— Под кожей она у меня, Шаст. Под кожей.

И пацану даже ответить, сука, нечего. Очевидная, единственно правильная фраза срывается с языка Антона быстрее, чем он думает:

— Остановись, пока не поздно, — делает глубокую затяжку Шастун. — Ты ведь несколько жизней похеришь, если не отпустишь, сам ведь понимать должен.

Матвиенко кусает внутреннюю сторону щеки и ничего не отвечает.

Нахуя ты вообще меня с ней познакомил?

Ничего не отвечает.

Ты мне приговор задаром оформил.

От гнетущего молчания, повисшего между ними, спасает открывающаяся дверь студии, из которой выходит Арс, на ходу застегивая две пуговицы черного пиджака и поправляя галстук.

Как только Попов поднимает взгляд и встречается глазами со стоящим рядом с Серегой Шастом, у него перехватывает дыхание, и он замирает на месте. Какое-то время они просто молчат, и Арс читает в глазах пацана обиду, в то время как Шаст видит в синеве Попова раскаяние.

— Как ты… — начинает Арс.

— Ира, — не дав договорить, произносит Шастун. — По дороге расскажешь, — кивает в сторону машины пацан и тут же направляется к ней.

— Шаст, я ведь тебя не просил…

— А я тебя и не спрашивал, — бросает через плечо Антон и садится в салон, заводя двигатель.

Попов переглядывается с каким-то чересчур бледным Серегой, быстро жмет тому руку и садится на пассажирское сиденье, пристегивая ремень. Какое-то время они оба молчат, а после пацан чуть кашляет.

— Неужели ты думал, что я тебя в такой день одного оставлю? — глядя перед собой, задает риторический вопрос Шастун и переключает передачу, выезжая с парковки.

И Арс почти задыхается от благодарности и желания дать себе с размаху по лицу. Потому что он чуть все не проебал. Он чуть не оттолкнул самого светлого человека в этом ебаном сером мире.

Комментарий к Глава 6. “Я тебя и не спрашивал”

https://twitter.com/allliammmin_20/status/956181112145039360

https://twitter.com/allliammmin_20/status/956182592201674753

https://twitter.com/allliammmin_20/status/956184498772873216

https://twitter.com/allliammmin_20/status/956188681886412800

https://twitter.com/_reflection____/status/956164932034232320

https://twitter.com/nastyhummingbi/status/957975889438003200

https://twitter.com/buter_s_sirom/status/964273557877424128

========== Глава 7. “Ты так выросла” ==========

Прозрачные пуговицы вдавливаются в петли бирюзовой блузки, и Ира сдувает с лица надоедливую прядь, снова забирая волосы за уши. Она хватает юбку-карандаш, быстро надевает ее на себя, застегивая сзади молнию, и поднимает с пола туфли.

Они всегда одеваются молча.

Возможно, какой-то частью сознания — еще здравой, не коснувшейся греха — Кузнецова и понимает, что за пиздец творит. Какую, блять, кашу она заварила. Или не понимает. Мысли читать еще никто не научился.

Ирине порой кажется, что у нее крыша на этой почве едет. Неудивительно. Началось все со снежка, а теперь на нее с горы мчит на библейской, блять, скорости огромный ледяной снежный ком, который, достигнув точки назначения, задавит ее насмерть, без вариантов.

Телефон на столе два раза бзыкает, и Кузнецова реагирует на это почти с упоением, отмечая, что ей больше не придется стараться придумать очередную отговорку, чтобы уйти. Девушка смотрит на экран.

Оксана (15:57): Знаю, что у тебя обед, но можешь приехать? Поговорить надо срочно.

Девушка облизывает искусанные, покрасневшие от пошлых поцелуев губы, и в горле у нее встает ком. Так себе формулировка просьбы. Так себе, блять.

Заебательский день. Он определенно вошел в список самых хуевых за последнее время.

Сначала она узнает, что ее давняя подруга не просто разводится, а отказывается от дочери, затем понимает, что разводится она не просто с кем-то, а с этим, блять, Арсением. С тем самым Поповым, с которым Шастун проводит времени теперь больше, чем с Ириной.

Даже грязный секс с отличным оргазмом положения не спас, учитывая обстоятельства, которые за ним последовали. Блять. Ирина терять контроль не хочет, но сама не понимает, что уже теряет его.

Кузнецова идет к двери, на ходу печатая подруге, что приедет.

— Хэй, зайчик, — подает голос парень, накидывая на плечи рубашку. — А поцеловать на прощание?

Палец Кузнецовой замирает над «Отправить», она на мгновение смотрит на мужчину, а затем взгляд снова опускается в телефон и останавливается на имени адресата. И ей впервые не по себе.

— Зай? — снова зовет парень.

— Дверь за собой закрой, когда уходить будешь, скоро Добровольский придет, — не глядя на него, произносит Ира, опуская ладонь на ручку двери. — У меня встреча.

— Что за встреча? — тут же напрягается он, хмуря брови, но Кузнецова выходит из офиса, игнорируя вопрос. — У тебя же обед!

Ответом служит хлопок двери, и парень остается в офисе Утяшевой один, а его единственной компанией становится гнетущая тишина. Он агрессивно застегивает на рубашке пуговицы, хватает со спинки стула пиджак и, тряхнув им, накидывает его на плечо, после чего берет телефон и набирает заученный давным давно номер.

Пара гудков, затем еще. И еще. Но в итоге она берет трубку.

— Что? — раздраженно выдыхает Ира, и по внешним звукам понятно, что девушка уже завела машину.

— Что за встреча? — без прелюдий спрашивает он.

— Какое тебе дело? — вопросом на вопрос отстреливается Кузнецова. — Мы просто трахаемся, жене своей контроль обеспечивай.

— Блять, вот только не начинай, окей? Мы с тобой в одной лодке.

Какое-то время Ира молчит, и парень понимает, что что-то реально не так, потому что ни о какой морали они оба не думали все это время, а сейчас у Кузнецовой каким-то, блять, волшебным образом проснулась совесть, которой, казалось бы, у нее никогда не было вовсе.

Девушка держит телефон возле уха, а сама мониторит невидящим взглядом перед собой дорогу, цепко хватаясь второй рукой за обод руля. Что-то в ней определенно трещит по швам, и она не может понять, что именно. Заварила она страшный пиздец и только сейчас, кажется, начинает понимать, что именно сделала.

— Да похуй мне, — наконец выдает она, сжимая до побелевших костяшек пальцев телефон. — Однажды они узнают, и всему настанет тотальный пиздец…

— Да что с тобой, блять, такое? — не понимает парень, хмуря брови. — Ты ни разу не говорила об этом, какого хуя сейчас делаешь? Нормально же все было.

И Ира вдруг понимает: ненормально. И Ира вдруг понимает: блять, это же полнейший пиздец. И Ира вдруг понимает: она не просто так написала, она все узнала.

— Нахуй всё, Леш, нахуй! — переключив передачу, мчит на мигающий желтый Кузнецова, затем слышит истошный вопль клаксонов машин, но успевает проскочить и сбрасывает звонок, бросая телефон на пассажирское сиденье.

Леша злится. Нет, не просто злится. Он в бешенстве. Кузнецова принадлежит ему уже как три с лишним месяца, и подобной херни в ее поведении, как в последние недели три, еще не было.

Что у нее там за встречи, блять, такие?! И что с ней вообще происходит?

Вы оба заигрались.

Парень агрессивно усмехается, утирая рот тыльной стороной ладони, и проводит свободной рукой по темным коротким волосам, стараясь успокоиться. Он не ревнует. Это же бред какой-то. У него другой фронт должен быть насыщен такими чувствами.

Но их там нет.

Их там не было и не будет.

Потому что ей не нужен контроль. Потому что Оксана — хорошая жена.

Леша выходит из кабинета и, звеня ключами, идет в сторону своей машины. Ему надо в офис. У него сроки горят и дел по горло. И теперь это действительно правда.

Потому что почти все ночи, которые он забрал у Оксаны, ссылаясь на работу, парень подарил Ирине.

Кузнецова мотает головой, стараясь успокоиться. Какова вероятность того, что лучшая подруга обо всем узнала? Да огромная, сука, вероятность. Так просто не пишут в середине рабочего дня с просьбой приехать. Так просто ничего не происходит.

Ира лихорадочно вспоминает, где могла оплошать. Не получается. Они всегда вели себя скрытно, внимания не привлекали, действовали осмотрительно, хотя и страшно опрометчиво.