— Жалеешь, что пришлось… — он кивнул на чашу. Эльфийка покачала головой.

— Я думала о том, что ты сказал. Что эта гадость уже почти убила Дункана. Он знал, что умрет, но даже не пытался взять что-то от жизни напоследок, — она подтянула колени к груди и обняла их руками. — Только и думал, как остановить Мор, — девушка уткнулась лбом в колени и договорила совсем глухо: — А Логэйн отнял у него даже то время, что еще оставалось.

Алистер некоторое время удивленно смотрел на собеседницу. На миг показалось, что она плачет. Но нет, когда девушка подняла голову и оглянулась на него, глаза были сухими.

— Дункан был необыкновенным человеком, — горячо согласился Алистер. Он не понимал, что терзает Нериэль, но радовался этому горькому счастью — поговорить о любимом наставнике.

— Особенным, — кивнула она и снова положила подбородок на колени. — Я думала: пока он отдает приказы, я буду уверена, что поступаю правильно, — губы эльфийки изогнулись в подобии грустной улыбки, но на лице отразилась лишь невыносимая усталость. — А теперь приказы приходится отдавать без него.

— Ты неплохо справляешься, — заверил Алистер и стал смотреть в костер. На некоторое время повисло молчание.

— Я устала… — чуть слышно прошептала Нериэль. — Расскажи мне что-нибудь, пожалуйста. Расскажи о Серых Стражах.

Воин мягко улыбнулся и помолчал, вспоминая байку посмешнее. Начал рассказывать историю грандиозной попойки, устроенной ради шанса отправить под стол одного-единственного Стража. История оказалась забавной. Эльфийка не смеялась, но в чем-то — в дыхании? — слышалась улыбка. Однако под конец Алистер вспомнил о том, как эту попойку застал Дункан, и горло у молодого воина перехватило. Вроде бы, только что говорили о нем же, и Алистер был в порядке, но собственное яркое воспоминание резануло, как ножом. В глазах защипало.

— Извини, я… — только и смог пробормотать он.

Нериэль вдруг сдвинулась со своего места, прижалась к нему и мягко приобняла. Ее белокурая головка оказалась возле самого плеча воина.

— Мне так жаль, Алистер, — прошептала девушка. — Правда жаль. Это тяжело…

— Спасибо, — выдавил Страж через силу.

— Я так плохо его знала, — Нериэль говорила как будто не Алистеру, а костру, или чаше, или темному небу. — Я все время думаю: «А что бы Дункан хотел, чтобы я сделала?». В Башне, в Рэдклифе, в Лотеринге… Но я не знаю… Я даже почтить его память как следует не могу… Но разве я… это же не моя вина…

Фразы все больше рассыпались, расплывались, перемежаемые чуть слышными всхлипами. Алистер слегка похлопал ее по руке, стараясь утешить, и почувствовал, что из его глаз тоже покатились теплые капли. Все это время он считал, что Нериэль старается разделить его скорбь из вежливости и доброты. Это заставляло чувствовать себя обязанным. Воин с удивлением понял, что горе по наставнику у них в самом деле общее. Он не задумывался, как долго они сидели рядом и тихо плакали.

Кай снова поднялся из травы, подошел к эльфийке. Бросил на Алистера мрачный взгляд — словно его считал виновником хозяйкиных слез — и, тихонько поскуливая, стал ластиться к Нериэль. Та потрепала мабари между ушами, и он лег в ногах. Наконец ее дыхание выровнялось. Узкая ладошка скользнула к лицу, вытирая дорожки слез.

— Спасибо, Алистер, — прошептала Нериэль. Они все еще сидели, прижавшись друг к другу. Алистер даже чувствовал запах трав от ее чуть влажных волос. — Не знаю, что бы я делала без тебя.

— Надо полагать, тщательнее отбирала бы поклажу, потому что никто другой не согласился бы таскать за тобой этот туго набитый тяжеленный мешок, — поспешил сострить Алистер.

— Надо позаботиться, чтобы ты за свои труды получал порции побольше, — пошутила Нериэль в ответ, и голос прозвучал почти естественно. — Или назначить тебя дежурным по котлу. Сможешь есть, что и сколько захочешь…

— Только если ты решила уморить голодом остальных, — усмехнулся он. Через мгновение послышался шорох шагов, и из полумрака появилась Лелиана. Нериэль стремительно распрямилась, отодвинулась.

— О! — смутилась послушница, едва увидев двоих у огня. Видимо, она превратно поняла их совместное времяпрепровождение и быстроту, с которой Стражи отшатнулись друг от друга. — Я, похоже, не вовремя…

— Нет, Лили, как раз хорошо, что ты пришла, — голос Нериэль снова стал спокойным, движения — деловитыми. Она встала с места и склонилась над чем-то в траве. Откинула ткань — это оказались складки плаща, но не того, снятого с трупа, а чистого, собственного плаща чародейки. Два языка сверкающего металла отразили пламя костра. Нериэль подняла тот, что поменьше — узорный и изогнутый. И прежде чем Алистер успел что-то сказать, подала кинжал на вытянутых руках Лелиане.

— Что думаешь об этом клинке?

Та внимательно осмотрела лезвие, взяла в правую руку, сделала несколько взмахов. Перебросила в левую. Повторила.

— Прекрасная эльфийская работа. Такой изящный и гораздо легче, чем можно подумать… Сделан под мужскую руку, но я бы справилась. Не жаловалась на тот клинок, что ты мне дала, но этот кинжал превосходит его во всем.

Нериэль кивнула.

— Могу я тебя попросить? — она шагнула к Лелиане, и Алистер не видел лица, но в голосе слышались мягкие, доверительные, убеждающие интонации. — Если ты решишь уйти от нас… или если мы будем живы, когда расправимся с Мором… Пожалуйста, верни этот кинжал мне или Алистеру. Это оружие Дункана. Он дорог нам.

Лелиана кивнула, порывисто обняла эльфийку — одной рукой, потому что во второй держала кинжал.

— Конечно, можешь на меня положиться!

— Спасибо, — судя по голосу, Нериэль улыбнулась. — А ты? Ты что-нибудь хотела?

— Я, — Лелиана бросила быстрый взгляд на Алистера, — я, наверное, загляну к тебе еще попозже. Есть один разговор. О том, почему я уехала из Орлея.

Нериэль кивнула. Лелиана скрылась в сумерках, только что не обнимая на ходу новый клинок. Эльфийка осталась стоять неподвижно.

— А что ты хочешь сделать с мечом? — прервал ее размышления Алистер. Он, собственно говоря, пришел именно затем, чтобы это узнать. Точнее, чтобы попросить, может даже потребовать…

— Я знаю только одного, кому он может принадлежать, — девушка осторожно подняла меч двумя руками и подошла к Алистеру. Склонилась, протягивая ему клинок на раскрытых ладонях. Он благоговейно принял меч. Положил себе на колени, не решаясь опять взять за рукоять. Коснулся ладонями гладкого металла. Девушка осталась стоять рядом: тоже разглядывала меч.

— Спасибо, — выдохнул Алистер наконец. — Ты знаешь, мне было так горько, что у меня нет ничего в память о Дункане. Ни могилы, ни даже вещи, которую я мог бы хранить… Я пришел потому, что хотел попросить у тебя этот меч.

— Я сама хотела отдать его тебе. И прости, что распорядилась кинжалом. Он тоже твой, но ты не дерешься с двумя клинками. Пусть пока убивает порождений тьмы в руках Лелианы. Я думаю, Дункан бы одобрил.

— Вижу, ты все продумала, — Алистер только руками развел. Еще раз коснулся ладонью гладкого металла лезвия. — И ты его почистила.

— В Круге нас частенько заставляли чистить парадное оружие и доспехи храмовников. Так что опыт у меня есть.

— Я мог бы и сам.

— Тебе, — она чуть слышно фыркнула и сощурилась, — я оставлю доспех короля.

Алистер изобразил жалобный стон, но поблажки этим не добился.

— А что делать с ним потом, ты тоже придумала?

— Сколь я понимаю, Кайлан носил эти латы не только за красоту, — задумчиво протянула она. Мабари поднялся, почему-то заинтересовавшись разговором, но по знаку узкой ладошки улегся обратно. — А ты всегда дерешься на переднем крае, защищаешь нас… Они бы тебе пригодились.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Алистер. — Это все-таки доспех короля.

Эльфийка нахмурилась, но не сердито, а скорее недоуменно. Поковыряла землю носком башмака.

— Ты думаешь, из-за этого будут проблемы? Если бы не мы, он бы остался у порождений тьмы.

— И все равно мне это не нравится. Логэйн объявил, что мы его убили. Если после этого мы возьмем его латы…