А на самом деле, очень не хотелось внимания Сергея. Не чувствую я к нему абсолютно ничего. Я знаю, что он не отвернётся от меня после проведенной ночи, и возможно, даже будет делать всё, чтобы наш брак стал счастливым. Только таковым он не станет. Это невозможно, если в браке женщина не любит. Не хочу давать ему ложных надежд.

Покушали в ресторане и отправились на другой конец города в дочернюю фирму. Решила проверить Верного, всё ли он сделал, как было решено. В последнее время как будто халатно стал относиться к своим обязанностям. До конца недели присмотрю за ним, если это так, придётся с человеком расстаться.

Напугав там девочек своим внезапным приездом, хотя я не такая уж и строгая начальница, я просмотрела документацию. Всё было отлично. через два часа оттуда мы выехали уставшие и взмокшие. Алексею пришлось во многое вникать, без дела не сидел.

Надо сказать, он умён, сразу понял что к чему, разобрался и даже пару дельных советов дал. А вот как девочки на него пялились, пуская слюнки – мне не понравилось. Ишь ты, ходит тут, грешный соблазн.

Самой хоть бы не пустить слюну, я отвернулась в окно, назвала свой домашний адрес, куда меня отвезти. Сейчас вернусь в пустую квартиру, где меня никто не ждет, и до следующего утра будет долго тянуться время.

Проснулась от того, что меня кто–то тормошит за плечо. Аккуратно так. Осторожно.

– Ммм… Лёша? – тут же поправилась. – Алексей? Что такое?

– Ничего, Алиса Игоревна. Мы приехали и Вы заснули в машине.

– А, да, точно, выхожу. Спасибо. – я выползла из автомобиля и растерянно пошла к подъезду, у которого Разбежин меня и нагнал.

– Сумочка Ваша, а документы я завтра вам привезу.

Я схватила сумочку, нашла в куче вещей ключи, и вошла в тёмный коридор.

– А свет почему не горит? – он озвучил мои мысли. – Я провожу до дверей, Алиса Игоревна. – и, включив фонарик, на телефоне стал подсвечивать путь.

Поднялись на лифте на мой семнадцатый этаж и я дрожащими пальцами не смогла открыть дверь.

– Да что такое!

– Давайте. – он взял из моих рук ключи и с первого раза прекрасно открыл двери.

– Спасибо… Алексей.

– Не за что Алиса Игоревна. Завтра за Вами заеду, к восьми тридцати. – и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверями.

Захлопнулась дверь, а я так и осталась стоять в прихожей. Это что папа мне няньку нанял? Он теперь еще и возить меня туда–сюда будет? Хотела набрать папе, но передумала. Они на отдыхе, пусть отдыхают. Не буду беспокоить, справлюсь. Не успела сделать и шага вглубь квартиры, как раздался звонок в дверь.

– Вы что–то ещё хотели? – распахнула дверь, ожидая увидеть своего секретаря–помощника–водителя–няню, и уже готова была разразиться тирадой, как оторопела, заметив в дверях еле стоящую на ногах Лену, мою подругу детства.

– О, моя дорогая. Ты кого такая воинственная тут ждёшь? – она буквально упала в мои руки, стоило ей только отойти от своей опоры – моей стены.

– Лена! Ты что пьяная? Что случилось такого, что ты так надралась?

– Ик. – бросив сумочку на пол Лена вдоль по стеночке прошла в квартиру.

***

– За нас! – подружка подняла бутылочку холодной минералки и приложила ко лбу.

– Рассказывай! – я дождалась, пока она примет душ, уложила её в гостевой комнате и принесла воду.

– Алиса, ты была права–а. – она хлюпнула носом. – Этот мудак меня не достоин. Представляешь, заявил, что я вообще никто и звать меня никак. Как будто на помойке меня нашёл.

– Вы поругались?

– Не–е–ет. Мы ра–зо–шли–сь! Вот! Всё! Окончательно и бес–по–во–рот–но! И мне плевать на него! Аб–со–лют–но!

– И поэтому ты напилась как поросенок.

– Ик. Я всё для него, ты же знаешь! Надо денежек Олеже, хорошо, Лена попросит у папы.  Надо дом побольше? Хорошо! Лена попросит папу. – утирая слёзы она завыла.

Я не перебивала, ей надо выговориться, а кому, как не мне? Гладила её светлые волосы и очищала их от какого–то салата. Там определённо были креветки.

– Вы где поругались? В ресторане?

– Не–е–е–ет. – она всхлипнула. – Дома. Я его на ужин ждала, всё приготовила, а он.... – всхлип, она открутила крышку от бутылочки и начала жадно пить. – Пришёл весь недовольный, начал обвинять меня, что я от папы никуда, что папа то, папа сё. Что наша семья у него уже поперёк горла стоит. Ну я в него и кинула пасту с болоньезе.

Я вздохнула. Ссоры у подруги всегда бурные и мирятся потом бурно, но кидаться едой – это впервые.

– А он, как взял и всю чашку салата на меня опрокинул.

– Что? Серьезно? – я опешила.

– Потом заявил, что пустышка. Понимаешь? Пустышка для него…

– И ты напилась.

– Нет. Я поехала к тебе, но вышла у бара. Не хотела тебя грузить.

– Но ты всё равно у меня. Лен, только не пей больше, ладно? Надо было сразу меня грузить! Отдыхай. Я уверена, он уже жалеет о своих словах.

Лена шумно втянула воздух и поджала дрожащие губы.

– Он сказал… мы должны развестись, у него другая, Алис. И она беременна от него.

Гад, какой же гад этот Рубцов. Сказать такое своей жене, довести её до такого состояния и даже не переживать, где она, что с ней.

Лена как–то внезапно засопела. Спит. Я укрыла её получше и направилась к себе. Распереживалась и мои рыбки вместе со мной. Успокаивающе гладя животик, долго лежала и думала, как вывести подругу из этого состояния.

Будильник, заведённый на шесть тридцать не успел начать трезвонить. я проснулась раньше, немного не выспалась, но надо собираться в фирму, да и Лену повидать перед уходом. Она ещё спала, я успела умыться, сварить ей кофе, а сама как зачарованная только нюхала этот аромат. Боже, когда мне снова можно будет кофе, я куплю себе кофейню. Даже успела сделать несколько гренок, как услышала её босые пришлёпывания по полу.

– Али–ис. – привычно протянула блондинка. – Я тебя вчера сильно утомила? Ты какая–то бледная. Не выспалась совсем?

– Всё хорошо! – подмигнула ей. – Я по утрам всегда такая. Садись, сейчас гренки допеку, бери бутерброды.

– Спасибо за таблетку на тумбочке. Мне даже полегчало чуть, пока умывалась. Больше никогда пить не буду. Как я так вчера, а? Тот бармен меня надолго запомнит, я ему всю душу излила, заставила себя слушать.

– Да им не привыкать, Лен, ешь.

Она украдкой проверила свой телефон, но ни вызовов, ни сообщений от Рубцова там, как я понимаю, не оказалось.

– Не писал?

– Нет…

– Лен. Не думай впадать в депрессию, у тебя магазин требует постоянного твоего контроля, я ещё есть, ты мне нужна как никто. Если хочешь оставайся у меня. Ты же хотела в своей квартире ремонт. Пусть там делают, а ты у меня поживи. М? Чем не повод? Войти в новую жизнь с новым свеженьким ремонтом?

– Родители были правы.

– Ты о чём?

– У нас с Колей ничего не вышло. Нет счастливого брака, нет детей, нет ничего общего, что сблизило бы нас.

– Так, не хандри! Мне надо собираться в офис. Я приеду после обеда и мы ещё поговорим. Закажешь что–нибудь?

– Да, Алис. Знаешь, вот так спокойно сейчас с тобой, а вчера мне так душу рвало. Надо было сразу к тебе, дурочка я.

Через час я еле влезла в свою новую юбку, что покупала в магазине для беременных. Пришлось её отбросить. Некомфортно. Надела брючки, которые, казалось растягиваются вместе со мной, потому что ношу их с первого триместра и обычную серую водолазку, накинув сверху пиджак. Волосы закрутила в рульку, подхватила шпильками. Вот. Образ строгой начальницы завершён. Осталось взгляда напустить таинственного. Ладно, отвлеклась. Захотелось подкраситься, скрыть белизну лица и круги под глазами. Пока маячила у зеркала, Ленка подкралась как Штирлиц к немцам.

– Алиса, ты, что кого–то встретила? И мне не сказала!

– Кого я могла встретить? – выпятила ей свой живот. – Все встреченные мной разбегаются как от прокаженной. Хотя, почему как…

– Нет, ну определённо кто–то есть, стрелочки навела, тушь, тени…Ну–ка признавайся, она пальчиком аккуратно тыкнула меня в бок.