В этой главе обозначены теоретические и контекстуальные положения, опираясь на которые я постараюсь понять, почему женщины носят то, что они носят. Я ориентируюсь на ряд дисциплин и научных школ, которые, будучи продуктом междисциплинарных исследований моды и костюма, помогают также ответить и на вполне конкретные вопросы, возникающие при попытке понять, как женщины выбирают одежду. Решая, что надеть, женщины оглядываются на свои социальные роли, размышляют о своей женственности, думают о том, чтобы одеться по моде, размышляют о своих самоощущениях, отношениях, семейном статусе. Соответственно, чтобы всесторонне проанализировать разнообразные и взаимосвязанные аспекты этого процесса, необходимо опираться на широкий круг дисциплин. В частности, следует понимать, что женщины смотрят на себя со стороны (социальная психология), что материальные свойства одежды позволяют им конструировать идентичность (история костюма, антропология), что одежда определенным образом ими ощущается (социология), а также не забывать о значимости культурного контекста (антропология).

Первая глава книги наметила круг проблем и заложила основу для эмпирических этнографических исследований, результаты которых и будут представлены в следующих главах. Особенно важны для моего анализа академические дискуссии по поводу образа идеального тела, создаваемого средствами массовой информации, о влиянии, которое он оказывает на женщин, о фрагментарности моды и ее неопределенности, а также о том, как и почему мода трансформируется на потребительском уровне. Много говорится о фрагментированном и амбивалентном статусе современной моды; действительно, деформированные и нереалистичные идеалы красоты часто с беспокойством обсуждались как учеными, так и прессой. Описывая проблемы, с которыми сталкиваются женщины, стоя перед гардеробом и выбирая для себя костюм, можно узнать много нового, если обращать внимание не только на абстрактную систему моды и ее репрезентации, но и на актуальные практики.

Стоя перед зеркалом у себя в спальне, женщины с беспокойством размышляют о моде, возрасте и нормативных идеалах красоты. Описать и проанализировать эти интимные отношения женщин с собственным телом, получить доступ к эмпирическим презентациям медийных образов можно лишь непосредственно наблюдая, как люди выбирают себе костюм. Осуществление этого выбора – ключевой этап формирования идентичности; индивидуальное и социальное, идеальное и действительное сливаются здесь воедино. Это и составляет тему моей книги. Предмет моего исследования – формирование личности с помощью костюма как феномена материальной культуры. Наблюдая и анализируя, что женщины отказываются, а что предпочитают носить, что надевают постоянно или не надевают никогда, можно понять наконец, почему женщины носят то, что они носят. В следующей главе я расскажу, как это можно сделать.

Чтобы понять, почему женщины носят то, что они носят, необходимо заглянуть в их приватное пространство и поговорить о том, как происходит выбор костюма. Люди обычно одеваются в одиночестве, это интимный процесс, и посторонние туда не допускаются; поэтому изучать его непросто. Мне это удалось благодаря кропотливой полевой работе: на протяжении пятнадцати месяцев я проводила с информантками формальные интервью и свободные собеседования, и между нами постепенно возникали доверительные отношения. В итоге я часто входила не только в их дома, но и в их спальни, и женщины делились со мной своими неудачами и успехами, связанными с модой. В процессе общения я понимала, как выбор костюма интегрирован в жизнь моих собеседниц, как он обусловлен их личными отношениями, характером работы, социальными связями. Хотя меня интересовала одежда, я, следуя принципам антропологического полевого исследования (Oakley 1976), старалась рассматривать гардероб в узком персональном и в широком социокультурном контекстах (Hendrickson 1995; Tarlo 1996). Это помогало глубже осмыслить разнообразные и часто противоречащие друг другу проблемы и варианты идентичности, выражающие себя посредством феноменов материальной культуры.

Полевая работа выглядела так: я сидела на полу в спальнях в домах Лондона и Ноттингема и обсуждала с их хозяйками, в каком топе они выглядят сексуальнее, а в каких джинсах – стройнее; это не очень похоже на традиционное антропологическое исследование территориально локализованных сообществ. У моего поля не было четких территориальных границ; круг информантов также не был жестко очерчен. Отчасти это обусловливалось спецификой исследования. Традиционная этнография концептуально и методологически сложилась в первой половине ХХ века; ученые-этнографы занимались тогда изучением сообществ, политическая, экономическая и социальная жизнь которых носила по большей части публичный характер (Evans-Pritchard 1940; Malinowski 1922). Этнографы выезжали на место, наблюдали за происходящим, а затем публиковали монографии, где анализировали собранные данные. Сегодня в Британии, однако, слишком многое совершается в доме, за закрытыми дверями. Внешний мир проникает туда с помощью интернета и телевидения (Miller 2001), поэтому домашняя жизнь – ключ к пониманию современного британского общества.

Авторы упомянутых выше работ выбирали в качестве объекта исследования группы людей, эквивалентные племени в антропологическом понимании; поэтому они уделяли особое внимание замкнутым сообществам. В истории моды их место, как правило, занимали субкультуры (Cole 2000; Hebdige 1987). В последнее время, однако, исследователи моды склонны отказываться от эмпирического описания целостных социальных групп, поскольку даже субкультурные сообщества уже не представляются им внутренне однородными (Hodkinson 2002; Holland 2004; Muggleton 2000). Авторы, рассматривающие моду с антропологической (Hansen 2000) и географической (Gregson & Crewe 2003) точек зрения, полагают, что ее ценность не фиксирована и не стабильна; поэтому исследователи уделяют больше внимания ее территориальной динамике: распределению товаров на глобальном рынке (Hansen 2000), обороту магазинов подержанных вещей (Gregson & Crewe 2003) и даже перемещению одежды в пределах дома (Gregson & Beale 2004). Гардероб плотно встроен в базовые для домашнего хозяйства процессы уборки и сортировки, которые, в свою очередь, осуществляются в контексте семейных взаимоотношений. Когда одежда перемещается из магазина в дом, когда она носится или одалживается, ее смысл и ценность меняются. Проблема отсутствия стабильности и целостной, раз и навсегда заданной идентичности обсуждается в связи с модой в статье Э. Кларк и Д. Миллера (Clarke & Miller 2002); ученые описывают моду как источник беспокойства. В нем повинна не только мода как таковая, но и множество социальных ролей, которые каждый день приходится играть женщинам. Выбирая, что надеть, они сталкиваются с разнообразными опциями: выбирают шик, сексуальность или эксцентричность, обдумывают соответствие наряда собственному статусу, размышляют, что делать, если, например, ты женщина средних лет, бабушка или твое тело со временем изменилось. Эти противоречия, переживания и даже ограничения – лишь часть проблем, с которыми женщинам приходится ежедневно иметь дело, выбирая, что надеть. Чтобы их проанализировать, необходимо учитывать весь гардероб, имеющийся в распоряжении женщины, и, соответственно, все разнообразие идентичностей, или повседневных ролей, которые она играет или которые играла раньше.

Я использовала по большей части этнографические методы, прибегая к множеству разных приемов: подробное описание каждой вещи в гардеробе (включая информацию, извлекаемую из рассказов и воспоминаний его владелицы), полуструктурированные интервью, биографические данные, дневники одежды, а также наблюдение за тем, как женщины выбирают вещи из гардероба и как они их носят. В некоторых случаях я в буквальном смысле смотрела, как женщины подбирают наряды, как они разглядывают свое отражение в зеркале, и задавала им вопросы на протяжении всего процесса. Я составляла реестр вещей, где фиксировала их материальные характеристики, описывала (и фотографировала) разные детали, например ткань, стиль вещи, степень ее износа. Я также записывала комментарии владелиц по поводу каждой вещи: ощущения, которые вызывает ткань, соприкасаясь с кожей или в процессе движения, представления о совместимых и несовместимых расцветках, о том, подчеркивают ли наряды цвет глаз или волос хозяйки. Все это непосредственно обусловливало выбор того или иного костюма. Когда женщины решают, что надеть, сенсорные, тактильные и эстетические свойства одежды становятся очень важны. Взаимоотношения с гардеробом принципиально материальны, поэтому часто женщины не могут внятно объяснить, почему им нравится та или иная вещь. Вкусы формируются в течение долгого времени, и привязанность к определенным нарядам – результат сенсорных взаимодействий с ними. Женщины могут не отдавать себе отчета о причинах эмоционального отношения к вещам или не в состоянии вербализовать свои ощущения, поскольку подобные предпочтения – «история, ставшая натурой» (Bourdieu 1977: 78): когда наряд подходит, это кажется очевидным и естественным.