Иностранцев в Жешуве было так много, что поляки до небес задрали цены на единственную гостиницу, пару мотелей и съемные квартиры или комнаты. А еще местные создали целую инфраструктуру для обслуживания наемников. В их распоряжении было все: рестораны, магазины военной экипировки и, конечно же, бордели, где под чутким присмотром украинских шлюх наемники проходили первое погружение в языковую среду. Один из фермеров даже соорудил небольшое стрельбище для того, чтобы будущие защитники «демократии» могли пострелять из официально зарегистрированного оружия.

Для многих солдат удачи поездка на Украину заканчивалась именно здесь. Просадив все деньги, вдоволь нафотографировавшись в новом камуфляже с оружием на фоне боевой техники, они с головной болью и неприятными ощущениями в области паха возвращались в свои страны, чтобы первым делом обратиться к венерологу. С гигиеной и безопасностью секса дела в Жешуве обстояли отвратительно.

Это была, так сказать, первая линия отсева кандидатов. Те, кто ее успешно проходил, попадали в расположенный рядом с авиабазой палаточный городок. Там спецы из десятка разномастных ЧВК проводили базовый скрининг и делили наемников на две основные группы.

Романтиков, сумасшедших, идейных борцов за «демократию» и прочих идиотов подбирали поляки или румыны, сбивали в группы и, как скот, вагонами отправляли на Украину. Там они, протрезвев, понимали, что оказались на передовой в укрепрайонах, защищаемых местной теробороной, отправленной Киевом на убой, чтобы отвлечь огонь русских от более боеспособных подразделений. Без подготовки, слаживания и сколь-нибудь серьезного вооружения эти ребята были обречены. Те, кто пытался бежать, попадали под пули заградотрядов нациков. У кого были деньги, тот откупался и, взяв себе в проводники матерого местного бойца, добирался до границы или до посольства в Киеве, где в соплях и слезах просил помочь покинуть страну. У кого не было денег, но были мозги, сдавался русским и попадал в лагерь. Там опять сопли-слезы «не стрелял», «не хотел», «не знал», «обманули», «повар», связист». С этой категорией наемников было все понятно – дешевое пушечное мясо. Сколько таких погибло на ЛБС53, сказать было сложно, потому что одеты наемники были в украинский камуфляж, а документы «в целях безопасности» изымали их украинские командиры, но счет шел на многие сотни.

Во вторую группу после скрининга попадали ребята с боевым опытом или без него, но служившие или имевшие военную специальность. Эти ехали на Украину за обещанными Киевом деньгами. Их основной задачей было отбыть свой контракт, выжить, сорвать щедро спонсируемый Западом куш «боевых» и свалить из страны. Занимались ими в основном западные ЧВК с репутацией. С каждым собеседование, оценка потенциала, затем либо предложение присоединиться к кампании, либо целевое направление в Интернациональный легион теробороны. В первом случае боец попадал на две недели в лагерь ЧВК по тактической подготовке и слаживанию боевых групп рядом с Жешувом. Во втором – в один из похожих лагерей в западной части Украины.

Была еще и третья, совсем небольшая категория наемников. В нее входили особые экземпляры: профессиональные «дикие гуси» и высококлассные спецы из сил ССО54 (снайперы, подрывники, диверсанты, классные операторы ПЗРК, ПТРК и РЭБ). Они приезжали по предварительной договоренности, нигде не светились, сразу же получали кого-нибудь из местных в сопровождение и исчезали на Украине через специальные коридоры на границе. Дальнейшая их судьба была покрыта мраком, потому что в соцсетях они следов не оставляли. Но ходили слухи, что им платят хорошие деньги. Те из них, кому повезло остаться в живых, «поработав» месяц на передке, возвращались домой с увесистыми конвертами налички. Этим штучным товаром занимались специально выделенные рекрутеры ЧВК, которые после проверки направляли спецов в силы ССО или элитные подразделения армии Украины.

Кроме тех, кто хотел повоевать на Украине в составе и при поддержке ЧВК, были и отчаянные одиночки в основном из этнических украинцев, принадлежащих к диаспорам в Штатах и Канаде. Они самостоятельно въезжали в страну и обращались в центры теробороны и штабы национальных батальонов, после чего становились частью военной машины Киева, сжигающей десятки тысяч жизней в безнадежной попытке остановить медленно, но неумолимо работающую мясорубку российской армии.

Подумав, Ник прикинул, что, скорее всего, подходит ко второй группе. Вскоре выяснилось, что он себя недооценил.

Каждый потенциальный наемник, прибывающий в центр без предварительной договоренности и желающий присоединиться к ЧВК, чтобы не тратить время на хождение по палаткам рекрутеров, мог заполнить на сайте короткую электронную анкету. Данные затем сортировались по категориям и передавались в ЧВК. Если кадр был стоящий, тут же проводился аукцион и тот, кто давал большую цену, получал приоритет по найму. Если нет, то кандидат получал место в электронной очереди и адрес палатки, куда ему надо было прийти для собеседования. Так поступил и Ник.

Перед въездом в Жешув он пролистал предложения по съемной жилплощади. Гостиница и мотели были заняты, поэтому он выбрал комнату в прилично выглядящем коттедже на окраине города и отправился туда. У порога его встретила хозяйка, пожилая ухоженная полька. Приняла оплату наличными за сутки, виновато улыбаясь, попросила залог на случай, если постоялец повредит мебель или еще что, и впустила Ника внутрь.

Дом был небольшой. Два жилых уровня и цоколь. На первом этаже располагались просторная гостиная, кухня и столовая. На втором – четыре спальни. Когда капитан проходил через гостиную, то увидел в кресле одетую в натовский камуфляж девушку с ноутом на коленях.

– Привет новеньким! – громко сказала она по-английски, помахав ему рукой, потянулась за стоящей на журнальном столике банкой пива. – Будет скучно, спускайся сюда. Я тебе все объясню-покажу, если заплатишь за ужин и выпивку.

– Спасибо, – не найдя ничего лучшего, ответил капитан и потащил свою увесистую сумку за хозяйкой вверх по лестнице.

Заселившись, он попросил принести пару бутылок воды и завалился с ноутом на кровать. Быстро прочитал ленту новостей, потом заполнил на сайте анкету наемника.

Не прошло и полчаса, как ему позвонили из ЧВК, уточнили, где он находится, и сказали, что сейчас пришлют машину. Минут через пять у ворот уже стояла неприметная серенькая шкода.

Вопреки ожиданиям, его повезли не в палаточный городок, а в располагавшееся около промзоны новое пятиэтажное офисное здание, где, как оказалось, его будущий наниматель арендовал пол-этажа современных, хорошо оборудованных офисов.

– Рады вас видеть, мистер Шерно, – встретила его у двери очаровательной улыбкой секретарь. – Мистер Смит вас ожидает. Прошу, – она сделала приглашающий жест рукой и провела капитан в глубь полупустого офиса, который, на первый взгляд, отличался от обычного только обилием утыканных разноцветными флажками карт на одной из стен.

– Рады вас видеть, мистер Шерно, – похоже, это было стандартное приветствие в офисе. Мистер Смит вышел к нему навстречу, пожал руку и пригласил к стоящему в кабинете столу переговоров. – Присаживайтесь. Нам есть о чем поговорить. Но… Если вы почувствуете от беседы дискомфорт, то можете в любой момент ее прервать. Идет?

– Идет, – ответил Ник, немого смущенный таким вниманием.

– Ну и прекрасно, – хозяин широко улыбнулся. – Давайте знакомиться. Как вы поняли, меня зовут Смит. Это, конечно, не настоящее имя, но таковы уж тут правила. Вы – Николас Шерно, капитан медслужбы Первого парашютного, пару дней назад закончивший контракт, но формально еще числящийся в штате полка. Как вы хотите, чтобы я к вам обращался?

– Я привык к «капитану Шерно».

– А может лучше капитан Чернов? – в глазах рекрутера мелькнул огонек интереса, когда он наблюдал за реакцией гостя.