заходится в бешеном ритме от счастья у всех, кто находится в этой комнате, но внезапно Оксана, до того момента с улыбкой наблюдающая за ними, понимает, что здесь немного лишняя.
Это их счастье. Это их гармония.
— Мне уже пора, — смотрит на наручные часы она, поднимаясь с места.
— Уже? — одновременно спрашивают и Антон, и Арсений, и по их голосу можно решить, что они оба даже немного расстроены.
Оксана сделала очень многое для них обоих. Арсений даже выразить не может, как благодарен ей за прошедший месяц, за всю помощь и поддержку, которую она оказала. Антон же просто не хочет отпускать подругу сейчас, он хочет поговорить с ней, обсудив некоторые немаловажные моменты ее жизни, потому что девушка так сильно старалась подарить счастье другим, что про свое собственное забыла напрочь.
И Оксана видит в их глазах эту благодарность, отчего начинает чувствовать себя еще счастливее.
— Может, хотя бы на завтрак останешься? — спрашивает Антон.
— Не могу, — качает головой Оксана, — сегодня конференция по нововведениям в нашей фирме, — на ходу сочиняет она. — Ее без начальника не проведешь, так что мне правда пора.
Кьяра спрыгивает с папиных коленей и внезапно, ее порыва никто в комнате так и не понимает, обнимает Оксану за ноги, прижимаясь щекой к бедру.
— Я тебя провожу, — уверенно произносит она и берет девушку за палец, направляясь в парадную.
Антон переглядывается с Арсом, а затем они оба — с Оксаной. Но ответа на свои вопросы они получить так и не могут. Оксану провожать в итоге выходят все, но перед тем, как девушка собирается выйти из дома, Кьяра вдруг дергает ее за низ длинного синего пуховика, вынуждая остановиться.
Оксана приседает на корточки возле девочки.
— Что такое? — запутавшись в поведении крохи, спрашивает она.
— Спасибо, — кивает Кьяра.
Фролова непонимающе смотрит на нее и берет в свои руки ее крохотную ладошку, бросив на мгновение взгляд на стоящих рядом Антона и Арсения, которые тоже оба не понимают, что происходит.
— За что, малышка? За что ты благодаришь меня? — старается понять ее Оксана.
— Ты привезла меня домой пораньше, поэтому Тося и приехал. Спасибо, — старается правильно выразить мысль девочка.
И всех троих взрослых эти слова как-то неистово прошивают. Ребенок думает, что, если бы они приехали позднее, Антона бы здесь не было, а на деле-то все гораздо сложнее. Если бы не Оксана, эти двое вообще неизвестно когда бы снова встретились. Неизвестно когда бы поговорили.
Неизвестно когда бы поняли, что друг без друга им обходиться нельзя в принципе, потому что их связывает нечто большее, нежели обычные чувства. Антон был прав, когда сказал это вчера Арсению.
В их жизни «мы» — это не два человека. Это три судьбы, тесно связанные, переплетенные так сильно, что никто не способен развязать их. Их связывает Принцесса. Малышка — это то, что объединяет их. Да и не только их.
Это она вынудила Творца создать это полотно. Это всё было ради нее.
— Не за что, кроха, — улыбается Оксана и целует девочку в макушку, после чего машет остальным обитателям квартиры и уходит.
Уходит, думая о том, что счастье на деле-то — реально. Только нужно быть очень ловким, чтобы удержать его между ладоней.
— Я есть хочу, — возвращает в реальность девчушка, закидывая вверх голову, чтобы посмотреть на них обоих.
Антон смеется и присаживается на корточки, чтобы быть хотя бы отчасти на одном уровне с девочкой.
— Что моя Принцесса хочет кушать? — спрашивает ее Антон.
— Кашу, — тут же радостно отвечает она. — Которая белая.
— Манную?
И кроха кивает, озаряя своей улыбкой всё вокруг, отчего у Антона непроизвольно сердце сильнее биться начинает. Он снова смеется, сокрушенно опуская голову.
— Арс, значит, у нас будет яичница, — поднимается он на ноги. — Моя аллергия на крупы никуда не делась.
— Я за любой кипиш, — улыбается тот и берет кроху на руки.
Они вместе идут на кухню, параллельно слушая, как Кьяра, кажется, хочет рассказать все то, что не могла рассказать за прошедший месяц. Малышка тараторит без остановки, и Шастун улыбается, смеется и светится, возвращаясь к жизни на библейской скорости.
Арс роняет одно из сырых яиц на пол и чертыхается, но Кьяра смеется от такой чепухи так заливисто и чисто, что невозможно не подхватить ее смех и им тоже. Антон помогает собрать это всё Арсу, присев с ним рядом, и в какой-то момент он накрывает ладонь мужчины своей рукой, как когда-то, казалось бы, сто лет назад сделал тот сам в день, когда Антон впервые остался у них на ночь после знакомства с крохой.
