- Уже активно греемся! – улыбнулась я ему, демонстративно пододвинув Софи к себе ещё ближе, на что черные зрачки Генри словно охнули, резко расширившись, но не вернулись в свое обычное состояние даже когда мужчина моргнул, смерив нас изучающим взглядом.

-…разве это активно? – наконец слегка севшим голосом протянул он, но, словно поняв, что сказал это вслух, выпрямился, окинув взглядом комнату, - Принести вам плед?

Я даже рта раскрыть не успела, чтобы ответить, как Генри уже заботливо укрыл нас пушистым теплым пледом, поспешно удалившись снова к Люси.

Я улыбалась как сумасшедшая, боясь, что Софи это почувствует, и уверенная, что мои предчувствия меня не обманывают!

Глаза Генри не врали, и не могли держать эмоций в себе!

Даже не знаю, сколько времени мы пролежали в обнимку с Софи на диване, пока наконец не услышали поскуливание и пищание, не принадлежащее Люси.

Кажется, мы сели одновременно с подругой, переглянувшись в ожидании радостной вести от Генри, которая не заставил себя ждать:

- Девочки, поздравляю! У вас три мальчика и девочка! Щенки крупные и здоровые. С Люси всё в полном порядке!

Соскочив с дивана мы, визжа, принялись прыгать и обминаться под смех Генри, который удалился на кухню, чтобы помыть руки и вернулся в холл, с улыбкой качая головой, потому что мы так и не могли отлипнуть друг от друга.

- А я не заслужил обнимашек? – лукаво улыбнулся мужчина, сверкнув синими-синими глазами, когда мы обернулись на него, наконец отпустив друг от друга.

Почувствовав, что Софи остолбенела в растерянности, я шагнула к Генри первой, раскинув руки и смеясь. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы обхватить его плечи, припав к накаченной груди, что я сделала с большим удовольствием.

Всё-таки его тело было шикарным, и обнимать его было настоящим счастьем!

Почувствовав, как его крепкие ладони осторожно легли на мою спину, я хохотнула, похлопав его по спине, где могла только дотянуться:

- Слушай, ты просто обязан стать крестным папой нашим малюткам!

Я разомкнула руки, отступив назад от Генри, чтобы дать дорогу Софи, которая скромно топталась позади нас, постепенно начиная розоветь от смущения.

В какой-то момент мне даже показалось, что она просто пожмет руку Генри, поблагодарив, не посмев подойти к нему ближе.

Но подружка лишь шагнула вперед, кажется ещё не решив, как ей поступить дальше, как крепкие руки Генри обвились вокруг неё, снова приподнимая над полом, отчего Софи по инерции обхватила его шею руками.

- Спасибо тебе огромное, Генри, - проговорила Софи своим мелодичным голосом, куда-то в область шеи мужчины, - Без тебя мы бы ни за что не справились!

А я снова не могла оторвать своих восторженных лукавых глаз от рук Генри, который обхватил тело Софи так крепко, словно боялся, что её смогут отобрать, или что она превратиться в ветер и выскользнет из его неожиданно близких объятий, поскольку не было ни одной части тела, которые бы не соприкасались у этих двоих.

- Не стоит благодарности, - низкий голос Генри был словно мед, когда он чуть склонил голову к Софи, пытаясь заглянуть в её лицо, спрятанное у него где-то между мощным плечом и шеей, - Можете звонить мне круглосуточно.

Кстати о времени!

С трудом отлипнув от Генри и Софи в его руках, который по-прежнему почему-то не ставил её на пол, я нашла глазами часы в холле, ужаснувшись тому, как всё-таки может быстро лететь время!

Было уже почти семь утра, и мне стоило уже торопиться и собираться, если я не хотела опоздать в больницу, и нарваться на неприятности с доктором Ричем, который явно ампутирует мне руку, если я не сдержу своего обещания!

Я нарочно громко кашлянула, выразительно посмотрев на Генри, который, явно смутившись, тут же опустил Софи на пол, отпустив от неё, чтобы мы могли все вместе увидеть наше прибавление в виде четырех прелестных комочков, которые попискивая барахтались у живота Люси, всё ещё влажные и такие ангельски беззащитные.

Мы просто молча наблюдали за семейством с широкими улыбками, пока Генри тихо не сказал:

- Люси нужно дать воды, и желательно не трогать до конца дня. Она сама придет, чтобы покушать, когда будет в состоянии. Главное не подпускать других животных к ней хотя бы сегодня, чтобы она могла успокоиться и понять, что никто не причинит вреда её щенкам.

-Я закрою нашу кошачью братию наверху, - тут же вызвалась я помочь, двинувшись к лестнице, - И буду собираться, чтобы не опоздать, иначе доктор Рич мне что-нибудь отрежет за непунктуальность.

Услышав за спиной смешок Генри, я виновато обернулась, чуть пожав плечом, на что тот лишь кивнул головой мне:

- Брат очень требовательный врач, это правда. Поэтому собирайся, я увезу тебя в больницу.

Широко улыбнувшись ему во все 32 зуба, я побежала вверх по лестнице, слыша, как Софи обратилась к Генри, оставшись с ним наедине:

- Позавтракаешь с нами?

- Мне яичницу с беконом! С очень большим беконом! Очень-очень много бекона! – крикнула я из комнаты, думая о том, что нормальной, вредной и вкусной еды я не смогу поесть ещё ой как долго.

С тех пор, как я спустился с трапа самолета вчера днем, мир словно перевернулся.

Сошел со своей оси, сместил полюса.

Запах этого города был глубокой болью во мне.

Эти улицы.

Эти дома.

Эти люди, спешащие по своим делам, улыбающиеся или сосредоточенные.

Кажется, ничего не изменилось за 5 лет, что я был здесь в последний раз.

Ничего не изменилось.

Я не изменился….

Я убегал так долго от своей боли, думая, что она стала меньше, но я ошибался.

Рана разошлась прямо по рубцу, закровоточив в сердце, когда стало тяжело дышать, и заныла грудь, стоило мне только ступить на асфальт и понять, что я дома.

Я зря прилетел.

Зря надеялся на то, что смогу вернуться сюда и жить как все люди, забыв своё прошлое.

Я не смогу.

Но я скучал по маме, и, каждый раз слыша её надломленный от слез голос по скайпу, я обещал себе, что приеду ради неё. Хотя бы на пару недель.

Я скучал по брату, который отчитывал меня, и в свойственной ему твердой и беспрекословной манере требовал моего возращения. Он говорил, что без меня у него нет в жизни опоры.

И я понимал его, потому что у меня её не было тоже.

Без него.

Без папы.

Я разрывался от противоречивых чувств тут же купить билет обратно и улететь, пока меня никто не видел или остаться хоть на чуть-чуть, чтобы порадовать своих близких, хотя бы немного.

Второе чувство перевесило.

И вот я здесь.

Странности начались, когда я первым делом решил приехать в клинику к брату.

Эта девушка, Кэтрин – красивая, высокая, длинноногая, с поразительными зелеными глазами, повязкой на руке и с котенком в ладони, - которая влетела в кабинет брата, вытащив меня из вязкой дремоты в ожидании окончания операции, где и был Рич….кем она была для брата?

В слезах и в полной панике она звала брата по имени, и это первое что поразило меня.

Ричард был не тем человеком, который легко шел на контакт и позволял фамильярности.

Особенно на работе!

Да, он был демоном во плоти. Он умел быть неотразимым и всегда выглядел жутко привлекательным для девушек, чем часто пользовался, но здесь было что-то определенно другое.

Признаться, я переживал за девушку всей душой, когда с котенком было всё в порядке, надеясь, что она успеет унести его из отделения, прежде чем это увидит Рич и придет в ярость.

Зная его, я был уверен, что Рич будет метать молнии, подобно Зевсу громовержцу, потому что его отделение было идеальным во всех отношениях. Как и его клиника.

И когда я увидел его в дверях кабинета, то был готов просто занять круговую оборону вокруг Кэтрин и котенка.

Но что же Рич?

Он повел себя так, словно ничего не случилось, и будто по его отделению с недавних пор носились табуны животных, лишь бы не запрыгивали на операционный стол в процессе операции, и не лазили в морге.