— Я. Помирить вас хотел, — оправдываться начал, да только я и половины слушать не стала. Лишь уловила последнюю фразу. — Он любит тебя, Алеся. И, похоже, так и не сказал правду. У него всё сложно, поверь мне на слово.

— Стоп. Больше ни слова о нём! — Я даже интуитивно руку перед собой выставила, показывая жестом "стоп".

— Лесь, всё так печально?

— Не спрашивай. Я больше никогда не хочу слышать его имя не то, чтобы даже говорить о нём. Он умер для меня, Артём. — Во мне закипал котлован злости. Нервничать начала, кусая губы.

Так и продолжила злиться после окончания разговора. Курила одну за другой просто. Что за издевательство? Почему каждый раз, когда я пытаюсь забыть о НЕМ, мне тут же кто-то напоминает?

За спиной шаги послышались. Тим не спеша подошёл и на месте застыл на расстоянии вытянутой руки. Смотрел на меня долго, пока я нервно затягивалась сизым дымом. А я так и не повернулась к нему лицом. Всё думала о другом Тимуре. Даже голова разболелась от навязчивых мыслей. Артем сказал, что он любит меня, что не сказал правду, что все сложно у него. Запуталась совсем в своих размышлениях. Значит, всё, что мне говорил Ариевский в тот день — было очередной неправдой?

— Да сколько можно уже, а? — Кажется, это я вслух произнесла. Потому Тим встрепенулся.

За руку взял, пытаясь заглянуть, будто бы в самую душу:

— Всё хорошо? Что случилось?

Не хотела рассказывать правду. Не нужно Тиму знать такие подробности. Это всё в прошлом, здесь и говорить нечего.

— Поехали домой? — Взгляд подняла на его лицо и попыталась улыбнуться.

— К тебе? — Уточнил Тимур.

— К тебе, — ответила я, обнимая широкие мужские плечи.

Целоваться начали ещё в лифте. Жадно терзали губы друг друга, едва не срывая одежду. На лестничной площадке Тимур долго возился с дверным замком. Одной рукой пытался его открыть, а другой — меня за талию обнимал, продолжая целовать. Едва не рухнули на пол, когда открылась железная дверь. Моё тело Тим прижал к холодному металлу, а сам на колени опустился.

Подол длинного платья стал поднимать вверх, целуя каждый миллиметр кожи, что открывался на обозрение. Шершавый язык скользнул на внутренней стороне бедра. В скором времени на руки подхватил, а я так и сидела на нём сверху, обхватив ногами за талию. Поцелуями покрывала мужские скулы, щёки, губы. От одежды избавились, не теряя времени. Необъяснимая страсть заставила толкнуть Тимура на кровать. В этот раз доминировала я. Тело покрылось мелкими каплями пота. Жарко стало, будто в парилке.

В грудь его руками упёрлась, а затем вперед поддалась, впиваясь в мужские губы глубокими поцелуем. Мои волосы касались его плеч и лица. Тиму всё это нравилось, безусловно. Он не сводил с меня восхищенного взгляда, а руки то и делали, что блуждали по всему телу.

— Девочка моя любимая, — шептал он мне на ухо, когда я поддавалась вперёд, прижимаясь к его груди. — Самая-самая любимая и единственная.

Я улыбалась в ответ. Видела, как он с ума сходил от нашего бурного секса. Да я и сама сходила. Хоть где-то у нас с Вольским было единство.

Яркий взрыв! Трепетала вся от сладких спазмов, полностью растворяясь в плену его жарких рук. Тихий стон наслаждения сорвался с наших губ. Ещё какое-то мгновение оставались всё в той же позе. Друг на друга смотрели, широко распахнув глаза.

— Счастлива? — спросил внутренний голос.

— Сейчас очень, — ответила я в мыслях.

***

— Артем, куда ты меня ведешь? — Я уцепилась за мужскую руку, когда мы с другом переступили порог торгового центра.

— В детский магазин, — ответил инструктор, заставляя проглотить смешок.

— Серьезно? Мальчик решил купить себе игрушек? Не пугай меня, дружище, — я уже вовсю хохотала, любопытно разглядывая яркие витрины бутиков.

— Не задавай вопросы. Скоро сама все увидишь, — тиски пальцев сжали мой локоть, а затем меня едва силком не затащили в детский магазин.

Все происходящее не поддавалось объяснению. Я не понимала, почему мы разглядываем полки с девчачьими куклами, что-то выбираем, что-то отбрасываем в сторону. Артем, в свою очередь, выглядел достаточно серьёзно. Он с важным видом на лице брал в руки яркие коробки с игрушками и тщательно рассматривал их. Мне казалось, что это какой-то странный розыгрыш. Вот только по какому поводу никак не могла понять.

Утром этой субботы мы встретились с другом. Сначала вместе позавтракали, погуляли с Зевсом в парке, а затем пришли в торговый центр. О своих планах инструктор не торопился рассказывать. Мне лишь было приказано молчаливо наблюдать за ситуацией и одобрительно кивать головой по сторонам.

Когда Артем наконец-то скупил едва не пол магазина, мы зашли в продуктовый супермаркет. Еще добрых полчаса ходили по торговым рядам, выбирая свежие фрукты, сладости и торт. На кассе оставили приличную сумму и лишь потом вернулись к автомобилю, оставленному на специальной парковке возле торгового центра.

— Может, все-таки скажешь, куда мы едем? — Обратилась к Артему, когда друг крутил руль, полностью сосредоточившись на дороге.

— Мы едем на день рождения к очень хорошей девочке, — ответил друг, чем не удовлетворил мое любопытство. То, что все покупки были предназначены для маленькой девочки — я не сомневалась. Сомнения были совсем другого рода.

— А кто эта девочка, а Артем? Имя у неё есть?

— Анечка. Ее зовут Анечка и её сегодня исполняется двенадцать лет. — Я бросила на Артема проницательный взгляд, говорящий о том, что жду подробностей. На что друг лишь обаятельно улыбнулся.

— Это моя дочка. — Думала, глаза из орбит вылезут просто. Настолько сильно удивил ответ, от чего Артем засмеялся, а затем добавил. — Крестная дочка, успокойся.

И я успокоилась. Точнее, любопытство мое успокоилась. От того и молчала всю дорогу, пока мы ехали с другом в неизвестном мне направлении. Больше я не задавала лишних вопросов, наблюдая за Артемом. Чем ближе мы подъезжали к нужному месту, тем серьезнее становился Артем. На его лбу собирались горизонтальные полосы, а на переносице — вертикальные складки. Он о чем-то размышлял. О чем-то очень важном, а мне лишь оставалось теряться в догадках.

Подъехали к одному жилому дому в скором времени. По дороге ещё купили два букета цветов и связку воздушных шаров. В руки едва уместились подарки. Не знаю почему, но, когда оказались возле лифта, у меня участился пульс. Нечто странное стало происходить с организмом. Меня бросило в холодный пот, а затем появилась сухость во рту. Интуиция проснулась. Что-то ожидало. Что-то предвещало.

Постучали в дверь. Женщина преклонного возраста встретила нас с грустной улыбкой на лице. В глаза бросилась ее худоба, проседь на висках и острые скулы, подчеркивающие овал лица. Глаза. Холодные, пустые, будто отрешенные от всего мира.

— Добрый день, мой хороший, — женщина потянулась с объятиями к Артему, бросая в мою сторону удивленный взгляд.

— Здравствуйте, — вытянула из себя я, замечая за спиной незнакомой женщины, высокого мужчину с такой же грустной улыбкой.

— Это Алеся — мой друг. — Пояснил Артем, обращаясь к старикам. Я лишь головой кивала, говоря: «Рада знакомству».

Лукавила. Совсем не рада была. Были на то причины. А точнее, едкий запах лекарств, что обитал в квартире. А еще маленькая худенькая девочка с платком на голове. От увиденной картины не могло быть радостно. Да, какая там радость, когда именинница лежала на кровати, заметно истощенная болезнью. На детском лице не виднелось яркого румянца и пухлых щек. Вместо пухлого подростка, на меня смотрела худая девчушка с огромными глазами и бледным оттенком кожи. Настолько бледным, что виднелась каждая венка.

Тем временем, хозяева дома накрыли на стол. Приготовили чай, порезали торт и пригласили нас. Я сидела на стуле, нервно теребя пальцами скатерть под столом. Никак не могла понять, зачем Артем привез меня к этим людям. То, что в этом доме было огромное горе — даже и спрашивать не пришлось. Все кричало о страшной болезни Анечки. Я едва слезы не глотала, когда девчонка так радовалась подаркам, а затем попросила бабушку положить рядом с ней на кровать куколку. Сердце просто разрывалось на части, и я, кажется, начала обо всем догадываться.