В общем, с университетом пока что покончено.

Я потихоньку возвращаюсь к работе. Мне нужно сделать всё возможное и невозможное в феврале, чтобы заработать как можно больше денег. Весной я собираюсь сделать лазерную коррекцию зрения, посему сейчас коплю на операцию.

Что я сейчас чувствую? Как будто села в лужу. Одиночество ходит за мной по пятам. В университете завязать дружбу с кем-либо не удалось, да и на что я надеялась, когда все однокурсники живут в других городах. Я скучаю по Айдену. Думаю о нём каждый день. Между нами всё уже давно сломалось, но я никогда не смогу забыть тех счастливых часов рядом с ним. Хоть он и находился за тысячи километров от меня, он всё равно был рядом. Сейчас я не знаю, что происходит в его жизни. Его девушка, Джесс, сейчас в Канаде, ещё дальше, чем я. Её нет уже пару месяцев, и я понятия не имею, вместе ли они ещё или нет. Очевидно, нет. Это и угнетает. Осознание того, что он сейчас тоже одинок. Я этого не хочу. Я хочу чувствовать, что он счастлив, пусть даже не со мной.

Что же касается Малека, то между нами действительно что-то сломалось. Мы разговариваем всё реже, а когда разговариваем, то мало и ни о чём. Мне нечего ему сказать, потому что я знаю, что ему не интересно, что он опять меня обидит. Я действительно не понимаю, почему он до сих пор мне звонит, проявляет инициативу, когда уже тысячу раз показал, что я как человек и как личность ему совсем не подхожу. Я уже месяц хочу попросить его помочь мне с некоторыми заданиями по французскому, но не могу. Он смеётся, когда я говорю, что постоянно занимаюсь французским, потому что результатов не видит. Да и как он может их увидеть, когда сразу говорит на этом языке со скоростью пятьсот слов в минуту. Даже, когда я его понимаю, то не могу сказать ни слова, потому что стесняюсь. У меня не получается произносить слова правильно, и я боюсь прозвучать смешно. А Малек мне совсем не помогает. Меня это сильно расстраивает. У меня ничего не получается. Я и представить себе не могу, каким это образом я умудрилась выучить английский.

Я так хочу сказать ему что-то на французском, хоть пару фраз, но он только лишь смеётся. Я искренно завидую этим француженкам. Они говорят на потрясающем языке и могут подойти и поговорить с Малеком о чём угодно, а что могу я? Только тупо улыбаться и опускать глаза.

С нетерпением жду марта. Тогда я поеду в Москву и Санкт Петербург. Там меня ждут пять человек, которые изъявили желание со мной познакомиться. Я этому несказанно рада. Только жаль вот, что все они старше двадцати пяти. Я не понимаю, почему на меня смотрят только такие мужчины – от двадцати пяти до тридцати. Мне всего лишь восемнадцать, я ещё так молода. Что же будет потом?

Я больше не хочу быть одна.

«Ты была моим чудом. Моим невероятным чудом. Не только в тот день, всегда. Ты была той, кто отгонял от меня темноту, Лизи. Ты светилась».

Стивен Кинг «История Лизи»

Я начала писать новую книгу. С того времени, как я отправила своё первое творение в издательства, прошло уже четыре месяца, а ответа всё нет. Я понимаю, почему. Все слабые места и недочёты ясны и заметны, но проблема в том, что я не в состоянии их исправить – не хватает таланта. Я не могу писать о мелочах, не могу описывать предметы, внешность и так далее. На одной странице могут происходить тысяча событий, но я не могу их правильно передать. Сейчас пытаюсь осилить Чарльза Диккенса в оригинале. Это жутко сложно, но не в этом дело. А в том, что этот величайший писатель всех времён и народов был способен говорить о чём-то одном минимум на трёх страницах. У меня же не получается и трёх предложений.

Тем не менее, отчаиваться не хочется. Мне нравится сам процесс написания произведения, создание нового мира, погружение в него. Возможно, если я буду стараться, наступит день, когда я создам что-то действительно годное. Взять, например, Джейн Остин. Её первый роман опубликовали через несколько лет после его написания, и то, только тогда, когда она стала достаточно популярной. И она такая не единственная. Что ж, увидим.

Ну а пока я взялась за новую книгу, на этот раз детскую. Идея о её создании пришла ко мне ещё в школе. На уроке физики нам показывали какую-то презентацию, на которой я заметила карту Луны. Она меня поистине удивила. Я держала её у себя в голове несколько лет, и вот, наконец, начала воплощать в жизнь. Если вы никогда не видели карту Луны, то посмотрите на неё, прямо сейчас. Я понятия не имею, кто давал эти чудные названия, но это потрясающе. Сейчас не буду рассказывать сюжета. Возможно, когда вы читаете этот мой дневник, на полках книжных магазинов уже стоит книга под названием «Моя Родина – Луна», но даже если и нет, то ждите. Одно могу сказать, что это будет сказочный мир, наполнений фантазией и мечтами. Надеюсь, мне удастся перенести все задумки на бумагу.

Кроме того, я ужасно скучаю по Айдену. Думаю о нём постоянно и не могу выбросить из головы. Порой случается такое, чего ранее ещё не случалось. На танцах мы начали проходить новые движения и, в основном, это поддержки. Они требуют сильного сближения с партнёром, а ещё доверия. Я и так неловко себя чувствую, когда приходится танцевать со взрослыми женатыми мужчинами, которые мне в отцы годятся, а тут ещё поддержки. В общем, в такие минуты я представляю себе Айдена. Порой доходит до того, что я прямо на тренировке воображаю себе, что он заходит в зал. Какая у меня может быть реакция, случись такое на самом деле? Я бы плакала, я бы смеялась, я бы кричала, я бы потеряла сознание. И всё это появляется в голове в одну секунду, из-за чего я отключаюсь от реальности. Что могут подумать обо мне партнёры, которые находятся рядом? Вдруг они что-то скажут, или попросят сделать, а я не отвечу. Я даже не услышу их, потому что целиком и полностью нахожусь у себя в голове. Богатое воображение – это хорошо, но иногда оно угнетает.

Более того, танцуя с разными мужчинами, я не чувствую к ним ничего. Кроме, конечно, отвращения или стеснения. Не люблю танцевать с теми, кто не может меня удержать. Я чувствую себя кобылой, хотя на самом деле у меня нормальный вес и комплекция. Это заставляет лишний раз вспоминать Айдена, потому как он крупного телосложения и очень сильный. Он бы точно не почувствовал дискомфорта, окажись рядом со мной. Не люблю танцевать с теми, от кого плохо пахнет. Не люблю танцевать с седыми мужчинами, которым за сорок. Мне просто неприятно. Хотя, не думайте, что я плохо отношусь ко всем этим партнёрам. Я их уважаю как людей и не имею ничего против; просто чувствую себя не в своей тарелке. Мне нравится бачата, но всё-таки это чувственный танец, который нужно танцевать с тем, с кем можно флиртовать, с кем можно заигрывать. Поэтому-то я и думаю об Айдене. Для меня существует только он в том смысле, который обычно закладывают в танец.

Иногда после тренировок я чувствую себя грязной, потому что некоторые из партнёров, даже в присутствии своих жен, отпускают грязные шуточки в мою сторону, которые в роде своём безобидны, но мне омерзительны. У нас в группе есть один мужчина, ему больше сорока пяти, в этом я уверена. Но он очень спортивный, его фигуре позавидовали бы и двадцатилетние. Делать поддержки, да и любые движения с ним для меня испытание. Я знаю, что мысли у него нечестивы, они грязны. Хоть этого и не видно, всё равно чувствуется. Порой он опускает свою руку слишком низко, кладёт руки на мои бёдра, хотя не должен этого делать. На прошлой неделе он пришёл на тренировку со своей женой. Она хоть и полная, но красивая женщина. И даже при ней я чувствовала эту похоть с его стороны. Это отвратительно. Никто, кроме Айдена, не имеет права так думать обо мне.

Я боюсь, что мы никогда не встретимся.