Девчушка тут же оживает, начиная хлопать в ладоши, потому что оставалась уже пару раз у Оксаны, и у нее дома вкусно пахнет попкорном, а на большом телевизоре здорово смотреть «Холодное сердце».
— Да, папуня! Можно, пожалуйста?
Кроха подбегает к папе и кладет ему голову на колени, лукаво бросая взгляд. Арсений искренне улыбается; ему тут же становится намного легче, несмотря на то, что это временно.
— Как я могу отказать? — целует он дочку в кончик носа, склоняясь вниз. — Конечно, можно.
Кьяра тут же обвивает руками его шею и, промахнувшись, звонко чмокает папу в ухо, после чего чуть ли не с криками бежит к себе в комнату, чтобы собрать рюкзачок, в котором обязательно должны уместиться Тигруля, Эльза и Анна.
Когда девочки стоят в коридоре, полностью собранные, Арс снова целует малышку в макушку, а Оксане одними губами шепчет «Спасибо», на что Фролова мягко кивает: «Пожалуйста».
Арс закрывает за ними на замок дверь, перед этим еще пару раз услышав с лестницы: «Пока, папуня!», и возвращается в пустую гостиную. Звуки футбольного матча выносить Арсений не может, поэтому выключает телевизор и обессиленно бросает пульт на диван, а сам снова идет за рабочий стол, надевая очки.
Он старается снова читать статьи, пытается найти лазейки и пару раз списывается с Добровольским, но не меняется вообще ничего, и Арс обреченно облокачивается на спинку стула, бросая очки на стол и зажмуривая глаза.
В грудной клетке непривычно громко пульсирует. Почти горячими толчками четырехкамерное перерабатывает кровь, будто чувствует, что грядет нечто важное. Арс непроизвольно скребет короткими ногтями футболку в области сердца и морщится, как вдруг резко вздрагивает.
В дверь отрывисто позвонили.
Попов поднимается с места, продолжая скрести ногтями по сердцу и не понимая, почему с каждым шагом оно начинает дубасить по ребрам все сильнее, почти мешая нормальному дыханию.
Совершенно позабыв про глазок, Арс поворачивает ключ, открывая дверь. И сердце, кажется, перестает биться вовсе. Вот почему оно так колотилось. Оно давало Арсу понять, что нужно доработать последние секунды сполна прежде, чем остановиться.
Потому что тому есть веская причина. Весь промокший от дождя, он стоял перед ним, затаив дыхание.
Он вернулся.
Антон к нему вернулся.
Комментарий к Глава 15. Часть 1. “Дай ему время”
*ПРЯМАЯ ОТСЫЛКА К ШЕРЛОКУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗАПЛАКАЛА АХАХАХАХХАХА
https://twitter.com/_mlkvch_/status/986631654239240192
https://twitter.com/_mlkvch_/status/986632189646426118
https://twitter.com/_mlkvch_/status/986632517645201408
https://twitter.com/_mlkvch_/status/986632783564075008
https://twitter.com/_silverandgold_/status/986639484392558594
https://twitter.com/AllliAmmmin_20/status/986643064222638080
https://twitter.com/AllliAmmmin_20/status/986643864588095489
https://twitter.com/AllliAmmmin_20/status/986644214904737794
https://twitter.com/AllliAmmmin_20/status/986645079753416710
========== Глава 15. Часть 2. “Она наша” ==========
Читать главу с: Message To Bears — You Are A Memory
За окном шепчет непогода; сильный дождь сменился моросью, и сейчас она долбит по карнизу, помогая наполнить тишину этой гостиной хоть какими-то звуками. Потому что они молчат.
Арсений не может понять, что за чувство жжет его изнутри так сильно, что хочется высунуться в окно, чтобы холодный ветер хоть немного помог, но это не отменяет того факта, что сейчас его сердце действительно совершило кульбит и на какое-то время остановилось.
У Антона с кончиков волос стекают капли дождя; капюшон розовой толстовки промок полностью, и ее цвет теперь больше смахивает на бордовый, а про джинсовку и говорить нечего: тяжелый, промокший полностью материал, кажется, прибивает его к земле.
Арса разрывает в этот самый момент: одна часть его сознания хочет с размаху вдарить Шастуну по лицу и не один раз. Да так, чтобы искры из глаз посыпались. Вмазать по первое число и выставить из дома, наотмашь хлопнув дверью напоследок.
Другая часть сознания вскидывает голову вверх, точно волк на Луну, и взвывает от тоски; эта часть хочет сгрести в охапку мокрую одежду Шаста и прижать его к себе так, чтобы треснули ребра; хочет все простить и попросить остаться.
Хочет снова надышаться им. Хочет вернуться в начало.
Попов отходит от двери, непроизвольно поддаваясь собственным эмоциям и позволяя Антону войти. Он делает полукруг и, мазнув тыльной стороной ладони по губам, останавливается на приличном от парня расстоянии, чтобы не наделать глупостей.
Раз Шастун молчит, Арс решает начать говорить первым.
— Месяц, — немного хрипло из-за долгого молчания произносит он, в упор глядя на внезапного гостя, а после чуть кашляет. — Тебя не было рядом целый ебаный месяц.
Арсений не ожидал, что говорить будет так тяжело. Нет, он знал, что однажды наступит момент, когда ему придется с ним пересечься и высказать всё в лицо, но не предполагал, что этот момент настигнет его именно сейчас.
— Ни звонка, ни смс, нихуя, — старается успокоить нервы Арс, чтобы продолжить. — И теперь ты заваливаешься ко мне домой в середине ночи. Один вопрос: нахуя?
Шастун сглатывает и старается что-то сказать, но вместо этого просто открывает и закрывает рот, не издавая ни единого звука. Слов вообще нет. Все, что он проговаривал, пока ехал сюда, куда-то исчезает, и в голове Антона сейчас просто перекати поле.
— Арс… — наконец выдавливает из себя первый выдох Шаст. — Я хотел написать, хотел позвонить, но…
— Что «но»? — непроизвольно прерывает его Попов.
Его внутри разрывает на части, и мужчина невероятным усилием воли сдерживает оба своих порыва, стараясь не поддаваться ни одному из них и нейтрально смотреть на ситуацию.
У него не особо получается.
— Но не знал, что говорить.
Шастун произносит это коротко, быстро, будто боится собственных слов, страшится возможной реакции. Антон знает: что бы сейчас ни сказал Арс — он будет прав. Во всех отношениях будет прав.
— Классно ты придумал, Шастун, — как-то обессиленно машет рукой Арсений, сжимая губы. — Оправдание на твердую десятку.
Эмоции сменяют друг друга так быстро и неконтролируемо, что Попову почти физически больно становится находиться с Антоном в одном помещении с каждой последующей секундой.
— Я думал, что время… — начинает Антон.
— Думал? — почти мгновенно взрывается Арс. — Ты нихуя не думал, Шастун. Ты ни о чем вообще, блять, не думал, кроме своей обрюхаченной подружки…
— Она не беременна. И никогда не была.
— …с которой ты развлекался, пока мне лапшу, сука, на уши вешал…
Арсений замолкает на полуслове, на секунду даже переставая понимать, о чем говорит. Антон сам не знает, как вообще ему всё успеть объяснить, пока до потасовки не дошло, которая очень даже возможна. Шаст хочет всё объяснить, но пока понятия не имеет, как это сделать.
— Она… — он рассеянно машет рукой в воздухе, стараясь подобрать слова, — я не знаю, откуда она узнала о том, что я хочу семью, потому что мы с ней об этом не разговаривали никогда, да я и сам бы…
— Пиздец, — внезапно фыркает Арс и чуть закидывает голову назад; губы мужчины трогает некое подобие улыбки.
Антон непонимающе смотрит на него.
— Что?.. — старается понять он.
— Как я сразу не понял, — проводит Арс параллели в сознании, наконец понимая всё.
Абсолютно, блять, всё.
— О чем ты? — уже в край теряется Шастун.
Попова буквально разрывает от противоречивых чувств, подавить каждое из которых с каждой последующей секундой становится все сложнее, но он наполняет легкие воздухом и на мгновение прикрывает глаза, стараясь сосредоточиться.
— Она приходила ко мне, — наконец отвечает он. — Она приходила и… увидела Кьяру.
— Когда? — округляет глаза Антон.
И в этот самый момент его прошибает до этого момента незнакомое чувство. Они с Арсом обнажили души друг перед другом, но даже сами не заметили, как снова забаррикадировались долбаными секретами, выстроив невидимую стену.
