• Сублимация – самый «продуктивный» защитный механизм. С его помощью можно залезть на вершину Килиманджаро или просто сдвинуть гору в сторону, чтобы не мешала. Лишь бы «забыть» о травмирующем событии и переключиться на что-то более полезное. «Твою бы энергию да в мирное русло», – принимает решение психика. Так сдают годовые проекты за пару месяцев и даже создают шедевры искусства. Почему нет?

• Рационализация – наша главная защита: «проблема не в нас, мы не виноваты». И дабы убедить себя в этом и «не упасть в грязь лицом» перед самим собой, человек всегда найдет разумные причины возникновения неприятной ситуации. Считайте этот уровень защиты уникальной способностью оправдать любой идиотизм в нашей жизни.

• Проекция – полное нежелание брать на себя ответственность. Например, необоснованная ревность может быть результатом работы именно этого защитного механизма. То есть ты сам стремишься к неверности, но «выносишь мозг» ревностью своему партнеру, хотя у того и в мыслях такого не было. И так со всеми чувствами, желаниями и потребностями: «Не хочу признавать чего-то в себе – значит, повешу на другого».

• Интроекция – способность «заглатывать» чужие нормы и правила без попытки понять, насколько они подходят самому человеку, и согласен ли он с ними. И одно дело, когда это происходит в детстве (все воспитание построено на системе интроекции), и совсем другое, когда взрослый человек не способен понять, чего сам хочет и что считает для себя правильным.

• Реактивное образование – когда нам очень хочется чего-то, что общество осуждает, психика пытается придумать, как этот «запретный импульс» погасить. И превращает его в нечто противоположное, чтобы обществу угодить и выглядеть в нем «белым и пушистым», таким, каким общество хочет нас видеть. Неприятный для психики импульс сначала подавляется, а затем, на уровне сознания, проявляется совершенно противоположный. Для верности все это сверху еще можно приправить полным отсутствием гибкости и категоричностью.

Все эти защитные механизмы делают наш жизненный опыт менее травматичным. Но взамен снижают наши шансы на полноценное взаимодействие с реальностью.

По мнению автора книги «Психология Я и защитные механизмы»[1], дочери Зигмунда Фрейда, Анны Фрейд, каждый из нас применяет около пяти подобных стратегий каждый день. Все, кроме последнего. Оно вступает в дело только в крайнем случае – если все предыдущие защитные механизмы задание по ограждению вас от внешнего мира провалили.

Реактивное образование – это вообще своего рода поведенческая магия.

Проблема лишь в том, что мы до последнего не знаем, в какую крайность она нас отправит.

Иногда все проходит весьма безобидно. Иногда не очень. Кстати, мальчики, дергающие за косички девочек, которые им очень нравятся – это яркое проявление реактивного образования; бабушки, ядовито кидающие слово «шлюха» девчонкам в коротких юбках – тоже.

Реактивное образование вообще очень любит покопаться в распущенности юнцов, стремится унизить других и обрядить себя в белые одежды невинности – скрыть свое истинное влечение к провокационному стилю и внутреннюю распущенность, в которой на самом деле нет совершенно ничего плохого. Но клеймо поставлено, а значит, надо хранить его и защищать. Не зря же старались?! Правда, совсем тихо сидеть внутри реактивное образование тоже не может. Психике важно с его помощью продемонстрировать, что она – молодец! Она справилась, ей удалось спрятать социально неприемлемую «конструкцию сексуальности» за семью печатями. Похвастаться-то этим хочется, именно поэтому периодические «прорывы» истинных чувств и желаний сквозь маску все же неизбежны.

Гомофобия, антисемитизм и другие формы неприятия социальных и национальных групп также иногда становятся следствием реактивного образования. В таком случае с помощью механизма защиты нейтрализуется собственное влечение или собственная связь с национальной группой, которая по какой-то причине рассматривается как неприемлемая. Причем, чем выше уровень осуждения той или иной группы (или поведения), тем больше подсознательного желания к ней прильнуть. То есть, проще говоря, чем громче какая-нибудь бабушка кричит, что кто-то выглядит как «распущенная шлюха», тем сильнее осуждающей бабуле на лавке хотелось бы себя саму оголить. Конечно, не сейчас. А в свое время. Но тогда ей настолько промыли мозг этим неприличием, что возможности проявить себя у нее попросту не было.

Так что не судите строго тех, кто критикует любые проявления сексуальной свободы – им и так плохо: как бы человек не «выливал» свою «гордость социальной нравственности», внутренний конфликт у него все равно остается. Активно поддерживаемое другими опорами, сексуальное подавление входит все глубже в основу нервной системы и без помощи терапевта не выберется оттуда никогда. Поэтому в следующий раз, когда вам прилетит требование «прикрыть срам» – не принимайте близко к сердцу то, что к вам не имеет никакого отношения.

Интересно, что к вам вообще имеет отношение только то, что происходит внутри вас. И больше НИЧЕГО.

Любые внешние обстоятельства, люди, события – лишь огромный спортзал для тренировки вашей нервной системы. И сексуальной сферой ваш мозг, к сожалению, пожертвует в первую очередь, т. к. она связана с получением удовольствия. А мир таит массу препятствий и подвохов – здесь не до удовольствия, сначала бы с безопасностью разобраться. Она, согласитесь, поважнее будет.

Кстати, именно безопасностью, как базовым чувством, и руководствуются на самом деле родители, табуируя в семье тему секса: «Меньше знаешь – крепче спишь». Проще умолчать, чем разгребать потом последствия этих ранних сексуальных желаний. Вот и получается, что, если вопрос секса с ребенком мы не поднимаем, секса, вроде как, и нет. А раз его нет, то и ошибок чадо не совершит, и «в подоле» не принесет. Неплохая система самоуспокоения, верно?

И никто не задумывается, что это умалчивание, спустя лет 20, перетекает в спальню уже взрослых людей. И там пара уже весьма себе сознательных граждан может говорить о чем угодно, только не о своих сексуальных желаниях – «спасибо» маме и папе, которые еще в детстве приняли решение, что так безопаснее.

Когда мы смотрим на грудного ребенка, о сексе мы не думаем вообще. О том, как сложится его/ее сексуальная жизнь – тем более. А зря. Не думаем, не чувствуем, не настраиваемся, не видим: значит, пропускаем самое важное. А ведь период с рождения и до 6 лет и есть то самое время, когда формируются ориентация человека и его сексуальные предпочтения. То есть в подростковом возрасте (когда вы наконец-то обратите внимание, как ваш ребенок проявляет себя в сексуальном плане) на поверхность вылезет то, что было очевидно еще в раннем детстве. Но в этом возрасте скорректировать хоть что-то будет уже гораздо сложнее. Потому все, запомните,

И здесь главное относиться ко всему абсолютно нормально, потому что именно ваше отвращение к естественным процессам будет потом длинным шлейфом тянуться за сексуальной неудовлетворенностью вашей кровиночки. А возможно, до сих пор тянется за вами.

Давайте попробуем рассмотреть эту загадочную психосексуальную картину, которую мозг когда-то тщательно выписывал в вашей голове, а сейчас творит в голове вашего любимого чада.