А мы с Тимом, тем временем, продолжали танцевать в самом центре зала. Ну как танцевать? Это Тимур пытался двигаться в такт музыки, а я то и делала, что на туфли мужские наступала или же камнем висела на шее владельца тех самых туфель. Но Тим всё терпел и даже улыбался, несмотря на отвратительную партнёршу по танцам.

— Тимурчик, а у тебя красивые глаза, — голову вверх подняла, крепко сцепив пальцы в замок на мужской шее.

У него действительно были очень необычные карие глаза миндалевидной формы с узким разрезом. Видимо, где-то в жилах Вольского текла восточная кровь дальних предков, о чём говорила смуглая кожа с бронзовым оттенком и тёмные волосы, которые под определенным углом света казались едва не чёрными.

Тим ещё шире улыбнулся и, низко склонившись надо мной, прошептал над самым ухом:

— Звучит, как комплимент.

— Констатация фактов, — ответила я ухмыльнувшись.

— Неужели? — Глаза хитро сощурил, а в голосе иронические нотки появились.

Я только головой кивнула на этот вопрос, а затем лицом зарылась на мужской груди. Его руки скользнули вдоль всей спины, а затем опустились чуть ниже талии. Вздрогнула даже, но ни на миллиметр не отдалилась. Видимо, алкоголь достиг своего апогея, и всё стало таким безразличным. Даже не так. Я стала какой-то другой. Мягкой, что ли, податливой. Захотелось кому-то быть нужной, почувствовать чью-то заботу.

И по всей видимости, Тимур это понял без слов. Коснулся моего подбородка, поддев пальцами, а я только голову успела вверх поднять и встретиться взглядом. Ох, этот взгляд. Чего в нём только не было! То ли черти плясали, то ли сам Дьявол в бубен стучал. Но я сиять от улыбки начала, как стоваттная лампочка просто, когда Тимур решил меня поцеловать.

— А как же наша дружба, Тим? — В самый последний момент произнесла, едва не выдыхая в мужские губы. На что Тимур ухмыльнулся на одну сторону, а затем свой лоб прижал к моему.

— Ты всё ещё хочешь, чтобы я был просто другом?

Дыхание затаила от неожиданности. Действительно, хочу ли я этого? Почему-то внутренний голос твердил совсем другое: "Соболева, хватай мужика и бери в плен, пока тепленький. Видишь, как он на тебя смотрит. У кого-то может быть хороший секс. Сколько уже не было?".

Осознание этого факта, как гром среди ясного неба озарил. Мой внутренний голос меня убеждал в том, что мне нужно переспать с Вольским? Да, ладно?

— Не хочу. Уже не хочу, — ответила не смело, отчего щёки румянцем покрылись.

— А чего же ты хочешь? — В голосе хрипота послышалась, а мужские руки ещё ниже опустились и как-то робко легли на мои ягодицы.

"Тебя. Я хочу тебя", — твердил внутренний голос, а я едва не вслух выругалась, посылая его в известное всем место.

— Просто. Поцелуй. Меня. — Каждое слово отдельно произнесла, удивляясь собственной реплике.

И вот так заканчивается дружба или не дружба? И, что вообще между нами было за последние пять месяцев? Голова напрочь отказывалась анализировать и рассуждать. Разум отключился просто, а на его месте появился какой-то животный инстинкт, не иначе.

— Ты уверена, что действительно этого хочешь и не будешь об этом жалеть, когда протрезвеешь? — Тимур до последнего сомневался в моих словах, не веря в происходящее. Так и смотрел снизу вверх, не решаясь целовать.

Но я не ответила на вопрос. Мужскую шею одной рукой обвила, а другой за затылок схватилась. На цыпочки привстала, чтобы дотянуться до его губ. Так и опешил Тимурчик, когда мой язык скользнул внутрь его рта. Время остановилось. И даже музыка на заднем фоне будто умолкла. Я только слышала ритм сердец, что бился в унисон, и чувствовала горячее дыхание, которое слилось воедино.

И мы целовались. Жадно, неистово, будто впервые коснулись друг друга. Его мягкие губы скользили вдоль моих, оставляя за собой послевкусие мяты. Вся боль, что внутри копилась долгие месяцы, наружу вырвалась. Пальцами вцепилась за мужской пиджак, словно за спасательный круг. Только не упасть. Только не раствориться в этом круговороте. Но я не упала, когда колени предательски подогнулись. И даже успела вовремя в сторону отвернуться, когда к горлу заметные спазмы подкатили. Вырвало прямо там, на танцполе. Такого позора в своей жизни я ещё не испытывала. Но всё бывает в первый раз, как говорится.

Тимур ничего не сказал. Просто достал носовой платок из кармана и протянул мне, а затем отвёл в дамскую комнату и помог умыться. Так и помню удивленные лица барышень, которые смотрели на нас со стороны, не скрывая явного удивления и даже восхищения. В глазах женщин Вольский выглядел, будто рыцарь в доспехах, совершающий романтический подвиг. А мне так и хотелось обернуться, и сказать им всем:

"Обломитесь. Он мой".

"Уже твой?" — Внутренний голос проснулся и принялся подначивать своими репликами.

— Иди в жопу, — так и выругалась вслух, на что Тимур бровями повёл в недоумении.

— Прости, что? — Взгляд на мои губы опустил, а я только язык прикусила, понимая, что Тим всё услышал.

— Это не тебе, — оправдываться начала, не зная, стоит ли рассказывать о диалоге с внутренним голосом.

— Ты сегодня странная какая-то, — протянул Тим, заправляя за моё ухо выбившуюся прядь волос. — Но мне нравится. Оставайся такой же.

— Тим, я хочу домой, — к груди его прижалась, ощущая слабость во всех конечностях просто.

— Устала? — Шёпотом произнёс, опаляя горячим дыханием кожу.

— Чертовски, — а дальше алкоголь снова наружу попросился и все пошло по второму кругу.

***

Утро оказалось совсем недобрым. Только глаза открыла, как голову пронзила острая боль. Отголоски вчерашнего веселья в полной мощи дали понять, насколько сильно напилась. Да не напилась даже, а нажралась. Нажралась настолько сильно, что к Тимуру целоваться полезла. Стоп! Тимур. Это точно была я, когда просила остаться его? С этими мыслями отодвинула край одеяла и облегченно вздохнула. Одета, слава богу. Правда, только в нижнее белье. Видимо сил всё же хватило, чтобы снять то дурацкое платье. И это совсем не значит, что Тимур ночевал у меня дома и спал рядом на моей кровати, правда?

Где-то глубоко в душе я надеялась, что всё приснилось. Что не было: вчерашнего стриптизера, клуба, не было танцев диких амазонок на барной стойке. Но больше всего я надеялась, что вчера не висла камнем на шее Вольского и не целовалась с ним. Это же Тимурчик. Среди всех мужчин на планете он был последним в списке, кого бы я подпустила к себе. Уже когда-то мы пробовали быть вместе, так сказать, но ничего не получилось. Точнее сказать, у меня к нему не получилось. Не смогла. Не полюбила. Не захотела.

Решила выкинуть из головы все мысли. И так макушка по швам трещала просто, зачем ещё добавлять? В кухню направилась, желая выпить утренний кофе. Обомлела. На месте застыла, подпирая стенку, когда Вольского увидела в одних джинсах. Тимур выглядел бодрым, в отличие от меня. Стоял ко мне спиной возле кухонной плиты и варил кофе в турке. А я так и уставилась на голые широкие плечи и узкий таз.

В голове внутренний голос проснулся, зараза! "А платье, похоже, ты всё-таки не сама сняла, Лесенька. И если бы была внимательнее, то заметила на кровати вторую подушку, а ещё на спинке стула рубашку мужскую. Хех", — так щебетал без умолку, приводя всё новые и новые аргументы.

— Доброе утро, — Тимур резко обернулся, а я даже растерялась от неожиданности.

И как теперь себя вести? Помнится, я что-то там вчера говорила, что не хочу, чтобы Тим был другом. Вот не дура, а?

— Выспалась? — Закончил кофе варить. Подошёл к навесному шкафу и достал оттуда две фарфоровые чашки.

Интересно, и когда он успел так обвыкнуться в моём доме?

— Ага, — ответить всё же пришлось, когда Тимурчик ко мне подошел на расстояние вытянутой руки.

— Я кофе приготовил. Даже не спрашиваю. Знаю, что будешь, — на мою грудь уставился в прямом смысле слова. А до меня только сейчас дошло, что я в одном нижнем белье продолжала стоять, особо не стесняясь.