Лучше было бы не приходить.

Нервно я разгладила воздушную юбку своего длинного платья в пол, бежевого цвета, которое облегало фигуру до бедер, струясь мягкими невесомыми волнами. Мне казалось это платье простым, сдержанным и вполне соответствующим моему настрою – минимум эмоций, максимум покоя.

Лишь верх платья был прозрачной сеточкой, на которой были вышиты замысловатые узоры сотнями сверкающих страз, отчего платье становилось весьма нарядным и далеко не будничным. Шпильки. Распущенные волосы, которые струились по плечам мягкими локонами, и любимые духи – это всё, что было на мне сегодня.

Софи бегала в облегающем черном платье до колен с открытой спиной и высокой прической, на своих любимых черных Лабутенах, а Рози должна была приехать позже в компании бабушки и других сестричек с клиники Ричарда, которые тоже были приглашены на открытие.

-Кэтрин, кабинет готов, распишись мне в бумажках, и я поеду, - когда передо мной возник наш замечательный прораб, я улыбнулась, взяв в руки документы.

Кабинет Генри был сюрпризом для нашего здоровяка! И над ним трудились больше всего!

Эта команда рабочих показала себя прекрасными работниками, поэтому я смело поставила подписи во всех нужных местах бумажек, поманив к себе Софи, которая носилась с официантами, выслушивая какие-то их просьбы.

- Кабинет готов, детка, - улыбнулась я ей, показав документы и подписанный акт приемки работы, когда подружка быстро подошла к нам, - Так что после салюта Генри будет ждать долгожданный сюрприз!

- Просто прекрасно! – улыбнулась довольная Софи, и в ее голубых глазах сияло чистое небо, не обремененное болью или душевными терзаниями, которые мучили меня каждую секунду пребывания здесь. Поэтому кивнув подруге, я снова углубилась в изучение бумаг, краям уха слыша, как усилились в несколько раз крики зевак на улице, словно приехала какая-то звезда и защелкали объективы фотоаппаратов, но подняла голову, лишь когда услышала отрывистый судорожный вдох подружки.

Я готовилась к появлению Ричарда.

Но когда подняла голову, поняла, что всё было бесполезно, и я всё-равно потеряла связь со своим телом в ту же секунду, как только увидела его, шагающего прямо ко мне.

Высокого, мощного, прекрасного, с завораживающим голодным взглядом, который был направлен прямо на меня, словно лезвие кинжала, готового убить одним ударом.

Ричард шел рядом с Генри, плечо к плечу.

Глядя в приближающиеся синие омуты глаз Ричарда, в которых горел ровный огонь порочности и тайн, я снова забыла, где я, что делаю, и что в моих руках документы, а рядом ждет человек, который устал и хочет поскорее уйти, чтобы просто выспаться.

- Добрый вечер, самые красивые и сексуальные девушки этого мира, - очаровательно растянулись красивые губы Ричарда в улыбке, когда мужчины подошли к нам, а я не могла оторвать своего взгляда от этих губ, помня их вкус.

Судорожно я цеплялась за листы в своих руках, сжимая их пальцами, чтобы только держать себя в руках и не поддаваться на его слова.

И этот взгляд, взгляд, который говорил мне: «Забудь обо всем. Покорись. Будь моей»

Я хотела этого больше всего на свете!

Но нельзя….не нужно. Опасно. И бессмысленно.

Я снова не могла дышать, чувствуя, как из моих рук забирают документы.

Я снова была не своя.

Мой мир рушился, а сердце принадлежало не мне, когда я не могла оторваться от его лица, которое склонилось, чтобы поцеловать Софи в щечку.

Лучше бы я никогда не знала его, и бы спокойно жила, никогда не узнав, как может болеть душа.

Это было так больно и жутко, что я отступила назад, когда Ричард повернулся ко мне, видимо, намереваясь сделать вид, что ничего не произошло. Я была готова бежать без оглядки, когда горячие сильные руки Генри нежно прижали меня к его мускулистому телу.

- Кэти, ты в порядке? – прошептал мне синеглазый мужчина, в глазах которого я не видела бури, и океан внутри них был всегда чистой гладью, способной убаюкать и унять мою судорожную дрожь.

И я прижалась к нему, как к спасительному плоту внутри бури, которая меня пугала, уткнувшись в грудь и дыша его ароматом.

- Привет, Генри, - смогла прохрипеть я, не оборачиваясь к Ричарду, но и без этого ощущая, как его глаза прожигают во мне дыры, через которые словно песок сквозь пальцы, просачивалась моя уверенность, воля и здравый смысл.

Я не могла смотреть на него.

Я не могла видеть этого тела, облаченного в смокинг из серого бархата, который словно шкура дикого животного облегал его широкие плечи, потому что перед глазами был Ричард, лежащий на кровати с обнаженным торсом, смотрящий на меня.

Поэтому я насильно заставляла себя смотреть лишь на Генри, облаченного в черный смокинг, разглаживая мягкую ткань на его груди, словно она не была идеально разглаженной:

- Выглядишь просто шикарно, малыш!

И это было абсолютной правдой, потому что от былого облика лохматого обросшего Генри не осталось и следа, и передо мной стоял шикарный мужчина - огромный, сильный, с аккуратно выбритой модельной щетиной на широких скулах, сдержанный и одетый с иголочки.

- Спасибо, - неуверенно улыбнулся он, и я подняла голову вверх, чтобы впитать в себя его обаятельную мальчишескую улыбку, которая преображала лицо, делая его лучезарным и таким милым. Но его глаза оставались настороженными, а во взгляде сквозила печаль и понимание того, что всё идет совсем не так. Возможно, Ричард рассказал ему, что случилось.

Возможно, он догадывался, но у меня не было больше сил и эмоций говорить об этом.

Я молча отошла от Генри, чтобы дать возможность поздороваться ему с Софи.

Было совершенно очевидно, что эти двое абсолютно очарованы друг другом, и я искренне надеялась, чтобы этот вечер стал волшебным хотя бы для них.

- Кэтрин, нам нужно поговорить.

Глубокий голос Ричарда отразился в каждой клеточке моего тела, зацепившись за каждое нервное окончание, но я заставила себя стоять на месте, не отрывая взгляда от Софи и Генри.

Я хотела услышать его объяснения и жутко боялась, потому что понимала, что моя воля слишком слаба против него.

- Вам с Генри нужно встречать гостей, которые начнут пребывать с минуты на минуту, - бесцветно выдохнула я, отворачиваясь и заставляя свои ноги шагать в противоположном направлении.

tне догнал меня.

Это сделала Софи, которая растеряно и пронзительно заглядывала в мои глаза, чуть хмурясь:

- Кэти, что случилось? Вы поругались с Ричардом?

- Нет, мы не ругались.

- Что же тогда произошло? – допытывалась подружка, шагая рядом со мной, как можно дальше от Ричарда, не понимая, что я была на грани душевного взрыва, боясь даже говорить о нем.

- Ничего не произошло.

- Кэти, я же вижу…

- Софа, умоляю, не дави на меня, – на секунду я остановилась, спрятав лицо в дрожащих ладонях. Я и не думала, что находиться рядом с ним будет так тяжело, - Я всё расскажу тебе позже…когда буду готова…давай просто забудем об этом пока что?

Подруга посмотрела на меня печально и серьезно, крепко обняв своими ручками:

- Хорошо, Кэти, как скажешь.

- Вот и отлично, а теперь давай работать…- пробормотала я, надеясь, что только работа отвлечет меня от Ричарда и мыслях о нем.

Скоро мы вернулись в украшенный холл, который очень быстро стал наполняться приглашенными людьми.

Красивые, богатые, молодые и пожилые, мужчины и женщины, все они улыбались и тепло жали руки Генри и Ричарду, которые галантно встречали каждого у входа, приглашая пройти.

Братья вежливо улыбались, и, казалось, просто сошли с глянцевой обложки журнала, своими манерами, свои видом. Они были потрясающими и идеальными.

Но чтобы они не делали, их взгляды были направлены на нас.

Я чувствовала это постоянно, стоя рядом с Софи, или осторожно лавируя между официантами, приветствуя гостей, которых не знала, и стараясь улыбаться, как можно правдоподобней.

Но, надо признаться, среди этого общества оказалось достаточно много милых и хороших людей, которые пожимали нам руки и благодарили на красивый прекрасно организованный вечер. Многие с большим теплом отзывались об отце Ричарда и Генри, вспоминая его, и искренне горюя о его кончине.