Вторая глава, «Доступ в дом и спальню», посвящена описанию условий моего этнографического исследования. Я проводила интервью с информантками прямо у них дома, и в этой главе речь пойдет о трудностях работы в приватном пространстве. Предваряя подробные кейс-стади, представленные в следующих главах, я постараюсь очертить общие параметры моей деятельности: социально-географические особенности Лондона и Ноттингема и специфику микроконтекста спальни. Кроме того, речь пойдет о женщинах, с которыми я работала, об их предыстории и о социальных сетях, в которые они интегрированы. Важнейший материал для глубоких тематических исследований предоставляет содержимое гардероба, поэтому здесь я расскажу также, как женщины организуют и сортируют одежду, сколько у них вещей и сколько из них они на самом деле носят.

Третья глава, «„А что на вас было надето?“: одежда и воспоминания», – первая из двух глав, где гардероб интерпретируется как личная коллекция; главное внимание здесь уделено воспоминаниям, которые хранит одежда. На конкретных примерах я анализирую, как вещи благодаря своим тактильным и сенсорным свойствам, позволяющим запечатлеть телесные формы, материализуют персональные нарративы и биографии. Одежда, которую женщины больше не носят, но хранят, воплощает в себе те аспекты их личности, которые остались в прошлом (Banim & Guy 2001). Материализованная в гардеробе биография, в отличие от вербального нарратива, демонстрирует некорректность представления о линейности и связности персональной истории как о чем-то само собой разумеющемся (см. например: Giddens 1991). Я описываю, как информантки встраивают вещи из прежней жизни в свою актуальную идентичность, в процессе облачения в костюм превращая прошлое в настоящее.

В четвертой главе, «Хорошо выглядеть и чувствовать себя нормально: эстетика костюма», я расскажу о главной проблеме, занимающей женщин при выборе костюма: «Сочетаются ли вещи друг с другом?» Показывая связь между двумя вопросами – «как я выгляжу?» и «как я себя чувствую?», – я размышляю, что означает сарториальный «комфорт» с точки зрения внешнего образа и телесных ощущений. Это подразумевает решение проблемы сочетаемости тканей, расцветок и стиля вещей, а также проблемы соответствия костюма, с одной стороны, и идентичности его владелицы, с другой. Последнее предполагает поиск баланса между персональным стилем, ожиданиями других людей и медийными презентациями идеального тела (Gunter & Wykes 2005). Гардероб рассматривается здесь как персональная эстетика (Gell 1998), как баланс между личным и публичным, поскольку конструируемый образ неизбежно учитывает и локус, для которого предназначен костюм, и социальный контекст.

Пятая глава, «Отражение в зеркале: видеть и быть увиденной», посвящена роли зеркала в процессе выбора наряда. Я рассказываю, как женщины одеваются с оглядкой на мнения и взгляды других людей. Таким образом, облачение в костюм рассматривается здесь как акт конструирования «я». Опираясь на теоретические категоризации типов взгляда (Bonner et al. 1992) и на истории информанток, взаимодействующих со своим отражением, я пытаюсь описать разнообразные аспекты этого взаимодействия: меня интересует, как женщины одеваются для других мужчин, для других женщин и, что не менее важно, для себя. Я также пытаюсь понять степень влияния, которое оказывают на женщин общие культурные представления о телесном идеале (Thesander 1997). Теория Мида (Mead 1982) отчасти позволяет объяснить, как женщины видят себя в зеркале, вспоминая или воображая направленные на них взгляды других людей. Особое внимание здесь уделено понятию «искусственности» и многочасовому процессу конструирования «естественного» образа.

В шестой главе, «Матери, дочери, подруги: одежда и отношения», рассматриваются случаи влияния реальных человеческих связей на процесс облачения в костюм. Главное внимание здесь уделяется одежде, которую дарят женщинам другие люди. Я опираюсь на антропологические теории дарения (Godelier 1999; Mauss 1992; Osteen 2002), чтобы понять, как те или иные отношения интегрируются в гардероб. Я рассказываю о подарках, которые матери делают дочерям, и об обмене одеждой между молодыми женщинами. Опираясь на проведенное А. Вайнер исследование практик обмена в Меланезии (Weiner 1992), я анализирую, как краткосрочный и долгосрочный обмен одеждой влияет на создание и переосмысление отношений. Случаи подобного обмена позволяют поразмышлять о парадоксах родственных связей в современной Британии (MacFarlane 1987; Strathern 1992), о том, как одежда позволяет женщинам отстаивать свою индивидуальность и автономию и одновременно идентифицировать себя в контексте взаимодействия с другими людьми. В этой главе речь идет о том, как именно отношения обусловливают выбор костюма.

Седьмая глава, «Мода: составление и нарушение правил», показывает, как женщины справляются с задачей создания модного образа – одной из многих проблем, с которыми им приходится сталкиваться в процессе выбора костюма. Я размышляю, в какой степени мода обусловливает конкретные сарториальные решения, как женщины понимают моду и как быстрая смена трендов (Vinken 2004) провоцирует неуверенность в себе. Чтобы понять, как женский гардероб соотносится с широким модным контекстом, я анализирую пару историй выбора нарядов в магазине. Меня интересует, как женщины справляются с паникой, которую провоцирует шопинг, как они используют правила сочетаемости, навязываемые модными журналами и телевизионными программами или выработанные ими самими. Кроме того, я пытаюсь показать, как те же правила превращаются в потенциальный источник инноваций и как женщины нарушают их, чтобы создать новый образ.

Восьмая глава, «„Можно я надену джинсы?“: парадный костюм и повседневная одежда», посвящена ключевому механизму, лежащему в основе любых практик, сопровождающих конструирование гардероба и облачение в костюм. Речь идет об отношениях между привычной (безопасной) и непривычной (трансформирующей) одеждой. Я пытаюсь показать, что выбор костюма подразумевает поиск баланса, с одной стороны, между тягой к творчеству и индивидуальностью, а с другой – между стремлением соответствовать ожиданиям других людей и собственными желаниями. В повседневной жизни многие элементы идентичности (например, гендерная принадлежность) воспринимаются как данность и не требуют рефлексии (Young 2005), однако те или иные социальные события (например, выпускной бал) могут стимулировать осознанное взаимодействие с ними. В подобных случаях женщины пытаются соответствовать нормативным представлениям о женственности или респектабельности (Skeggs 1997). Отдельное внимание я уделяю джинсовым нарядам, широко представленным в гардеробах информанток, поскольку популярность таких вещей тесно связана с проблемой поиска баланса между конформизмом и индивидуальностью. Я рассматриваю полученные данные сквозь призму теории социальных ролей И. Гофмана (Goffman 1971), а также демонстрирую, как социальные мероприятия мобилизуют и актуализируют те или иные аспекты личности.

В заключении суммируются результаты исследования гардероба и идентичности с точки зрения анализа сарториального выбора. Рассматривая последний как акт успешного или неудачного конструирования идентичности, я утверждаю, что при теоретическом осмыслении моды и идентичности необходимо учитывать их амбивалентную природу. Г. Зиммель и Э. Уилсон рассматривали ее на макроуровне, я же исследую ее на микроуровне: я изучаю конкретных женщин, выбирающих, что им надеть. Демонстрируя, как амбивалентная сущность моды определяет общие, ситуативно маркированные и специфические проблемы, связанные с облачением в костюм, я размышляю об отношении женщин к моде и к медийным идеальным телесным образам. В итоге я пытаюсь переосмыслить облачение в костюм как акт конструирования идентичности, как процесс актуализации, презентации и специфического позиционирования «я» и отношений, в которые оно встроено.

Бесконечные дебаты о моде, костюме и идентичности показывают, насколько важны эти темы как на макро-, так и на микроуровне. В первом случае мода рассматривается в контексте проблем эпохи капитализма и модерности (Arnold 2001; Breward & Evans 2005; Wilson 1985), во втором – интерпретируется как способ конструирования личности. На первый взгляд кажется, что индивидуальные практики формирования идентичности и развитие урбанистических форм модерности не имеют между собой ничего общего. Однако исследователи обоих этих феноменов заняты одними и теми же вопросами, тесно связанными с амбивалентной природой идентичности: их интересуют искусственность или аутентичность внешнего облика, конформизм или новаторство, опасения или возможности индивида при выборе одежды. Напряжение между конформизмом и индивидуальностью, с одной стороны, вынуждает систему моды меняться (Simmel 1971), а с другой – побуждает женщин, пытающихся совместить самовыражение с унифицирующей нормой, создавать новые образы, исходя из возможностей своего гардероба. Причины, по которым женщины носят то, что они носят, следует рассматривать одновременно и как интимную проблему, и как масштабную дилемму сарториальной нормативности, поскольку женщина всегда старается примирить «модный идеал» (Thesander 1997) с собственным несовершенным телом. Понимание, как женщины конструируют и контролируют свою внешность, требует анализа не только конкретных ситуаций, но и их широкого социального и культурного контекстов (Kaiser 2003: 58). Социальные ожидания преломляются сквозь призму индивидуальных модных предпочтений, человеческих взаимоотношений и биографий.