Хотя догадаться не так сложно. Как и о том, что наплел ей мой босс. Думаю, нечто из серии: с такими как она только спят, а женятся на хороших девочках. Кто из нас хорошая девочка в его глазах, сложно не понять. Уж точно не та, которую можно шантажировать.

Девушка, к счастью, в приемной не задерживается. А может это потому, что Игорь выходит следом.

– На сегодня рабочий день закончен, – бросает он мне почти не глядя и устремляется вслед за невестой, – увидимся на следующей неделе, Анжела Викторовна.

Слегка киваю и поджимаю губы. Пятница. Вечер. Впереди выходные. Понятно куда они собрались. Наверное, будет утешать свою возлюбленную в постели. Чтобы не ревновала по пустякам. Ко всяким там… прошмандовкам.

Медленно завершаю дела и тоже собираюсь домой. На душе паршиво. Даже кусок в горло не лезет. Сижу и туплю в тарелку на кухне за столом, когда телефон разряжается звонкой трелью.

Говорить с кем-то желания нет. Даже если это Томка. Тем более если Томка. Мой паршивый настрой она быстро раскусит. Но внутри неприятно зудит. А вдруг это он. Что если он?

Тянусь к телефону и смотрю на экран. Удивление сменяется теплым, ненавязчивым чувством. Провожу пальцем и прикладываю к уху аппарат.

– Привет, Рус! – сама не замечаю, как губы растягиваются в предовольной улыбке.

Я скучала.

– Привет, козявка! – приятный, легкий баритон и я окончательно успокаиваюсь.

В этом голосе никогда нет злости, раздражения. Почти. Лишь легкая горечь проскальзывает иногда. Но ее причина понятна. У Руса своя история. Печальная история любви.

Даже плечи мои расслабляются. Просто слушать его – чистая терапия. Не зря они с Томой родные брат и сестра. Мне очень повезло иметь их в друзьях. Рус сам мне как брат. Успел им стать за те три года, что провели вместе. Он залечил мою израненную душу. А я немного его. Мы стали друг для друга чем-то вроде жилетки для слез.

– Ты как со старшими разговариваешь!? – отчитываю я парня.

– Да ладно тебе! Подумаешь, разница пара лет.

– Пять! – менторским тоном заявляю я.

– Зануда! – фыркает он.

Некоторое время мы хохочем. А я вспоминаю его историю. Девушка, которую он любил еще со школы, спуталась с каким-то придурком, а потом и замуж за него выскочила, родив при этом ребенка. Поэтому у него все гораздо хуже, чем у меня. Поэтому веселость Руслана всегда отдает пеплом.

Мы с ним как две близкие по несчастью души. Два неудачника. Два человека с разбитым сердцем. На том и сошлись.

– У нас тут сбор намечается в вашем городе, – неожиданно огорошивает меня парень, – вот, думал, может встретимся. Погуляем. Поболтаем.

Знаю я, о чем он хочет поболтать. О своей ненаглядной. О той, которая его не любит. О той, что никогда не будет вместе с ним. О своей единственной и неповторимой Любви. В качестве меня Руслан нашел отличного слушателя. Того кто поймет. Того, кто на собственной шкуре пережил болезненный разрыв.

Ведь не важно, сам ты бросаешь. Или тебя. Не важно, связывала ли вас с человеком постель или просто мимолетные встречи. Ясно одно. Если сердце любит, оно разбивается в дребезги. А жить с разбитым сердцем, хранить в себе эту тайну, не просто. Поэтому выговориться кому-то лучшее лекарство. Маленькая отдушина. Лучик к спасению.

– Ладно, – вздыхаю громко, – но учти! С тебя мороженное! Нет! Два!

– По рукам!

Мы договариваемся о месте встречи и прощаемся. Наверное, все не так плохо. По крайней мере у меня есть друзья, с кем можно поделиться своими неприятности. Если бы я осталась совсем одна, было бы гораздо хуже. Нужно продержаться всего три года. Не такой уж не реальный срок. Ведь один раз я уже смогла.

Выходные проходят отлично. Руслан вытаскивает меня на природу. Мы долго гуляем в городском парке. Прячемся в тени деревьев и едим мороженное. Вкусно, сладко и невероятно легко на душе. Только сейчас расслабляясь, я понимаю, какое сильное напряжение испытывала все эти дни.

Мы и правда болтаем о пустяках. Только раз красивое лицо парня становится не по годам задумчивым, когда он видит смеющуюся парочку, проходящую невдалеке. Перед собой они катят коляску с краснощеким здоровым бутузом. А мужчина нежно обнимает девушку за талию. Идиллия.

– Знаешь, он не хотел на ней жениться, – признается мне Рус, когда парочка наконец скрывается вдали, – а она уже была беременна. Пришлось набить морду этому гаду и пригрозить связями отца. Если бы он сделал ее несчастной, разбил ей сердце, я б его в цемент закатал.

Сжимаю широкую ладонь друга.

– Ты не жалеешь, что отпустил? – спрашиваю тихо, но он все равно слышит.

– Каждый день.

– Но почему…

– Эля, она меня даже не замечала! – его боль отдается и в моем сердце тоже, – смотрела только на этого… У которого все на лице написано. Бежала за ним, как собачонка. Как я мог? Она бы меня никогда не простила.

Он замолкает, и я молчу. Жду. Чувствую, что еще не конец.

– Самое главное для меня, – наконец через время продолжает парень, – чтобы она была счастлива. Больше ничто не имеет значения.

Обдумываю его слова. Смогла бы я так же? Смогла бы отпустить того, кого люблю больше жизни, чтобы он был счастлив с другой? Но разве не этим я сейчас занимаюсь? Похоже мы с Русом еще те дураки.

В понедельник утром прихожу на рабочее место чуть-чуть пораньше. Офис еще полупустой. Наверняка и начальник пока не на месте. Есть время разгрести навалившиеся дела. За прошлую неделю я ничего толком не успела. Все-таки уровень работы здесь на порядок выше. Но и Светлане звонить по пустякам не хочу. Я должна постараться справиться сама.

Включаю компьютер, разбираю документы, как вдруг на почту приходит письмо с вполне четкой инструкцией. Выходит, я ошиблась. Что он забыл так рано на рабочем месте? Понежился бы еще в постели со своей невестой.

Да, я должна думать так как можно чаще. Должна приучать себя к этой мысли. У него есть другая. Он спит с другой женщиной. Чужой мужчина. Для меня он чужой!

Вздыхаю и захватываю блокнот. Слышно, как цокают твердые подошвы дешевых балеток по кафелю. И чувствую себя сейчас как эти балетки. Дешевкой, которую мучают только потому, что однажды она отважилась перейти дорогу жестокому зверю.

Вхожу в кабинет и прикрываю за собой дверь. Мужчина сидит за столом. На вид предельно сосредоточен. Но слишком уж напряжен. Я хорошо знаю язык его тела и сейчас он очень сердит. Но вряд ли дело во мне. Все-таки я не центр его вселенной. До и мы два дня не виделись. Рабочие моменты еще даже решать не начинали.

Возможно, он просто поссорился со своей невестой.

Шаг, еще один. Встаю напротив стола и слегка кашляю. Чтобы меня заметили. Уж больно неподвижно он сидит. Даже мороз по коже пробирает.

Наконец он поднимает взгляд. Смотрит на меня. И мне вдруг хочется бежать. Интуиция внутри начинает орать как потерпевшая. Хотя по непроницаемому лицу мужчины невозможно ничего сказать.

– Сядь! – отрывистый приказ, и я подчиняюсь.

Ноги сами подгибаются, и я буквально падаю в кресло. А он тем временем встает. Зачем-то берет в руки телефон, все это время спокойно лежащий на уголке стола, буквально в миллиметрах от падения. Дорогой аппарат, между прочим. Такие надо хранить подальше от мест возможных падений.

В полной тишине он подходит ко мне и встает вплотную. Вкладывает в мои руки свой гаджет и снимает блокировку. На экране тут же вспыхивает яркая картинка чужой галереи. Он что решил показать мне свои фоточки с невестой. Может даже за этим процессом? Решил так поиздеваться? Какие еще извращении способны прийти к нему в голову?

Пытаюсь оттолкнуть телефон, но он плотнее надавливает им на мою ладонь, наклоняется ближе и выплевывает. Зло! Почти бешено!

– Смотри!

На экране начинают мелькать фотографии. Сначала я не понимаю, что они значат. На них какая-то природа, очень много деревьев, но место смутно знакомо. Разве это не наш городской парк? Совсем сбиваюсь с толку.