Второй криминалистический закон, говорящий о принципиальной раскрываемости любого преступления, содержит краткое описание закономерностей познания события преступления. В формулировке данного закона внимание обращено, прежде всего, на невозможность совершить преступление, которое в ПРИНЦИПЕ нельзя было бы раскрыть.[19] Нельзя «в принципе» значит – ни сейчас, ни в перспективе. Здесь слово «принцип» – ключевое слово. Принципиально не раскрываемых преступлений в природе не существует также, как и принципиально неразрешимых проблем. «… доказательства неразрешимости проблемы, – утверждает В. Н.Карпович, – на самом деле не является последним шагом на пути ее исследования».[20] И если проблема может оказаться неразрешимой по причине ограниченных возможностей науки сегодня, то преступление часто остается нераскрытым ввиду отсутствия необходимых для этого познавательных средств.
Характерной особенностью раскрытия и расследования преступлений является ретроспективный, опосредованный характер познавательной деятельности следователя. Дело в том, что к моменту производства по делу событие преступления, как правило, находится в прошлом и непосредственное его восприятие субъектом познания невозможно. В противном случае он из субъекта познания должен превратиться в свидетеля. Поэтому приходится весь процесс доказывания обстоятельств преступления строить на информации, возникающей как отражение прошлого события. Источники этой информации и должны быть обнаружены, выявлены в процессе расследования. Несмотря на сложность ретроспективного познания, обнаружение источников сведений о преступлении вполне реально, поскольку также носит закономерный характер и, прежде всего, потому, что материальная среда, обязательно подвергаясь в результате совершения преступления изменениям, сохраняет в пределах определённого времени эти изменения, создавая тем самым объективные предпосылки их выявления, обнаружения, распознавания, «расшифровки». Известный болгарский учёный – философ, академик Т.Павлов писал, что даже после прекращения процесса отражения, результат этого процесса – собственно отражение, не уничтожается сразу и абсолютно, а продолжает существовать в отражающем объекте как «след».[21]
Реальность существования «следов» преступления становится, таким образом, основой для организации целенаправленной работы по их обнаружению. Однако, чтобы возможность обнаружения источников информации о преступлении превратилась в действительность, нужно обладать необходимыми знаниями и прежде всего знаниями закономерностей их возникновения. Но и одних этих знаний оказывается недостаточно, чтобы можно было говорить об обнаружении источников информации о преступлении, как о процессе закономерном.
В природе, как известно, не существует абсолютно идентичных процессов, явлений, вещей. Не исключение и событие преступления. Всякий преступный акт зависит от конкретных условий, в которых происходит его реализация, и поэтому он имеет свои специфические особенности, обусловленные как объективными, так и субъективными факторами – особенностями ситуации. Здесь важно иметь в виду, что отступление, отклонение от обычных для данной ситуации условий возникновения информации о преступлении, всегда относительно. Во всяком, на первый взгляд, различном проявлении ситуации, можно найти сходные, типичные для неё черты. Эти типично проявляющиеся черты прошлого события и создают, как писал Р. С.Белкин, «необходимые объективные предпосылки к их распознаванию в той среде, где они находятся».[22]
Поэтому практической деятельности по обнаружению источников информации о преступлении обязательно должна предшествовать определённая мыслительная работа. Анализируя особенности конкретной ситуации, и сопоставляя эти особенности с известными типичными ситуациями, следователь путём логических операций высказывает обоснованные суждения о том, какие материальные изменения обстановки, в которой совершено преступление, наиболее вероятны, наиболее характерны для данной ситуации. Это и есть то важное в работе следователя, о чем писал Ганс Гросс: умение «по предшествовавшему судить о последствиях».
Определение типичных для данной ситуации материальных изменений как творческий мыслительный процесс имеет в своей основе обобщенный практический опыт раскрытия и расследования преступлений, который систематизируется в теоретическом знании. Поэтому каждому из познающих событие преступления субъектов, и в особенности следователю, важно изучать и использовать положительный опыт работы наиболее квалифицированных и профессионально более подготовленных коллег. Опыт не только подсказывает, какие и в какой ситуации могут реально существовать источники информации о расследуемом событии, но и как следует действовать, чтобы их обнаружить.
Таким образом, осознание реальности существования источников информации о преступлении, подкрепленное предшествующим опытом использования эффективных способов её получения, предопределяют повторяемость процессов обнаружения этих носителей информации. Действуя аналогичным образом в сходных ситуациях, можно рассчитывать и на вполне закономерный исход – положительный результат поисковой деятельности. Закономерность обнаружения информации о преступлении, а значит и доказательств, проявляется, таким образом, в закономерно достигаемой цели поисковой деятельности, однако, при условии, если реализация возникающей в этом потребности основывается на готовности при осуществлении поисковых мероприятий действовать в конкретной следственной ситуации определённым образом. Таким образом, «возможность обнаружения доказательств, – как указывал Р. С.Белкин, – становится действительностью, закономерным явлением, ибо приобретает необходимый, повторяющийся, устойчивый и всеобщий характер».[23]
Практика, однако, свидетельствует о том, что далеко не всегда объективные предпосылки обнаружения доказательственной информации оказываются реализованными. По этой причине суждение о раскрываемости любых преступлений нередко подвергается беспощадной критике, правда, без учета оговорки о существовании такой возможности в принципе. Одни авторы ограничиваются деликатным заключением о декларативности подобных рассуждений,[24] другие в своих оценках опускаются до заурядного хамства. Например, профессор А. С.Александров, усмотрев в данном положении одно из проявлений «смертных грехов современной криминалистики», назвал суждение о том, что не существует не раскрываемых преступлений «дурацким оптимистическим пафосом».[25] Оставим, однако, «дурацкую» оценку на совести автора. Проблема не в нём.
Значительная часть преступлений сегодня действительно остается нераскрытой, в том числе по объективным, не зависящим от воли следователя или иного субъекта процессуального познания причинам. Невозможность раскрыть и расследовать преступление Р. С.Белкин связывал, например, с нетипичностью процесса отражения как следствия «воздействия на него различных случайностей (объективный фактор), а также умышленное вмешательство в этот процесс (субъективный фактор) …».[26]
Но это, в целом верное суждение вовсе не означает «ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ» невозможности установить обстоятельства нераскрытого преступления в будущем, имея в виду вполне объяснимое с позиций сегодняшнего дня несовершенство наших знаний. Как писал Ф.Энгельс, «… мы можем познавать только при данных нашей эпохой условиях и настолько, насколько эти условия позволяют».[27]
Успех в деле раскрытия совершаемых преступлений, несомненно, зависит от того, каким арсеналом познавательных средств мы располагаем в настоящий момент. А вот потенциальные (принципиальные) возможности решить эту задачу будут определяться тем, какими эти средства окажутся завтра, что для целей раскрытия преступлений нам наука предложит в будущем. В частности, создаст новые технические средства, позволяющие обнаружить те источники информации о совершенном преступлении, которые науке пока еще не известны. Понятно, что во многом именно ограниченными возможностями науки обусловлен круг доступных для выявления и исследования источников информации о преступлении. Таковыми, разумеется, могут стать только те «следы», которые науке известны, которые мы сегодня умеем отыскивать, распознавать и использовать в целях раскрытия преступлений. Их утрата, конечно же, может стать причиной того, что данное преступление останется нераскрытым. Но не по причине принципиальной невозможности их раскрыть, а потому, что утраченными (по объективным или субъективным причинам) окажутся именно те следы преступления, которыми исчерпывается круг доступных для восприятия и исследования источников информации, позволяющих решить эту задачу сегодня, то есть с учетом современных возможностей науки и техники.
