Они двинулись дальше. По пути попадались только пустые криокамеры. Большинство пассажиров уже успели покинуть свои места, и корабль выглядел брошенным. Браслеты показывали, что до спасательных капсул остается чуть больше километра.

– Постойте, – Сказала Виктория, – Давайте отдохнем? –

– Последствия экстренного вывода из криосна пройдут через пару дней. – Сказал Динк – А пока мы будем чувствовать слабость и легкую дезориентацию. –

Все остановились. Виктория села на пол. Ридл аккуратно опустил Динка.

– Вы врач? – Спросила Энни.

– Я? Да, изучаю влияние криогенного сна на психическое здоровье человека – Ответил Динк.

– А разве такие исследования не проводились… лет двести назад? – Уточнила Энни.

– Конечно проводились. Их проводила компания, которая создала криокамеры. Их научный отдел провел исследования и заявил, что криокамеры абсолютно безопасны. А всех ученых, что еще в то время указывали на необъективность таких исследований, подняли на смех. В итоге эта тема, в научном сообществе, под запретом. Если, конечно, вы не хотите очень быстро распрощаться со своей карьерой и репутаций. –

– Но криокамеры безопасны – сказала Энни – я ведь много времени провела в криосне, еще во время учебы. Это была часть практики.

– На Земле, при нормальном давлении, они безвредны. Но вот в вакууме, в космосе, да еще и в варпе. Нет, милочка, это никто не изучал. –

– Так вы говорите, что летаете большую часть жизни? –

– Да –

– И все это время проводите исследования и утверждаете, что капсулы вредны? –

– Да.

– Но вы не выглядите больным. – Энни перешла в наступление – Если капсулы такие плохие, разве последствия уже не должны быть видны. Вы весьма неплохо смотритесь для своих лет. –

– К сожалению, он прав – грустно сказала Виктория. Она перевела взгляд на Энни. В ее зеленых глазах угадывалась скрытая печаль. Печаль отчаявшейся женщины, которая давно опустила руки. Что именно означал этот взгляд, Энни не поняла, но задавать вопросы дальше не было никакого желания.

– Все, отдохнули? – Прервал тишину Ридл. – Осталось всего пара километров, думаю, минут через 40 дойдем.

Путь до капсул занял час. По пути пришлось еще останавливаться и помогать некоторым отставшим. Спасательная капсула представляла собой крошечный кораблик. В нем не было иллюминаторов, только центральная голлопанель. Даже элементы управления сводились к двум кнопкам: запуск программы «спасение», и: «открытие двери в аварийном режиме». Автоматика должна была сама рассчитать наилучший вариант спасения пассажиров. Навыком управления сложной космической техникой, тем более в условиях повышенных рисков, вроде массовой эвакуации, обладали не многие. Кресла располагались вдоль стен по четыре штуки. Ридл и Энни сели с одной стороны, Виктория и Динк сели напротив.

– Что дальше? – Спросила Виктория.

– Пристегнитесь и стартуем. Сложного ничего.

Все начали возиться с ремнями, в этот момент ко входной двери подошли двое.

–Здравствуйте. У вас есть места? – Спросил один из них.

– Есть. Но там, вроде, оставалось еще много капсул. – ответил Динк.

– Да, верно, просто нам с женой страшно лететь одним. –

– Так. Что за светский раунт. «Здраствуйте, извините, а не соблаговолите…» Быстро вошли, сели на свободные места и пристегнулись. Если вы не заметили, у нас тут эвакуация. – Гаркнул Ридл. В его голосе чувствовалась сталь, способная поднимать солдат в самый безнадежный бой. Двое подошедших быстро вошли и сели рядом с Викторией и Дином. Теперь, когда они были внутри, Энни смогла их рассмотреть. Чернокожая девушка лет двадцати и белый, как снег, мужчина старше ее лет на десять. Они так сильно контрастировали друг с другом, что Энни просто не могла оторваться. На их лицах читалось облегчение. Они не возмущались тому, как Ридл с ними заговорил, даже наоборот. И Энни их прекрасно понимала. Одно дело оказаться в непонятной ситуации самому. Принимать решения и мириться с их последствиями. Другое дело, когда придет тот, кто уверенным тоном скажет: что делать, куда идти, в какую сторону смотреть. В конце концов, потом можно будет оправдать любые свои действия тем, что тебе приказывали.

– Больше никого ждать не будем. Мы и так стартуем одними из последних, и других капсул еще достаточно. – Сказал Ридл и нажал на кнопку старта. Дверь закрылась и начался процесс уплотнения.

– А Вы случайно не знаете: почему объявили эвакуацию? Это очень странно. Меня, кстати, зовут Серж, а это моя жена Нат. – Заговорил осмелевший мужчина.

– А мне, кстати, насрать. – прервал его Ридл. – Причин эвакуации я не знаю, но знаю, что сейчас нас будет трясти. Трясти так, что нам очень повезет, если мы и вправду последние и никого поблизости не будет. Короче, сначала мы эвакуируемся, а потом уже ты нам будешь рассказывать, как тебя зовут, где ты живешь, и сколько раз за ночь твоя бабка ходит в туалет. –

Повисла тишина. Ридл сосредоточено изучал голлопанель. Серж от возмущения не мог ничего из себя выдавить, хоть и очень старался. Капсула закончила процесс уплотнения двери и стартовала. Мягко, плавно отошла от стыковочного места. Включились основные двигатели и понесли капсулу прочь от корабля. Несколько секунд ничего не происходило, слышно было, как все выдохнули. Серж даже набрал воздуха в грудь, видимо, наконец, придумал что ответить. В этот момент капсулу затрясло. Изображение на голлопанели искривилось и исчезло. Внутреннее освещение замерцало. Вся капсула тяжело заскрежетала, будто кто-то пытался вскрыть ее огромным консервным ножом. Искусственная гравитация отключилась. Энни вцепилась руками в ремни безопасности. Бело очень больно, но своего крика она услышать не смогла. Последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, это то, что то же самое происходит со всеми.

Энни очнулась и сразу почувствовала тяжесть. После отключения гравитации, даже на короткий период, ее появление ощущается очень остро. В глаза бил яркий свет. Перед глазами все плыло. Голова болела, а в ушах стоял невыносимый звон. Энни выставила перед собой руки, что бы заслониться от света. Правый бок отозвался резкой болью, руку пришлось опустить. Звон в ушах никак не прекращался. Казалось, он становится только громче, врезаясь в мозг сотнями игл. Сознание не выдержало такого издевательства и снова ускользнуло. Энни снова очнулась. Вокруг бело темно. Повсюду клубился красный туман. Из тумана выплыла криокапсула, внутри лежал Ридл. Его лицо искажали гримасы боли. Энни потянулась к капсуле, и та подъехала к ней, дверь открылась.

– Ридл? Ридл очнись. – Проговорила она, тряся парня за плечи. В ответ он успокоился, лицо расслабилось. Он открыл глаза. Смотрел куда-то сквозь Энни, но потом все же смог навести резкость.

– Ты. – Выдохнул Ридл. – Это все ты! – Он дернулся и схватил Энни за горло.

Энни вновь пришла в себя, дернулась. Ремни все еще были пристегнуты, и правый бок вновь пронзило болью. Картинка перед глазами начала обретать четкость. Теперь стало понятно: она лежит на спине. Значит корабль лежит на боку. В корабле она осталась одна. Прямо напротив нее там, где раньше сидели Виктория и Динк, сейчас было пусто. Ремни, которыми они были пристегнуты, свисали вниз, создавая картину, напоминающую кадр из какого-нибудь фильма ужасов. Свет что-то заслонило, и Энни увидела силуэт.

– Энни, ты как? Очнулась? – Это был Ридл.

– Бок болит. – Ответила девушка.

Ридл пробрался ближе.

– Да, похоже, ребро сломано. Давай вытащим тебя отсюда. – Он отстегнул ремень. Для этого пришлось повозиться, и каждое неловкое движение доставляло Энни ощутимую боль. Спустя пару минут им обоим удалось покинуть спасательную капсулу и присоединиться к остальным.

– Где это мы? – Изумленно выдохнула Энни.

– Да кто ж его знает. Могу сказать, что мы точно не на Земле. – Ответил Серж.

– Ох, да что ты говоришь? – Язвительно спросил Ридл. – И как же ты это понял, гений? Уж не потому ли, что мы летели на огромном космическом челноке черт знает сколько, а потом еще и выпрыгнули по пути. Или тебя смущает два гребаных солнца в небе? Не припомню такого на Земле. –