– Капитан, а вы откуда?

– З Киева. Вы, кохда на Аляску прибудете, то берегите друг друга. Своим нужно держаться вместе.

– Своим?

– Своим, девочка, своим. Ты всё поймёшь позднее.

Позднее вечером, в каюте, Эбби и Артём рассуждают о будущем, об их новой жизни. Новой жизни за Беринговым проливом, где всё у всех хорошо. Где все товары самые лучшие, и люди другие совсем, и есть что-то светлое.

– Мы плывём в новый мир, а потому нам нужны новые имена. Нам нужны образы. С помощью этих образов можно получить силу, мы бы были, как Барон. У него ведь тоже образ. Самое главное – помнить, что чтобы придуманная личность могла действительно влиять на мир, она должна превосходить реальную. – Артём блуждает по комнате, рассуждает вслух, перебирает варианты в голове и надеется увидеть среди них тот самый.

– Мы не можем оставить наши имена? – Эбби разлеглась на койке у стены.

– Нет, кончено, нет. Нам нужны другие, куда более грозные имена. Другие личности, если потребуется! Нечто более серьёзное, мы должны быть сильны. Помни о законе пищевой цепочки. Нужно что-то… Курт! Как ты думаешь, подойдёт?

– Нет.

– Почему? Хорошее ведь имя.

– Нет. Но может быть… Джаред?

– Банально. – Артём отмахивается. – Потом придумаю. Знаешь, тебе это сделать проще.

– Это почему же?

– Правда не понимаешь? Иди сюда.

Артём останавливается возле стула, что стоит прямо у небольшого каютного бюро. Там также есть зеркало, мутное, треснувшее.

Эбби хмурится, но поднимается и занимает место на стуле. Артёмовская рука поворачивает рыжую голову к её же отражению:

– Посмотри на себя. Ты уникальна. Твои глаза, волосы, скулы, щёки… Тебе не нужно даже придумывать образ, природа всё сделала за тебя.

Эбби чувствует себя особенной. От этого чувства ей становится не по себе, и она краснеет. Только Артёму, ему лишь одному Эбби могла бы поверить, что не дурнушка, не уродина, но… Как он там сказал? Уникальная.

– Природа сделала тебя ведьмой.

– Это оскорбление?

– Глупая. Ведьмы сильные, их боятся, ведь от них не знаешь, чего ждать. Они непредсказуемые и своенравные, свободные до дикости и дикие до свободы, да и забудь все злые сказки о некрасивых ведьмах, в реальности они очень милы и изящны. Настолько они красивы, что люди жгли их, завидуя, что эта красота досталась не им. Верь мне, лично видел.

– Да? Не врёшь?

– Не вру.

– И где же ты их видел?

– Прямо сейчас вижу. – Когда он говорит это, в груди Эбби что-то вздрагивает. Артём вдруг поднимает задумчивый взгляд, размышляет немного и говорит:

– Эбигейл. Тебе подойдёт имя Эбигейл. Очень ведьминское.

– Просто Эбигейл? Без фамилии?

– Да. А зачем тебе фамилия? И так звучит просто превосходно. Вот смотрю я в твои глаза и понимаю, что ты именно Эбигейл. Просто Эбигейл.»

В порту Аляски их ждали. Какие-то люди в убогих обносках заполоняют корабль, как только тот пришвартовывается. Поверх этой рвани, которую они зовут одеждой, закреплены куски проржавевших железных доспехов. Носить столько металла на себе тяжело, так что кто-то вообще отказался от того, чтобы прикрыть торс, а кто-то смог достать где-то настоящий военный бронежилет. Таких очень немного. Также все эти солдаты вооружены. Автоматы, дробовики, винтовки, всё это может у них и есть, но не всё соответствует высшим стандартам качества. Это какие-то уродливые скелеты оружия, созданные самостоятельное в этом муравейнике, где главным элемент металл. Ещё в глаза бросается то, что открытые части тела у этих незнакомцев покрыты татуировками, какими-то неясными символами, идущими через тело вплоть до горла. Некоторые изрисовали себе даже лицо.

– Хловер, шо-то случилось?

Человек, которого Гринько называет Гловером – худощавого вида мужичок лет сорока, с грязными волосами и бесконечным количеством тату. Эбби быстро понимает, что Гловером этого человека зовут не просто так, а из-за татуировок на руках. Его запястья забиты сплошным слоем, а от того кажется, что он ходит в перчатках, которые невозможно снять.

– Ничего, друг, не переживай. Просто товара что-то на твоей барже всё меньше и меньше. Мне это не нравится. – Гловер ходит по кораблю так, словно он хозяин «Виктории». Этот человек внушает Эбигейл тревогу, поэтому она беспокойно хватает Артёма за руку.

– Страшно? – Спрашивает Артём негромко. Эбигейл кивает.

– Это не от меня зависит. Сам знаешь, мне выгодно доставлять как можно больше. – Гринько только и делает, что разводит руками.

– Ладно. – Гловер указывает на Артёма и Эбби:

– А это новые беженцы?

– Да. Всё оплачено, твои услуги в том числе.

– Прекрасно! Добро пожаловать на Аляску! Самое красивое место в мире!

Незнакомцы принимаются разгружать баржу, а Эбби и Артёма провожают в портовый офис, где им накрывают на стол. Еда просто отвратительна, это какая-то похлёбка из вонючих грибов, от которых внутренности сами просятся наружу. Эбигейл, конечно, голодна, но не настолько, чтобы давиться этими помоями. Ещё она не уверена в своём английском языке, так что вопросов не задаёт. Гловера расспрашивает Артём.

– Мы – мусорщики. – Объясняет Гловер. – Это не оскорбление, ведь то, что многие считают мусором, для нас является фундаментом новой империи! Мы строим новый мир, который не будет лишён прогресса, но будет безопасным. Мы строим мир во славу Бога металла. Вот, смотри, почему человек пал из князей в грязи? Потому, что он размяк. Он обзавёлся чувствами, привязанностью, ненавистью, а затем с их помощью позволил себе довести мир до дикого состояния. Размякшим нельзя доверять оружие. Наши мысли, наши действия, всё должно быть твёрдо, подобно металлу. Тогда нам можно доверить оружие, тогда металлический Бог вознаградит нас после нашей смерти, сделав металлом. Живи железно, умри железно! Только тот, чьи мысли непробиваемы, как металл, только тот имеет право держать оружие. Металл всегда побеждает плоть.

– Это же всё звучит так странно, вы правда в это верите?

– А в мужика на кресте верить интереснее? Воду в вино? Ходить по воде? Ха! Нет в этом мире смысла ни у крестов, ни у вина, есть смысл только оружии! Оружие и металл! Кто металл – тот сильнее, плоть всегда бьёт металл!

По глазам Артёма видно, что тот заинтересован. Гловер цепляется за этот взгляд и продолжает рассказ:

– Не смотрите на то, что мы живём в мусоре. Лишь тот, кто лишён множества благ цивилизации, способен сохранять металлическое сердце. Мы намеренно отказываемся от удобств, чтобы стать ближе к металлическому богу. Мы – новая сила этого мира, мы построим порядок.

– Что значат ваши тату?

– Это… Это заметки о том, что мы потеряли на пути к металлическому богу. Вот, смотрите… Эти знаки значат, что я потерял родителей. А вот эти вот говорят, как я их потерял. Вот эти символы говорят о том, что мой комфортный дом сгорел. Эти вот символы, это имена тех моих друзей, которые погибли после начала войны. Когда потери всегда с тобой, то ты не можешь их забыть, ты вынужден к ним привыкнуть. Это делает наше железное сердце ещё крепче. Но может о себе расскажете? Куда вы направляетесь?

– На юг.

– Вы же не торопитесь, а? Останетесь у нас на некоторое время?

Прежде, чем ответить, Артём смотрит на Эбби вопросительно. Та крутит головой, ведь ей здесь неспокойно. Ей не нравится это место, ей не нравится Гловер, ей хочется скорее уйти. Но Артём неожиданно говорит:

– Конечно, мы можем задержатся на некоторое время.

Мусорщики живут в месте, которое некогда являлось портом. Они оборудовали три огромных портовых крана под себя, окружив их бараками, некоторые из которых держатся прямо на металлических опорах. Этот уродливый городишко называется «Гудбэй». Место это по-настоящему тревожное, люди какие-то озлобленные, бледные и жутко вонючие. Спать приходится на полу, завернувшись в рваный плед и подстелив под голову рюкзак. Но хотя бы есть крыша над головой. Уже через сутки приходится всё же попробовать грибной суп, но в этот раз в нём даже плавает какое-то жилистое мясо. От такого питания Эбигейл тошнит, она пихает эту похлёбку в себя через силу, а вот Артём очень быстро привыкает к режиму мусорщиков, их еде, их образу жизни и стилю общения. Эбби это очень не нравится, но Артём говорит, что они останутся здесь ещё на неделю, а может быть и на две. Протесты против этой идеи ни к чему не приводят, Артём упёрся и не хочет уступать, а бросить его Эбигейл просто не может.