Вдруг сквозь пламя прорвался один горящей гнол, с воплем он бросился на Травника, замахиваясь горящим копьем, как дубиной. Саня не сплоховал, развернул и слегка довернул корпус, в результате чего горящая палка пролетела мимо него, после чего одним резким движением вмазал гнолу кулаков в районе горла, тот отлетел. Пламя немного стихло и сквозь него на нас начали вылетать остальные жители пещеры. Я тоже вскинул пистолет и открыл огонь. Выстрел, мимо. Выстрел, выстрел. Попал, гнол споткнулся, кувыркнулся и затих. За ним выскочила самка с открытой пастью и безумными, желтыми глазами. Первым же выстрелом свалил и ее. Она пропахала своим телом около метра и замерла. Справа от меня находился Сыч. На него налетел достаточно крупный гнол, весь в копоти, с увесистой дубиной и повалил Сыча, заваливая его назад к нам. Вцепился пастью ему в руку, которой тот постарался закрыть лицо и горло, гнол рычал. Сыч истошно заорал. Береза среагировала тут же, достала армейский нож, резко оказалась над ними, и попыталась всадить гнолу в голову. Но они активно возились на земле и она не могла попасть. В итоге удар пришелся гнолу куда-то в плечо.
Гиеноподобный открыл пасть, выпуская руку Сыча, оскалился и зарычал, глядя на Марию, и резким движение, оттолкнувшись 4 лапами протаранил ее плечом. Единственное из-за ножа в плече, рывок получился немного кривой, но Березовой все равно хватила. Они повалились на землю и завозились, гнол активно пытался добраться пастью до горла Маши. Несколько раз ударил лапой по корпусу Маши, которые частично погасил бронежилет, но все равно выбило воздух из девушки. Удары были мощные и сильные, не смотря на относительно не большой размер противника. Маша ослабила хватку, чем и попытался воспользоваться гнол. Ситуацию спасла короткая очередь Травника. Гнол дернулся, и затих прямо на трепыхающейся на земле Маше.
Я подскочил к ней, попутно меняя магазин в пистолет и столкнул тело гнола в сторону, затем помог девушке подняться на ноги. Ее знатно потряхивало. Лицевой щиток противогаза покрылся сеточкой трещин, но вроде все еще держался. Безумные глаза Маши, бессмысленно осматривали все вокруг. Я тряхнул ее раз другой, потом к самому уху прокричал.
— Березова, очнись! Помоги Сычу, иначе замучаешься писать рапорта Стрижеву почему он тут сдох!!! — Не знаю что именно подействовала, фамилия ее начальника или угроза писать рапорта, но она встрепенулся, взгляд приобрел осмысленность и перезарядив Ксюху присоединилась к схватке. Мы вместе подскочили к раненному Сычеву, я схватил его за ворот и отволок немного назад, Мария в этот момент яростно отстреливалась, вымещая свою злость за испытанный страх. Затем поменялись, я ее прикрывал, она достала перевязочный материал и, слегка подрагивающими руками, стала заниматься ранами Сычева. Выстрел, выстрел, выстрел. Падает гнол, что пытался наброситься на спину Шмелю. А руку Сычу подрали очень хорошо. Его надо шустрее доставить в госпиталь, глубокие жутко выглядящие рваные раны, Маша распорола ему рука камуфляжа, возможно и кости какие-то сломаны. Сычев был уже в отключке, когда мы его волокли. Маша вколола ему противошоковое и мы присоединились к бою. А точнее к бойне. Вокруг нас земля была усеяна телами гнолов. Потап уже отбросил пулемет с разогретым до красна стволом и отстреливался из ВАЛа. Остальные бойцы хоть и потрепанные, но еще держались. Попов, весь окровавленный, пытался отползти к нам, судя по всему ему досталось, но бойцы его прикрыли, Маша подскочила к нему и поволокла его к Сычу. Я прикрывал ее в этот момент. На Потапа бежал подросто, сжимавший ржавый меч, его желтые глаза были широко раскрыты и полны лютой ненависти. Выстрел, выстрел, он спотыкается, падает и затихает навсегда. Маша, уложив Попова, достала его перевязочный материал и стала заниматься уже его ранами. Много крови и до конца непонятно было, где именно ранения. Но она вроде как справлялась.
Если до этого гнолы перли просто сплошной массой, то сейчас атака захлебнулось, все реже на нас выскакивали эти твари. Томми была ранен в ногу, причем сзади у него из ноги до сих пор торчала рукоять ножа, рядом же валялся небольшой, скорее подросток или детёныш, с размозженным, судя по всему, ботинком черепом. Видимо недобиток подполз и в суматохе сумел пырнуть бойца. Кураж, что вместе с Томми несли щиты, своего щита лишился, тот какой-то кучей покореженного железа валялся недалеко. Походу в нас успели кинуть еще пару заклинаний, которые на себя принял щит. Левая рука у него висела плетью и вся в крови. Все бойцы были вымазаны кровью, и непонятно это была их или чужая. Травник уже стоял с пистолетом, если не ошибаюсь глоком и ножом, его калаш валялся рядом с вмятиной и подпалиной. Постепенно стал проходить звон в ушах, и стали слышны звуки вокруг. Горел огонь, где-то в темноте, в углу залы кто-то скребся, в центре были слышны стоны и скулеж раненных гнолов, недалеко хрипел и скреб лапами землю, задыхаясь, один из них. Короткая очередь, на два патрона, обрывает его мучения из ВАЛа.
Сквозь шумы царящие в пещере мы услышали звук волочения, словно нечто металлического по земле, был легкий звон металла о камень или металла о металл, когда предмет на что-нибудь натыкался. Шмель направил луч фонаря на звук. К нам шел гнол, по сравнению с остальными соплеменника, он был просто огромен. Черная, бурая, жесткая шерсть, одет он был пусть и в плохого качества, но металлический доспех, весь в ржавчине и зазубринах. Снизу была кожаная юбка, усиленная железными и еще какими-то вставками. На лапах были похоже бронзовые наручи. Он медленно шел в нашу сторону, волоча за собой огромный двуручник.
— Кураж, завали его!!!! — Кураж тут ж вскинул автомат и дал длинную очередь. Гнол попытался прикрыть лапой морду, не смотря на то, что наручи были бронзовые, часть пуль срикошетило, но часть пробило лапу, оставляя неприятные раны, завязли частично в броне гнола, но часть попала в морду, от чего тот взвыл и злобно протявкал ускоряя шаг, собираясь замахнуться своим чудовищным двуручником. Удивительно, но было ощущение, что его плоть намного плотнее чем у обычных его сородичей. Я не понимал как такое возможно, но так было. Часть пуль просто вязло в его плоти, когда должны были пробивать на вылет.
Находясь немного в стороне, по нему открыла огонь Маша, целясь точно в морду. Злые и беспощадные кусочки свинца попали почти все в цель. Из-за чего гнол споткнулся и тяжело рухнул на землю в судорогах. Не смотря на то, что ему разворотили всю морду гнол попытался подняться. Точку поставил Тонни, выстрелив тому в темечке из монструозного револьвера. Где он его прятал я так и не понял.
— Так собираемся, перевязываемся, перезаряжаемся и заканчиваем здесь. — Все оттянулись к проходу. Тонни перевязали ногу. Куражу руку. И так по мелочи всем. Как оказалось у меня тоже было несколько царапин от стрел. Несколько даже попали мне в тело, но спас бронежилет. А так по касательной чиркнуло ногу и руку. Маша помогла их быстро перевязать прям поверх одежды.
— Береза, Тонни, остаетесь с раненным. — К тому времени Шляпник тоже отключился. Его серьезно потрепали. По хорошему надо эвакуировать, но нужно закончить работу здесь. Нам нельзя разделяться. А идти неполной группой, да еще с ранеными, можно нарваться на недобитков. Поэтому решили скорее закончить здесь. Все таки уроды наверху, ведь могли спустить сюда еще людей. Но в итоге мы оказались одни. Никто не хотел рисковать и брать на себя ответственность.
Мы двинули осматривать залу, кругом были тела гнолов, многие уже задохнулись угарным газом. Было много детенышей и женских особей. Под ногами хлюпала грязь, пропитанная кровью. С краю нашли одного гнола, что скрёб стенку. Потап прекратил и его мучения. В центре находилось кресло на небольшом возвышении, видимо того вожака. Рядом с креслом пришел в себя небольшой гнол в каких-то тряпках и с палкой, похожей на посох. По нему тут же открыли огонь Травник и Шмель. Гнол вскинул лапу, перед ним замерцала полупрозрачная сфера, которая меняла траекторию полета пули и все выстрелы ушли в стену, пол и потолок, за спиной гнола. Тем временем он вскинул посох к верху, и прохрипел заклинание. Посох вспыхнул неизвестными, сложными печатями черного и зеленого цвета. Они налились, стали ярче и тогда гнол направил посох к полу, куда погрузились печати и исчезли. Спустя мгновение щит с гнола спал и его срезал очередью Травник. Шаман схватился за раны на туловище одной лапой и рухнул на колени, опираясь на посох. В зале послышался кархающе-булькующий смех гиены, гнол медленно осел на землю и затих. Мы насторожено оглядывались, но ничего не происходило. Прошла минута, мы уже решили что пронесло, как тела гнолов, что лежали недалеко от того места куда погрузились печати, стали дергано шевелиться. Тут у одного рука резко дернулась, а другого нога, третий резко открыл глаза, затянутые мутной пленкой, открыв и закрыв пасть. Все это сопровождалось с непонятными щелчками. Словно вправленные суставы. Недавно умерщвленные гнолы, стали достаточно бодро подниматься. Потап дал очередь, в корпус, ближайшему, но тот даже не обратил внимание, продолжил дергано подниматься на конечности. Из пастей текла вязкая слюна на пополам с кровью. А взгляды поднимающихся гнолов вперились в нас. И это было жутко. Ибо на глазах была мутная белая пленка, под которой скорее угадывалось, что когда-то там был глаз глаз и зрачок. И столько ненависти и вечного голода было в этих взглядах, что мы все инстинктивно сделали несколько шагов назад.
