Литмир - Электронная Библиотека

– Правда.

– Наверное это и есть твой муж. Потому что это самое лучшее имя.

– Ну раз это такое волшебное имя, то может быть и случится чудо и он станет моим мужем. – я улыбаюсь и Лиза улыбается мне в ответ.

– А скажи, Лиза, чем ты здесь целый день занимаешься?

– Не целый день, целый день я в детском саду, а здесь только утром и вечером. Я рассказываю Косте, что было днем, какие были занятия, что мы делали. Еще песни ему пою. Тихонечко.

– Ты песни петь умеешь? Как здорово. А я вот совсем не умею.Научишь меня?

– Конечно. Только надо совсем тихонько петь, чтобы бабушка не услышала.

– Хорошо, давай тихонечко.

Лиза тихонечко начинает петь: «Есть за горами, за лесами маленькая страна, там звери с добрыми глазами, там жизнь любви полна…» Я тихонько подпеваю ей в припеве. Когда песня заканчивается, мы сидим некоторое время молча.

– Хорошая песня. И поешь ты хорошо.

– Это мы в детском доме выучили. Там праздник был, мы к нему готовились, потом пели эту песню на сцене. Нам все хлопали.

– Ну значит ты почти артистка. Вырастешь, станешь знаменитой певицей.

– Нет, я стану врачом и буду спасать людей, которые попали в аварию.

– Врачом тоже хорошо. Я тоже врач, только я не людей лечу, а животных: собак, кошек, кроликов, хомячков.

– У нас раньше был кот, его Васька звали. Потом меня забрали в детский дом и я не знаю, куда делся Васька. Наверное, убежал и гуляет.

– Наверняка его кто-нибудь приютил, котов все любят.

– Нет, не все, бабушка не любит. Я просила ее поехать Ваську поискать, а она не согласилась. Сказала, коты заразу разносят. А Васька ничего не разносил, он был пушистый, ложился со мной рядом и тарахтел.

– Не переживай. Хочешь, я поеду поищу твоего Ваську? Расскажи мне, какой он был?

– Он был рыжий, с полосками и белой грудкой. И лапки белые, вот тут, – Лиза показывает мне свои ладошки.

– Ну такого красивого кота точно кто-нибудь приютил, не волнуйся. Я постараюсь узнать, что с ним.

– А ты далеко живешь?

– Не очень далеко, надо на автобусе несколько остановок проехать.

– А можно ты меня к себе в гости возьмешь?

– Хорошо, я поговорю с бабушкой, если она разрешит.

Лиза грустно вздыхает, видимо сомневается в том, что бабушка ее отпустит.

– Вы с бабушкой куда-нибудь ходите?

– Мы во дворе гуляем, там одни малыши, а бабушка не пускает меня на площадку к большим ребятам, только малышам. Там неинтересно.

– Понятно. А что ты еще любишь делать? Может быть рисовать? Или мастерить что-нибудь?

– У нас раньше дома была железная дорога, там паровоз ехал и гудел. Мы с Костей играли. Ее только строить долго было.

– А здесь у тебя есть еще какие-нибудь игрушки?

– Книжка есть. Только я ее много раз читала. Еще карандаши и раскраска. Но у меня не получается аккуратно, а бабушка ругается.

– А в детском саду тебе нравится?

– Да, там игрушке много и воспитательницы хорошие, и тетя Валя тоже. Еще всякие занятия. Лучше, чем тут.

Я вспомнила, как скучала дома в детстве, когда мне не разрешалось приводить никаких друзей, как мечтала вырваться из него под любым предлогом. Сейчас я уже не так зла на родителей. Лиза что-то разбередила в душе, за полчаса общения стала почти родной, надо как-то уговорить маму отпускать ее ко мне в гости. Мы бы гуляли с Принцем, играли, читали, смотрели мультфильмы.

– Я пойду поговорю с бабушкой, а потом еще обязательно к тебе загляну, хорошо? – смотрю на Лизу и она кивает головой, пытаясь не показать, что расстроилась. Бедный ребенок, как ей тут одиноко.

Нахожу маму на кухне, она так и просидела здесь все время, что мы общались с Лизой.

– Раз уж я считаюсь ее мамой, то буду забирать ее на выходные к себе, когда у меня нет дежурств в клинике.

– Хорошо, только не балуй ее, – как то вдруг сразу согласилась мама – И не вздумай ее подстричь.

– Договорились, – я, приготовившись чуть ли не с боем отстаивать свое право забирать Лизу к себе, была удивлена таким быстрым согласием – В субботу утром заеду за ней и верну в воскресенье вечером.

Возвращаюсь в комнату к Лизе и сообщаю, что через два дня заберу ее на выходные. Она радостно улыбается и согласно кивает головой.

Собираюсь уходить, но вдруг понимаю, что не могу уйти, не обняв девочку. Возвращаюсь, встаю на колени перед креслом и обнимаю Лизу вместе с зайцем. Чувствую, как она прижимается ко мне в ответ. И еле сдерживаю слезы. Целую ее в макушку и быстро ухожу из квартиры.

Идя к остановке, пытаюсь осознать, насколько изменилась моя жизнь за каких-то три часа. Я больше не чувствую себя одинокой. Даже обида на родителей вдруг потускнела, стала не столь острой. Я понимаю, что никогда не брошу эту девочку. Удивительно, несколько часов назад я не знала о ее существовании, а сейчас хочу, чтобы она была рядом, хочу показать ей множество вещей, научить всему, что умею, хочу стать ей … мамой. Да, настоящей мамой, любящей и заботливой.

Глава 8 Костя

Сегодня мне опять приснился кошмар. Один из тех кошмаров, которые снились мне каждую ночь после аварии.

Я шел по дороге к нашему дому – дому, который мы с Лизой собирались купить, в котором собирались растить нашего ребенка, – мы уже выбрали его, несколько раз ездили смотреть и ждали только, когда владельцы вывезут оттуда свои вещи. Но так и не успели в нем пожить.

Во сне же дом был наш, вокруг него было целое море разных цветов – Лиза очень любила цветы, умела их выращивать, дома у нее всегда цвело какое-нибудь растение. Я шел по дороге к дому и видел на крыльце Лизу, она держала на руках нашего ребенка, мне кажется, это был сын, хотя откуда я могу знать? Она увидела меня на дороге и стала показывать на меня ребенку, что-то ему рассказывая. Я прибавил шаг, мне так хотелось быстрее подойти к ним, обнять обоих, вдохнуть запах цветов, молока и кедровых орешков – мне всегда казалось, что Лиза пахнет кедровыми орешками. Когда я говорил ей это, она смеялась и отправляла меня к проверить нос, мол она никогда в жизни не ела кедровых орешков, а пахнет это ее туалетная вода. Но нет, так пахла именно она. Запах парфюма я не очень любил, да и она редко им пользовалась.

Я шел и шел, казалось, что пройти надо всего метров 20, но они никак не кончались, наоборот, дом как будто удалялся от меня, и чем дальше я шел, тем дальше становился дом. Наконец, в отчаянии я побежал, и увидел, что дом, Цветы на клумбе, Лиза с ребенком просто растворяются в воздухе, словно мираж, а впереди лишь бесконечная дорога до самого горизонта.

Я в ужасе оглядываюсь вокруг и вижу сзади, на дороге, откуда я пришел, отца, он стоит рядом с машиной и говорит: «Я просил тебя одуматься, но ты не захотел. Ты сам выбрал их судьбу. У меня никогда не будет внука от шлюхи.» Я бегу к нему, чтобы ударить, отомстить, но он садится в машину и уезжает, а я остаюсь один на бесконечной дороге…

Каждый раз, просыпаясь, я помнил это чувство одиночества, безысходности и вины. Почему вины? Разве я виноват в смерти Лизы? Я всего лишь хотел жить с любимой женщиной, хотел настоящую семью, такую, где все любят друг друга, любят не за что какие-то заслуги, а просто так.

Но я не понимал, насколько мой отец опасен и насколько он помешан на идее об «особенном положении семьи» и «незапятнанности репутации». Он не смог смириться с моим выбором – Лиза была моделью и хотя она оставила этот бизнес ради того, чтобы создать семью, для отца она всегда была «шлюхой», по другому он ее и не называл. Сначала, когда наши отношения только начинались, он относился к ним снисходительно, видимо надеялся, что это ненадолго. Мы встречались три года, все привыкли видеть нас вместе, только отец все чаще и чаще высказывал недовольство, просил бросить «эту шлюху» найти «нормальную девушку». Я не воспринимал его ворчание всерьез. Когда Лиза забеременела и мы объявили о намерении пожениться, отец словно с ума сошел: он обещал проклясть меня, выгнать с работы, лишить наследства. «У меня никогда не будет внука от шлюхи» – я помню, как он прокричал это мне в лицо, когда я пришел к нему с приглашением на свадьбу. Мы разругались, но я даже подумать не мог, что отец решится на что-то более страшное.

7
{"b":"798451","o":1}