— Нормально, — напряженно произнес Антон, чуть прикрыв глаза и прижавшись щекой к виску Арсения. — Всё будет нормально, слышишь?

Арс ничего не ответил.

Только прижал пацана к себе, наполнил им свои легкие и скомкал в пальцах его толстовку. Прижал так, что, кажется, будто вот-вот послышится хруст костей. Антон чуть поглаживал затылок Арса кончиками пальцев и немного покачивался из стороны в сторону.

Мои кости тобой переполнены.

Все тело у Арса дрожало. И теперь даже не от того, что грядет после того, как они приедут в студию, а из-за тепла, которое исходило от пацана. Его много. Его столько, что задохнуться можно.

И сгореть.

— Можно взять Тигрулю? — врезался в их сознание детский голос.

Арс почти шарахнулся назад, отскакивая от пацана, как от огня. И сделать это, кажется, ему было почти физически больно. Он бросил нервный взгляд на Антона, который, в свою очередь, был на удивление спокоен и даже позволил себе улыбнуться.

Кьяра уже была полностью собрана, стояла в проходе кухни с игрушкой в руке и спокойно смотрела на папу и Тосю.

— Да, — нервно кивнул Арс, выставляя вперед руку. — Конечно, да. Что за вопросы, принцесса? Бери, да.

Девчонка радостно подпрыгнула на месте и затем тут же ретировалась в прихожую, ожидая момента, когда они поедут неважно куда, главное, что на машине и с Тосей на заднем сиденье. Арс провел рукой по волосам и зажмурил глаза.

Сложнее, чем сказать дочке, что мама больше не вернется, для Арса был разве что тот факт, что он, кажется, страшно сильно погряз теперь в Антоне.

Попова эти яркие чувства рвут на куски. Это всё ему кажется запредельно сложным.

Стас разворачивается и, чуть приоткрыв рот, кладет руки в карманы брюк, не сводя ошалелого взгляда со стоящей между Арсом и Шастом девочки, которая страшно сильно кажется ему знакомой.

— Арс, — напряженно произносит Стас, заранее чувствуя, что из разговора этого ничего хорошего не выйдет, — кто это?

Шастун мельком бросает взгляд на сидящего на кресле Серегу, который, кажется, за то время, что они вошли, ни разу не моргнул, потому что не переставая смотрел на Антона. Серега не дурак.

Серега всё понял.

— Моя дочь, — чуть вздернув подбородок, гордо произносит Попов, и Антон готов поклясться, что у всех сидящих в студии глаза чуть на лоб не лезут.

— В смысле? — первым оттаивает Димка, опуская локти на разведенные в стороны колени.

— Твой вопрос мне непонятен, — качает головой Арс, совершенно не зная, с чего начать.

Серега отмирает следующим и жестом просит Диму замолчать, поворачивая голову к по-прежнему стоящим в дверях папашам.

— Так, стоп. Не слушай Поза, — машет он рукой. — Он не так вопрос поставил. Дочь — это отлично, я бы даже сказал, зае… — Матвиенко осекается, когда Шастун чуть дергается вперед, предупреждающе выставляя вперед указательный палец, — сказал бы, даже очень отлично, — чуть кашляет Серега. — Но что она тут делает?

Непонимание повисает в воздухе и смешивается с тяжелой примесью грядущей ссоры, потому что Стас за версту чувствует неладное и щурит глаза, делая шаг вперед. Крап разборки не любит. Крап вообще человек простой и неконфликтный.

— Я это… Кофе пойду пока выпью, а вы тут это… поговорите, — боком идет к двери звукарь, после чего покидает комнату, глухо хлопнув дверью.

В студии разом исчезают звуки, и даже гудящая стереосистема от этой тишины не спасает. Слышится тяжелое дыхание Шеминова, и, кажется, его пристальный взгляд буквально звенит от напряжения.

Это необычная тишина. Это тишина тишина. От нее хочется убежать, скрыться. Хочется закрыть голову руками и, крепко зажмурившись, закричать во весь голос.

Потому что эта тишина убивает.

— Стас, — Арс качает головой, делая небольшой шаг вперед, и понимает, что у него попросту нет слов.

Они застряли в глотке. Вдохнул — и не выдохнуть. Колючим комком преградили дорогу кислороду.

— Блять, мне абсолютно не нравится то, что сейчас происходит, — напряженно произносит Шеминов. — Арсений, какого хрена?

— Не ругайся при ней, — немного грубо произносит Шаст, закрывая уши девочки руками.

— Да как тут, блять, не ругаться, — выходит из себя Стас. — Что тут вообще происходит?

Шаст спорить с начальником не хочет, хотя и может, он это сам понимает. Он чудом не произносит ни слова на эту реплику, прижимая к себе девчонку и позволяя ей обхватить свою ногу руками.

Кьяра начинает бояться.

Неловкость и озлобленность витают в воздухе, мешая нормальному дыханию. Напряжение достигает своего Апогея, и в сознании Арса что-то щелкает, поэтому он и выпаливает следующие слова, как из пушки.

— Я не поеду в тур.

За окном надрывно гудит клаксон. У Кьяры из рук выпадает игрушка.

Малышка неловко присаживается, собираясь за ней наклониться, но резко вздрагивает и снова прижимается к ноге Антона от грозного громкого:

— Что ты, блять, сказал?!

Девчонка уже действительно напугана, поэтому Шаст берет ее на руки, прижимая к себе, и та обхватывает его ногами и обвивает шею руками, пряча лицо в плече пацана.

— Стас! — не выдерживает Антон. — Ты пугаешь ее!

— Стас, правда, — вклинивается сам ошалелый от услышанного от Арса Серега, вставая с дивана и подходя к напряженному эпицентру будущего взрыва.

— Что это, блять, значит?! Что значит, ты не поедешь?! Это тебе, блять, не поездка в летний лагерь, Арс! Это ебучие контракты по всей России! Ты рехнулся?!

Стас в бешенстве. В реальном, блять, бешенстве. У него краснеют кончики ушей, и дышит он так, будто без остановки пробежал не один десяток километров. Димка даже сказать ничего не может. Он буквально выпадает от услышанного.

— У меня нет другого выхода, — негромко продолжает Арс, готовый уже просто ко всему.

— О каком выходе ты говоришь?! — картинно разводит в стороны взбешенный Стас. — Выключи идиота, блять!

Позов встает с места и в несколько шагов подходит к Шасту, протягивая вперед руки.

— Давай ее мне, — тихо говорит Дима, чтобы только Шаст его услышал. — Доверься мне. У меня дочь, и опыт есть.

Антон какое-то время колеблется, смотрит на Поза долгим взглядом и внезапно понимает, что девчонку отпустить ему ужас как сложно, и что ему проще было бы простоять с ней вот так целую вечность, чем отдать в руки друга.

Шаст чуть убирает голову и смотрит в бесконечное синее море в глазах малышки.

— Дима тебе хочет показать какую-то красоту, хочешь пойти с ним?

Я обязан тебя защищать.

— Нет, — дрожащим голосом говорит она, мотая головой.

— Тшш, Бусинка, — целует девочку в висок Антон, крепко ее обнимая. — Это ненадолго. Это совсем быстро. Дима только покажет тебе… п-принцессу, и ты вернешься ко мне и папе, хорошо?

Девчонка хочет казаться сильной. У нее глаза на мокром месте, но Тосе она доверяет. Поэтому Кьяра кивает, позволяя Димке взять себя на руки, и зрительный контакт Шаст разрывает с девчонкой только в тот момент, когда хлопает дверь.

И именно тогда в сознании парня что-то щелкает, и он понимает, что абстрагировался от внешнего мира, а на деле парни уже давно кричат и глотки друг другу почти перегрызли.

— Она отказалась от нее, Стас! Блять, отказалась! — хватается за голову Арс, выпаливая слова огромным взрывом. — У нее есть только я, а у меня… — Попов захлебывается словами, — …она.

Шеминов резко проводит рукой по волосам и опускает руки на пояс. Его в жар бросило от негативных эмоций, а сейчас чувство такое было, будто на него ведро воды разом опрокинули.

— Блять, Арс, — трет лицо ладонями Шеминов, — ты хоть представляешь… Хотя на одну ебаную секундочку можешь представить себе, как нас всех подставил.

Попов какое-то время молчит, а после кивает.

— Могу.

— Мы проебем столько всего, — говорит куда-то в сторону Стас, тяжело дыша. — Все годы, блять, работы… Мы проебем… всё.

А после, никто этого даже не ожидал, он замахивается и со всей дури сбрасывает со стола несколько стопок с документами, и они глухим камнем сваливаются на пол, разлетаясь во все части комнаты.