– О чем ты? – спросил, бегая взглядом по сторонам в поисках Таи.

– Не прикидывайся! Ты знал, что эта девка будет участвовать в коллекции! – взвизгнула она, заставив обратить на себя внимание. – А я-то думаю, что за ерунда, с чего это он решил вдруг участвовать в жизни своей девушки? Оказывается, просто ею воспользовался, чтобы сюда пробраться. К ней! Где ты ее откопал? И мамаша этой дряни тоже здесь? И Коля?

– Мама… – простонал я, пребывая в ступоре от ее предположения и злясь, что приходится устраивать ненужные разборки. – Ты что, не понимаешь, что для меня это точно такая же неожиданность?

– Не верю, сын! Никому не верю больше!

Она продолжала истерить, а я потер лицо рукой и попросил по-хорошему:

– Только не начинай…

– Что не начинать? Это просто издевательство какое-то! Решила, называется, отвлечься, с невесткой будущей поближе познакомиться. Давайте, доводите маму до нервного срыва!

– Ты и сама прекрасно справляешься… – пробормотал я, начиная готовиться к катастрофе вселенского масштаба, но ситуацию спасла Настя, подбежавшая к нам вместе с мамой за руку. Радостное личико сияло, глаза блестели от восторга.

– Рапунцель! Ты видел? Она точно принцесса! А я знала! Мы скоро пойдем к ней?

– Настя… – строго проговорила Алина, по всей видимости, в продолжение их предыдущего разговора.

– Что, мама? Крестный обещал, что, когда я буду к нему приходить в гости, там будет Рапунцель, но он обманул. – Девочка с упреком посмотрела на меня, но потом быстро сменила гнев на милость и снова заулыбалась. – Я обижалась, но потом решила его простить, когда он долго болел, а теперь он устроил мне сюрприз! И мы пойдем к Рапунцель! Она так обрадуется…

Мы переглянулись с Алиной, а мама недоумевающе хлопала ресницами, и одна Настя продолжала смотреть на меня в ожидании команды «Вперед, к принцессе!».

– Знаешь, милая, она же принцесса, к ней не так просто подобраться, – выдумывал я на ходу, потрепав Настю по светлой макушке.

– Ну а ты подберись, невежливо не пообщаться, если знаете друг друга.

– Она может не захотеть разговаривать. Понимаешь, у взрослых не так, как у детей. Они могут и не разговаривать друг с другом, если один человек обидел другого.

– А ты обидел Рапунцель? Зачем? – нахмурилась девочка.

Я виновато улыбнулся, молчанием отвечая на вопросы.

– Извинился?

– Да. Но обидел так сильно, что простого извинения не хватит.

– Меня Сашка Киселев тоже страшно обидел, но я его и то простила. Подари ей букет, только большой. И еще сладости. Все девчонки любят сладости.

– Боюсь, букетиком здесь не отделаешься, – улыбнулся я, представляя, что же такого совершил этот Сашка Киселев.

– Крестный, ты такой зануда! – разозлилась Настя, очаровательная в своем детском негодовании. – Мам, ну скажи ему, – заныла она, дергая Алину за руку. – Рапунцель очень добрая, она обязательно простит, если он придет с подарками.

– Милая, а пойдем поищем стойку с журналами? Ты, кажется, хотела взять для себя и подружек? – напомнила Алина, виновато глядя на меня и на мою мать, и потащила Настю за собой. – А то все разберут. Нельзя так спорить со взрослыми. Дядя Максим сам разберется…

– Но, мама…

Понаблюдав за удаляющимися фигурами, я повернулся к матери.

– Пришла в себя?

– Это ты приди в себя! Видела, как ты на нее смотрел, как глаза загорелись, когда эти двое присосались друг к другу. Что там между вами было, я так и не поняла, но теперь вы оба несвободны. Максим, думать о ней забудь. И когда ты успел Настеньку познакомить с этой прощелыгой?

– Мама! Прошу по-хорошему и в последний раз: угомонись и перестать поливать грязью эту девушку. Это чистейшей души человек, а я ее очень сильно из-за отца обидел и должен извиниться.

И не слушая возражений матери, отправился на поиски Таи.

Максим

Мне бы немного подождать, дать себе время остыть после шокирующего открытия, что Тая здесь, рядом со мной. Что я находился от нее на расстоянии не больше пары метров, впервые за всё это время мог любоваться девушкой, похитившей власть над моими снами. Нужно было притормозить, но разве я мог?

Разве был в силах прислушиваться к разуму, когда ноги сами несли меня по периметру этого дьявольского лабиринта, где проходили показы. Сквозь липкое, шумное, приторно пахнущее сборище гламурных баб и не менее гламурных мужиков в искрящейся мишуре нарядов.

Где-то среди них спряталась моя недотрога. Она видела меня, а значит, будет любым способом стараться избегать встречи. Я не найду ее в шумной толпе, она скрылась где-то в гримерках или даже сбежала на улицу. Не удивлюсь, если это так.

Вполне в ее духе исчезать без следа, чтобы я терялся в догадках. Только бы не встретить Илону, только бы не столкнуться. Сложно будет объяснить, зачем слоняюсь там, где простому обывателю нет места.

Какое-то время я метался бесцельно, вламывался без лишних церемоний в разные помещения, действовал наобум, пока наконец не включил голову и не додумался поинтересоваться у администратора, где располагаются сотрудники Антони Пазолини.

От одного только имени паршивого итальянца скрипели зубы. Муза! Картинка слитых в поцелуе Таи и этого кретина сверлила мозг, отдаваясь болью в висках. Мне хотелось бы верить, что она отвечала неохотно, что он заставил ее, или это часть спектакля, пиар-ход.

Но я прямо-таки кожей почувствовал, как напряжение отпустило Таю, стоило ему коснуться ее талии и повернуть к себе. Да, она обрадовалась его объятиям и обмякла в его руках, подарила свой поцелуй.

Хотела что-то доказать мне, недотрога? Что ты счастлива с другим? Любишь его? Не успокоюсь, пока не скажешь мне прямо в лицо, что всё, что было между нами, стерто и забыто. Не отпущу тебя, пока не получу все нужные мне признания.

Проход и еще один. Наверное, чтобы выбраться отсюда, мне понадобится чья-то помощь, настолько сильно я углублялся в хитросплетение коридоров с многочисленными дверями.

Таблички, таблички, многие двери были открыты, и почти каждая открывала вид на веселящиеся компании. Смех, визг, звон бокалов.

И только одна дверь в конце коридора оказалась закрыта, всем своим видом демонстрируя неприступность и желание обитателя этого помещения остаться в одиночестве. Не знаю как, но я сразу ощутил присутствие Таи. Она спряталась от меня там. Постучал, прислушиваясь к тишине за дверью.

Мне не открыли, но я различил какой-то шорох, он приблизился и дал понять, что там точно кто-то есть, старается не создавать шума. Плохо старается.

Подняв руку, я еще раз ударил костяшками о пластик, ощущая, что нетерпение поджигает меня изнутри, подталкивает к безумному решению выломать эту чертову дверь. Но нельзя снова пугать недотрогу. У меня до сих пор мороз по коже от страха, вспыхнувшего в ее глазах. Будто увидела монстра из своих кошмаров.

И как бы ни хотелось выломать хлипкую преграду между нами, понимал, что с Таей нельзя действовать грубо, иначе сломаешь.

Пока я ждал ответа на стук, машинально огляделся по сторонам, заметив на вертикальной стойке множество буклетов. Они привлекли мое внимание. Взяв один в руку и пролистав его, я почувствовал, что сердце ускорилось так, что грозится разорвать грудную клетку.

Тая, Тая, теперь я много о тебе знаю, и это знание очень мне поможет завоевать тебя. Ты попалась, выдала саму себя своим творчеством.

Звуки веселья немного стихли, что дало мне возможность лучше слышать происходящее за дверью и говорить невидимой трусишке, что спряталась от меня.

– Тая, я знаю, что ты там, боишься меня. Но бесполезно прятаться.

Тихо усмехнувшись, я подумал, что напоминаю со стороны маньяка или психа, загнавшего жертву в угол и шепчущего через дверь угрозы. Но холодная решимость не давала оставить свое занятие и уйти.

– Тебе всё равно придется выйти и поговорить.

Я мог долго так распинаться, а она бы наверняка хранила молчание, а мне пришлось бы уйти, временно отступить, но ситуацию спасла трель телефона, раздавшаяся неожиданно внутри помещения. Какая-то классическая мелодия для струнных, подтвердившая, что обладательница телефона именно Тая.