Бог Тьмы кротконравную дочь молодую,

— Отчего же не впустят под купол своих нерадивых соседей:

Укрылись по чащам и в долгих молитвах время проводят,

Не слыша мольбы о пощаде и скорбные песни людские? —

Так вопрошал темный бог, обреченный Гран Каин

Рода узреть своего неизбежную гибель.

Печальным ответ был водной стихии хозяйки.

Взгляд отведя от суровости Темного Бога, роптала пред ним

Светлоокая Эва: — Помня клана людского измену,

Не могут найти они в сердце разбитом прощенья.

Подействовать я уж не в силах ни снами, ни мудростью боле

На чувства и мысли властителя столь благонравного рода,

Что выделялся средь смертных всегда и умом, и отвагой,

А ныне пугливым, сомнительным стал, осторожным, —

Так молвила Эва и вновь удалилась поспешно,

Не выдержав взгляда отца и его осуждений.

Гран Каин остался стоять над кровавою бездной,

Что шествием диким Богиня Войны сотворила,

Время считая в уме, когда вновь встанет выбор

Пред ним. Но уже не во снах и не в жутких виденьях

Он молот поднимет свой — символ конца и начала —

И уничтожит весь свет, поглощенный неистовой темной стихией.

========== куплет пятый ==========

Гран Каин предпринимает последнюю попытку воззвать к духу Анакима, но тщетно. Когда он уже отказывается от этой затеи, Эва приносит ему радостные вести о Якове, потомке Ханоса, в чьем теле набирает силу душа архангела. Но не выдержав жестокости и порочности мира, юноша теряет рассудок, и последняя надежда на пробуждение посланника богов угасает.

________________________

Так быть не должно, — повторяет в уме воспаленном Бог Ночи,

Явиться он вновь средь живых принимает решенье.

Тогда же находит он дом, где его шестикрылый приспешник

В теле мужском пребывает в обители теплой

Рядом с супругой своей, что, тревогой и болью объята,

От бремени тяжкого уж разрешиться готова.

И только холодную южную ночь первый крик оглашает —

Душа переходит в невинное тело младенца,

А лодочник замертво падает на пол — все силы

Забрал у него шестикрылый посланник рассвета

И в новое тело войдя, там пустил свои корни.

Так Бог Темноты остается следить за ребенком —

Симоной ее оглушенная мать нарекает,

Смертью любимого мужа, кормильца, дитя попрекая,

Слезами залившись, решает отдать дочь младую,

Которою ей прокормить уж не будет по силам.

Решает иначе Бог Смерти, вмешавшийся в дело:

Еду и питье он невидимо ей посылает.

Дивится усталая мать, но смиряется все же

Дитя сохранить и растить чадо в память о муже.

Так годы проходят, и каждую ночь наважденья

Приходят девице во сне и до смерти пугают.

Она уж не спит от видений и плачет ночами —

Так бог всемогущий пытается вновь достучаться

До светлой души, заключенной в невинное тело.

К священникам, старцам вдова, ее мать, обращаясь,

Слезно молит их избавить семью от ненастного духа,

Что в жутких виденьях никак не дает им покоя,

Пытаясь наставить на путь отреченья от жизни.

А годы проходят… Гран Каин, отчаявшись вовсе

Узреть пробуждение ангела в теле невинном

Симоны прекрасной и пышнокудрявой, уходит,

Оставив попытки напомнить девице безгрешной,

Кто истинным светом способен исправить вторженье

Силы лихой на земли людские, грозясь уничтожить затем целый свет.

Молодая Симона, вздохнув облегченно без жутких видений,

Замуж выходит за Дитриха, славного сына лорда Глудина,

Владельца полей и угодий последних на юге,

Что храбрым бойцам поставляют бобы и пшеницу.

Лорд молодой, не чая души в прекрасной и юной Симоне,

Плодом награждает жену вожделенья и страсти.

И в ночь, когда сына рождает любовь его жизни,

Сама умирает, но горем пронзенный, узреть успевает

Внимательный сын благородного старого лорда,

Как ангела дух из стана жены бездыханной

В кричащее тело младенца заходит. То чудо

За благословленье небес юный лорд принимает —

Богине Небесной хвалы и дары он подносит,

Великую жертву ей принести обещая за диво сие.

Больше жизни он любит законного сына, лелея мечту,

Что богини отрадной в мире явился пророк, и роду людскому

Несущий победу на крыльях незримых и чудных.

— О славный отец, наблюдатель погибели мира!

Зря заперся в стенах и более не принимаешь

Ни женщин заботу земных, ни иных наслаждений.

Пришел наш спаситель! — так к праотцу обратилась

Прекрасная Эва, защитница слабых и бедных,

И встретив сомненье во взгляде его среброоком,

Весть продолжала нести о явлении дивном:

— Всем — и душою и телом — хорош он и светел —

Яков, Симоны сын вдохновенный и славный.

Голосом ясным и телом фортуна его наградила,

И ликом сравним он с самим Шуриэлем, с Галаксией чудным.

И были бы крылья за стройной спиной, то узрел бы:

Анаким он вылитый в теле из плоти и крови — чист он и сердцем и духом.

— Иди же, — отец приказал, вдохновленный сей пламенной речью,

— добейся рассвета в памяти сына людского истинных знаний, —

Так он сказал и на радостях вызвал в покои

Нимф и последних служительниц гиблого мира,

Чтоб разделить с ними весть о величие духа людского,

Что он, Темный Бог, сотворил на подобьи с собою.

— Но что ж ты замолкла? — к ней грозный отец обратился,

К свозь годы вернувшейся Эве, богине отрадной.

— Дракон уж Воды Пробудился, а ты все не делаешь даже

Невинных попыток его помешать появленью.

И что ж наш наследник, что должен был мир возродить беспроглядный,

От смерти спасти все заблудшие жалкие души?! Что Яков?! —

Глазами сверкая, так он обратился к испуганной дочери Эве.

— Отец, не сердись. Мною сделано было все, дабы мирно

Якова дух пробудить, чтобы вспомнить он мог свои корни.

Мальчик же, добрым растя, кротконравным, каждого зверя жалея

И каждую птицу, увидев войны разрушенья и гибель

Собратьев, и горечь болезней и страха,

Прочувствовав всю на душе своей боль и страдания мира,

Лишился рассудка, не выдержав натиска скверны

На чистое, кроткое сердце, — так Эва сказала.

И вновь обратился Гран Кайн всемогущий в угрюмого бога,

И двери закрыл, и велел не являться уж боле.

Лишь смерть он узрел и погибель ничтожного мира,

Что им создавался как мир испытаний и рока —

Проверки не выдержал, канув в пучине насилья.

========== Анаким ==========

***

— Что тебе нужно? — усталым голосом спросил Гран Каин, почувствовав светлые обволакивающие потоки незримого моря вокруг своего темного кристального замка.

Последние годы он провел на скалистом утесе, вдали как от обитателей мира живых, так и божественных слуг, и детей своих, и, главное, Эйнхасад, прислушиваясь к людским молитвам. Из видений он знал, что в течении последующего столетия Шилен воскреснет и сбивчивые пока, нестройные людские голоса наконец-то зазвучат в унисон, вспомнив имя своего истинного бога. Тогда, в видении, он сделал все, что мог, чтобы продлить их жалкое существование на земле. Он лично вышел против армии тьмы, против неудержимых драконов. Он показал людям забытые древними эльфами и гигантами шахты и подземелья. Так они продержатся еще сотню лет, пока он будет наслаждаться полной властью над миром живых. Бог Справедливости. Бог Милосердия. Конец всех страданий. И их же начало.

Обычно инициативная и с надеждой врывающаяся в его покои, на этот раз его дочь была кротка и бледна, как кусок мраморный горной породы.