Но рвемся на ленты от чувств дефицита,
Во благо, как будто, лукавим и врем,
И плачем о правде, что словом забыта.
В болезнях виним непогоду с едой,
Но свечи заздравные ставим к иконам,
В сегодняшнем дне проклинаем застой,
Но в новом все следуем тем же законам.
Всю юность родительским следом идем,
И лишь распознав заблуждений обманы,
Мы мысли чужие слагаем костром,
Но детям своим ставим те же капканы.
Мы праздники пышные дарим гостям,
Но тень одиночества в длинном бокале,
И верим наивно цветным новостям,
В которых о главном, боясь, умолчали.
Нам жалко бездомных собак и детей,
Но в скорби в глаза их вглядеться боимся,
Их бросили просто, из праздных затей,
Но в жалости их полюбить не стремимся.
За тысячей разных бездействий и действ
Надежда родится под грудой смятений,
А вдруг, это ложь – неизбежная смерть?
Раз жизнь – череда дорогих заблуждений.
(май 2017)
Тяни-толкай
Ожидается ль время великих свершений?
Иль металл назовется, оформивший век?
Наконец оправдав суету настроений,
В коей маленький нынче парит человек.
Или замерли в сером безвременье стрелки
На ноле циферблата великих часов?
Где любые потуги к свершениям мелки,
До поры, когда встряска запустит их ход.
Иль страниц календарных окончены числа,
Где указан дальнейшей динамики бег?
Иль затерлась строка с указанием смысла,
И чтецы заблудились в сумбуре огрех?
Или воля иссякла в бреду заблуждений,
Где эпоха с развитием встали на край?
Превратившись в процессе идей порождений,
В двухголового зверя «тяни и толкай»?
(июнь 2017)
***
Теперь у меня нет знакомых,
И детства нет старых друзей,
Нет тревог и путей вероломных,
И прежних иссохших идей.
Нет пустого сутулого бега,
Нету страха седой темноты,
И та скупость истлевшего брега
Моих мыслей не судит черты.
Я не жду уж промозглую зиму,
Где умел раствориться в толпе,
Чтоб глядя́ в одинокие спины
Я задуматься мог о себе.
Не нужна мне чужая награда,
Иль другая поклонная блажь,
Для меня изощренней отрада –
Белый лист да простой карандаш.
Где в оглохшем спокойствии комнат
Проявляются лиц облака,
И за трепетом ночи бессонной
Открываю чужие глаза.
И смотрю через них словно в хмеле,
То старик я с седой головой,
Иль ребенок на старой качели,
То солдат, опаленный войной.
Иль художника щурится веко,
Мастихином тяну светотень,
Иль губами уставшего грека
В храме Зевса целую ступень.
Вот уж черный гребец на галерах,
В такт другим напрягаю весло,
Иль торговец с небрежной манерой,
Выбираю парчу и сукно.
Зверем черным бреду среди ночи,
И охотником следом крадусь,
И вернувшись в звериные очи,
С рваной раной в валежник забьюсь.
Стану в зареве птицей метаться,
И гитары струною играть,
Иль с ужимкой больною паяца,
Среди золота скорбью страдать.
Нет, теперь мне назад не вернуться,
Чтобы жить лишь судьбою одной,
Где за малою мелочью гнутся,
Упуская вест мир остальной.
Проведенью за дар драгоценный
Неустанное благо дарю,
Перед ним я безмерно смиренный,
И словами его говорю.
Мне грядущее видится сущим,
И все прежнее – скатанный ком,
И теперь у меня нет знакомых,
От того, что с собой незнаком.
(апрель 2017)
Времена
Рассыпалось недавнее золой,
И краски прежние померкли без остатка,
И мерка старого ушедшего порядка
Уже не тянется как ноша за спиной,
Дорога уплывает из-под ног,
И не найти стопе вчерашней тверди,
И, кажется, предвестник новой смерти,
Теперь неудержимо одинок,
Средь времени где первым было слово,
С его туманностью и острой новизной,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
