«Наконец-то поняла, глупая, что все ее старания обречены на провал», — вздохнув, он раскрыл объятия ей навстречу, чтобы обнять, разделить с ней последние минуты угасающего бытия.

Но Эва, отшатнувшись, лишь продолжила задумчиво подбирать слова. Гран Каин насторожился. В нетерпении он не смог удержаться и, лишь на миг нарушив свое правило, заглянул в глубины ее мыслей и чувств. И тут же в изумлении уставился на дочь.

— Но как это может быть? — спросил он словно бы у самого себя, но на самом деле обращаясь к тем неведомым силам, которые запустили весь этот круговорот жизни и смерти в лице его, Великого Бога Разрушений, и его божественной супруги, Всесильной Богини Созидания. — Видимо, просто пришло время, и посеянное нами зерно проклюнулось само собой! — радостно воскликнул он, обращаясь к дочери.

— Оно не просто проклюнулось, — наконец-то промолвила бестелесная Богиня Воды. — Он ждет тебя.

— Яков? — в недоумении уточнил Гран Каин. — Он что, таки пришел в себя?

— Да нет же, — звонко отозвалась Эва, — Яков умер много лет назад.

Минуту погодя, расплываясь в улыбке, она уточнила:

— Его сын.

— Ты не говорила, что у Якова родился сын, — настороженно заметил Гран Каин. — Я полагал, что этот сумасшедший не сможет оставить потомства, и дух архангела, покинув тело, отправится в вечное блуждание по миру забытья.

И Эва наконец-то решилась поведать отцу о злоключениях паренька, которого ей не удалось пробудить от заблуждения.

— Последние годы жизни он был помещен в монастырь при храме, — призналась она. — И… О отец, даже в безумии он все еще был прекрасен, как бог, и светел, как младенец. И одна из монахинь… — тут Эва запнулась, но по взгляду отца поняла, что тот сразу сумел предсказать последующие за этим события.

— Так он вырос при храме? Плод Якова? — поморщившись, поинтересовался Гран Каин.

— Нет, — Эва мотнула своей лучистой головой. — Девушку тогда изгнали за нарушение обета непорочности. Долго скиталась она по прибрежным землям, и я отчаянно гнала из ее головы печальные и темные мысли. Но все разрешилось как нельзя лучше. Ее приютил один из фермеров, а вскоре стал ей мужем.

— Почему ты мне сразу не доложила о ребенке? — сурово поинтересовался Гран Каин.

Эва виновато отвечала:

— Мальчик рос вполне обычным, совершенно не похожим на своего ангелоподобного отца. Рыжеволосый, нескладный — весь в мать. Он не проявлял интереса к религии и не имел никаких особых талантов, и я не посмела тревожить тебя призрачной надеждой, будучи сама уверенная в том, что и на это раз все будет, как раньше.

— И теперь, ты говоришь, он ждет меня? — Гран Каин до сих пор не мог в это поверить: после стольких лет томительного ожидания, после стольких попыток возродить сознание Анакима, после стольких упреков, выслушанных от Эйнхасад, ему было сложно допустить, что план его наконец-то может сработать. Он ликовал.

***

Рыжеволосый юноша, крепко сложенный и загорелый, в пыльной рубахе и потертой соломенной шляпе, сидел на крутом морском берегу. Задумчиво глядя куда-то вдаль, он молча наблюдал за зарождающейся на горизонте грозой. Редкие вспышки озаряли затянутый плотными серыми тучами небосклон. Тревожно верещали в высоких ароматных травах сверчки, да изредка доносилось с лугов беспокойное прерывистое блеяние сонного стада. Краем глаза уловив движение, паренек лишь продолжил отрешенно водить взглядом по разбегающимся по небу сияющим паутинкам.

— У нас ничего не вышло, — пробормотал он наконец.

Гран Каин молча присел на землю рядом с задумчивым человеком. А тот не спеша продолжал:

— Почти четыре сотни лет я спал в телах смертных созданий. Твоих созданий, — в его голосе не было ни упрека, ни сожаления, лишь странная тоска. — Я помню все их обиды, весь их гнев, радость, боль и страх. Их руками я делал ужасные вещи, их глазами познавал удивительные чудеса мира живых, всю гамму чувств, что нам, бессмертным, не была доступна никогда. И я понимаю теперь, почему вы с остальными богами предпочитаете жизнь в проявленном мире миру небесному. И понимаю, как далека наша светлая мать Эйнхасад от всех людских проблем и переживаний. Ведь то, что для нее лишь мимолетное видение, для кого-то целая жизнь, полная искренней драмы, трагедии, любви, предательств и подвигов.

Гран Каин настороженно продолжал ловить каждое слово очнувшегося от долгого сна серафима.

— Мы должны закончить то, что начали тогда, в некрополе, — внезапно заявил юноша. — Ты сможешь вернуть меня назад?

Он поднял на Бога Хаоса свои большие зеленые человеческие глаза, и в них отразилась вся мудрость мира: как живых, так и бессмертных.

— Твоя мать разрушила Врата Пайлы. Но один панцирь ей сломать не удалось, как она не пыталась.

Архангел смотрел скорее понимающе, чем удивленно.

— Мафр удалось воссоздать Врата, — продолжал Гран Каин, — но вести они теперь будут лишь туда, куда уже один раз открывались. Так что…

Мужчина словно бы подсчитывал что-то в уме несколько минут, потом удовлетворенно кивнул, но вдруг поинтересовался:

— И что станет со мной? — растерянность застыла в его отрешенном взгляде.

— Если ты не успеешь покинуть свое ангельское тело до того, как заточишь Лилит в магической ловушке, то все пойдет своим чередом, — поспешил заверить Темный Господин своего посланника. — Ты и не вспомнишь о том, что был человеком, и продолжишь беспечное существование в вечном раболепии перед всесильной Эйнхасад, своей матерью, даже и не подозревая, что за стенами выстроенного ей идеального мирка существует другой, полный жизни и страстей.

— А если нет?

Гран Каин на миг задумался и решил больше не лукавить:

— Тогда, боюсь, тебе придется снова и снова проходить весь этот жизненный цикл, пока ты вновь не осознаешь себя всемогущим сыном Богини Жизни и не вернешься в свое истинное тело.

Юноша задумчиво кивнул головой, словно бы до конца не понимая, как относиться к подобному обещанию.

— Или же, минуя все последующие испытания, ты можешь теперь просто вернуться в свое настоящее крылатое тело, — раздался за их спиной звонкий робкий голосок. Оба, не оборачиваясь, поняли, что Эва уже давно следит за их разговором. — Оно сохранно, — продолжила младшая богиня, — и ждет тебя в глубинах некрополя.

— Я угодил в свою же ловушку, — усмехнулся архангел и поймал себя на мысли, что неловким жестом по привычке заправляет выбившиеся из копны волосы под свою дырявую соломенную шляпу, как всегда делал это, будучи обычным человеком.

Гран Каин сурово и укоризненно взглянул на дочь.

— Конечно, — выразительно проговорил он, — ты можешь вернуться и прожить еще пару веков на небесах, делясь с собратьями теми ужасами, что тебе по моей вине довелось пережить. А после смотреть, как мир катится в тартарары и…

— Где этот ваш портал? — прервал пастушок речь всесильного бога. — Я готов.