Доктор Поэма, наблюдающий скептик

Сегодня произошёл забавный курьёз. Господин Умукх проходил тест на эффект Струпа – ему показывали названия цветов, написанные другим цветом, и просили назвать цвет надписи. Несмотря на то, что господин Умукх владеет всеми живыми человеческими языками в равной мере – во всяком случае, экспериментально пока не выявлено ни одного, которым бы он не смог пользоваться, – ни задержки при чтении, ни ошибок у него не зафиксировано. То есть слово “красный”, написанное синим, он так же быстро называет синим, как просто синий квадратик, в то время как у людей, знающих данный язык, такая задача вызывает крошечную задержку. Конечно, тут хорошо было бы собрать статистику по разным муданжским эндемичным разумным существам – или, как мы договорились называть разновидность господина Умукха, бронам (от муданжского “брхон” – бог). но пока у нас есть только он. Впрочем, я не об этом.

От чтения слов на разных языках господин Умукх сильно устаёт. Ему вообще тяжело даются языковые тесты, а также такие, в которых необходимо применять логику и прослеживать причинно-следственные связи. Одним из первых тестов, что исследователи ему предложили, был стандартный школьный айкью, но это не увенчалось ничем, потому что господин Умукх просто не понял, как его выполнять. Даже после нескольких часов разъяснений он так и не смог выполнить ни одного задания – не то что правильно, а хотя бы так, чтобы ответ вообще соответствовал заданию. Это, конечно, дало повод скептикам (в обывательском смысле слова) сомневаться в его разумности, хотя это смешно, если вспомнить, что эти тесты с лёгкостью проходят компьютеры даже без ИИ, а вот многим людям для этого нужна специальная подготовка. Но я и не об этом.

Поскольку господин Умукх устал, нам пришлось сделать перерыв. И вот в этом самом перерыве явилась, меча молнии из глаз, институтская уборщица, потрясающая шваброй.

– Ты что же к себе в комнату всякой дряни натащил?! – возопила она, обращаясь к господину Умукху.

– Дря-ни? – осторожно повторил он, как всегда не сразу понимая новое слово. – Какой дряни?

– А я ещё смотрю, – продолжила возмущаться уборщица, проигнорировав вопрос, – в мусорном контейнере на улице мешки все порваны. Думаю, вороны, что ли, забрались? А потом пошла у тебя убираться – мать честная, тухлятина эта вся из мусора!

– Какая тухлятина? – забеспокоился доктор Зеленски, руководитель психологического направления эксперимента.

– Ну такая, натуральная, – развела руками уборщица, едва не зашибив кого-то шваброй. – Фрукты, овощи гнилые. Полкочна капусты – вы себе представляете этот запах вообще? Ещё и мясные какие-то ошмётки, прости господи, ну вот как есть мусор с кухни! Мухи роятся – спасу нет, как ты это терпишь-то?

– Мне не мешают… – промямлил господин Умукх, явно не понимающий, за что его ругают.

– Вы действительно принесли в комнату мусор из контейнера? – уточнил доктор Зеленски, оглядывая нашего подопытного.

– А это был мусор? – рассеянно спросил господин Умукх. – Я нашёл во дворе в большом ящике.

– На кой он тебе сдался-то?! – не унималась уборщица. – Это ж антисанитария сплошная, жуть!

– Пахнет вкусно, – развёл руками господин Умукх. – А что плохого?..

Уборщица набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы высказать всё, что она по этому поводу думает, но доктор Зеленски героически оттеснил её от подопытного и куда-то увёл, а когда вернулся, велел лаборанту звонить на Муданг и выяснять, как у них обстоят дела с поеданием тухлятины.

Вообще по поводу господина Умукха вопросы полагается задавать императору Муданга, но ребята постеснялись и вместо этого написали его жене, благо она землянка и, может быть, попроще… Ответа, впрочем, не получили, так что через пару дней лаборант набрался храбрости и позвонил.

Выслушав описание проблемы, императрица разразилась гомерическим хохотом, так что слышно было всем вокруг, хотя лаборант не включал громкую связь.

– Это что-то национальное?.. – проблеял он. – На Муданге едят сюрстрёмминг или натто?..

– Нет, – сквозь смех выдавила императрица. – Во всяком случае, насколько я знаю. Но Умукху от этого хуже не будет, не переживайте.

– Это необходимая часть его рациона? – осмелел лаборант. – Я хочу сказать, может быть, нам откладывать какие-то продукты, чтобы он не лез в помойку…

– Ну отложите, – беззаботно согласилась императрица. – Что ж поделать, если хочется человеку тухлятинки.

– Человеку? – растерялся лаборант.

– В расширенном толковании, – отрезала императрица. – И в дальнейшем пишите на такие темы Императору, я не участвую во всей этой профанации.

Анатоль Сержо, руководитель проекта

Ситуация с неадекватами не улучшается, а, наоборот, набирает масштабы. Помимо капища Кокопелли – я уже даже выучил, как они его называют, – теперь на пепелище сгоревшего в прошлом году клуба виртуальной реальности установили храм другой муданжской твари, которая считается божеством огня и компьютерных игр. В сети гуляют теги #ирликмойбог и #умукхмойбог, сопровождающие всяческое мракобесие. Жена мне вчера показала подборку малых бизнесов, которые кинулись лепить атрибутику для домашних алтарей: напечатанные на 3D-принтере статуэтки “богов”, портретные и узорные наклейки, тематические наборы декоративного скотча, кристаллы, подсвечники, травяные сборы, обереги, всё те же карты Таро… Один секс-шоп особо выделился, пожертвовав новооткрытому храму серию фаллоимитаторов с лицом божества. Какие-то очевидцы утверждают, что сам этот, как его, Ирлик, явился посмотреть на такое чудо и хохотал так, что соседние офисы пожаловались на шумовое загрязнение.

А мне вот что-то не смешно. Помимо прочей баламути в сети болтается мулька, что наш подопытный, дескать, обладает целительским даром и даже излечил кого-то из участников проекта то ли от рака, то ли от деменции. Я перебрал все анкеты, благо об участниках мне из минбеза спустили полный пакет данных, но ни рака, ни деменции ни у кого из них не нашёл, да и вообще с момента начала эксперимента никто из них не обращался к врачам, которые могли бы заметить изменения диагноза. Надеюсь, что это просто враньё и подопытный не выходит на контакт с внешним миром. Он вроде бы уверяет, что не покидает территории объекта, но камеру в его комнате муданжец устанавливать запретил, а перемещаться он может как угодно, так что кто его знает…

Зинаида Матвеевна, уборщица

Зинаида Матвеевна не верила своим глазам, а главное – носу. На подоконнике опять отдыхала куча отбросов: подплесневевшее закусочное мясо, жидкие огурцы и яблоки с коричневыми в крапинку боками. Нет, ну ладно ложки гнёт, всё можно понять, убогонький. Но всему есть предел! И терпимости Зинаиды Матвеевны он наступил прямо сейчас.

– МУХ!!!

Парнишка обнаружился в рекреационной комнате – что-то вроде гибрида библиотеки и компьютерного класса, с неизменным кофейным автоматом. Здесь сотрудники обычно отдыхали, а иногда и спали на диванах, если засиживались с экспериментом.

– Мух! – рявкнула Зинаида Матвеевна так, что тот аж подпрыгнул и выронил планшет, на котором во что-то играл. – Я же тебе сказала не таскать в комнату тухлятину!!!

– Не сказали, – робко запротестовал Мух.

– Ты чем слушаешь?! – обиделась Зинаида Матвеевна. Она, понимаешь, цыганочку с выходом ему сплясала, а он и не заметил?! – Когда ты бумажки собирал, забыл уже? Короче говоря, чтоб я ещё раз, – она угрожающе встряхнула пальцем, – нашла у тебя, – и снова палец обрушился, как небесная кара, – в комнате нычку, я на тебя пожалуюсь всем твоим начальникам, всем опекунам и даже матери твоей на том свете!!!

Мальчик отступил на шаг, глядя на Зинаиду Матвеевну огромными глазами. Кажется, про мать это она хватила, но что делать, если человек нормальных просьб не слушает?

– Я понял, – прошелестел он.