Женя открыла свой телефон и полистала расписание автобусов. Какая гнусная ирония судьбы. Она еле ухватила нужный билет, когда отправлялась сюда к Мартину на фестиваль, зато сейчас салон буквально кишит пустыми местами. Катись восвояси. Евгения забронировала удобное место в самой серединке и устало опустилась на подушку. До отъезда почти два часа. Можно полежать.

Однако, её самочувствие оставляет желать лучшего. Тошнит и слабость такая, что не поднять головы.

Женя вздохнула и снова откинула крышечку футляра. Интервью она передала Тапио и кажется он остался доволен. У неё осталась лишь черновая диктофонная запись. Полная пробелов и словесных сорняков, но пожалуй этим и ценная, где остался тот особенный флёр беседы, который состоялся между ней и музыкантами. Забавные все-таки они, эти ребята из Лос-Анджелеской банды. Совершенно взрослые дядьки, а рассуждают, как непослушные самонадеянные подростки. По сути дела, каждый из них годится ей в отцы, а на уме какая-то непонятная революция, праздник непослушания помноженный на взбунтовавшееся либидо. Однако, их басист совсем неплохо сказал: "Мы делаем гораздо больше, чем планировали делать и я благодарен Богу, за то, что у нас есть».

Когда она жила дома и ей было отчаянно плохо, Женя часто думала именно так: «Думай о том, что у тебя есть и постарайся оценить и поблагодарить за имеющееся. У других нет и этого».

У неё всегда был Игорь. Возможно не понятый. Возможно недооцененный. Пусть странный и жестокий человек, но всецело принадлежащий ей. Пожалуй только она и может объяснить странную дилемму «Бьёт значит любит». Даже предательница-Маринка однажды заметила «Какое странное у тебя отношение к Игорю. Самый настоящий Стокгольмский синдром. Ты ведь ему сочувствуешь, всякий раз оправдываешь его действия, даже сравниваешь себя с ним, поддерживаешь его мнение и считаешь, что твоя жертва необходима для достижения общего блага. Объясни мне — какого ещё блага?»

Но, никто и никогда не был так внимателен к ней, к её проблемам. Кто так тщательно указывал Жене на её ошибки, учил её и предостерегал от необдуманных поступков. Тем более Игорь всегда был верен и порядочен. Почему бы ей не толковать его действия в свою пользу. Да её часто качало на бешеных эмоциональных качелях, когда объяснение домашнего насилия отчаянно путалось с недоумением. Вот и наступил час расплаты за её неуверенность и глупые поступки. Вполне возможно, что она попросту наказана. За фразой «Цени и люби то, что у тебя есть» она всегда подсознательно хотела большего. Невозможность насытится и удовлетворится обернулась очередной катастрофой.

И было, как-то по особенному горько, что человек, на которого она, не отдавая себе отчета, возлагала смутные надежды оказался полной пустышкой.

— Можно?

Женя оторвала голову от подушки и почувствовала, как перед ней поплыли стены.

— Да. Открыто.

— Привет. Еле тебя нашёл. Почему не закрываешься?

— Игорь??? Что-то случилось дома? Как ты меня нашёл?

— Ну, ты же сказала куда едешь? Впрочем, ты опять хорошо спряталась. Это было не просто.

— Зачем ты приехал? — изумилась Женя, — мы, что теперь так и будем гоняться друг за другом?

— Если честно — не хотел оставлять тебя одну. И мне кажется, что в прошлый раз мы не договорили…

— И для этого надо было тащится через границу?

— Возможно да, — многозначительно ответил Игорь, — разрушить отношения гораздо проще, чем удержать и восстановить. Не исключено, что это надо делать прямо сейчас. Пока не поздно.

Женя устало откинулась на подушку. Момент для примирения выбран более, чем удачно. Тем более о поступке Мартина Игорь не знает. Неужели, она может надеяться на искренность и честные помыслы? Ведь он проделывал с ней этот фокус ни раз и не два и всякий раз Женя велась на уловку словно ребёнок. Но поехать за ней следом. Помчаться за границу, разыскать в чужой незнакомой стране. Такой порыв дорогого стоит. Неужели всё сначала? Неужели она сможет надеяться на прощение и, наконец, найти покой в объятия любимого человека?

Женя робко вздохнула.

— Честно говоря, сейчас не самое лучшее время. Я плохо себя чувствую.

— Что случилось? Опять простыла?

В словах Игоря повисла не знакомая до сих пор искренняя тревога. Правдивая забота близкого человека.

— Да, наверное.

— Тут по телевизору такие страсти рассказывают.

Игорь прошёл в комнату и присел на край Жениной кровати.

— Не знаю. Я телевизор практически не смотрю. О, чём ты хотел поговорить?

— О нас с тобой.

— Да, пожалуйста, говори. Я тебя внимательно слушаю.

От Жени не укрылось, что лицо Игоря знакомо передёрнулось от раздражения. Он был готов прицепится к любой её малейшей оплошности, но сдержался усилием воли.

— Женя, я тебе уже говорил, что нам надо попробовать начать всё с начала. Нельзя же так запросто взять и разбить отношения, которым почти десять лет. Жень, ты меня слушаешь?

Женя машинально кивнула и устало прикрыла глаза. Она чувствовала себя всё хуже и хорошо знакомый словесный поток вызвал лёгкое раздражение. Сейчас ей мучительно хотелось спать и это пространное словоблудие казалось пустым и совершенно не нужным. Она и так отлично знает, что по настоящему её любит и любил только Игорь.

— Да-да. Ты говори. Я слушаю.

— Мне тяжело и неприятно это говорить, но теперь я точно знаю, что мне действительно нужна консультация опытного психолога. Ты ведь знаешь, какой непримиримый и авторитарный человек моя мама. Её влияние… Всё детство я был, чем-то вроде сосуда для вложения не реализованных амбиций. Делал только то, что она считала нужным. Посещал ту школу, которая больше нравилась маме, занимался тем видом спорта, который по её мнению был наиболее престижным, дружил только с теми ребятами, кого одобрили мои родители. Ты — это мой первый бунт, мой первый сознательный выбор. Моё первое желание жить и поступать, как хочу я. Любить того человека, которого выбрал сам, а не родители.

Женя снова машинально кивнула и Игорь продолжил свой монолог.

В принципе, всё, что он говорил было правдой. Или, по крайней мере, полу-правдой. Собственный выбор, желание поступить по своему. Да, в самом начале Женька ему даже нравилась своей милой несовременностью и, какой-то наивной беззащитностью. И его дальновидные родители, а особенно предприимчивая хитрая мать и слова не сказали против неугодной невестки. Если бы Ольга Юрьевна начала объяснять Игорю все недостатки Жени ещё до свадьбы то быстро бы превратилась во врага номер один. Она позволила Игорю убедится в недостатках снохи самостоятельно. И молодой человек очень быстро понял, что Женя человек абсолютно из другого теста, из другой социальной среды, той крови, которая не может смешиваться с его жизненными соками ни при каких обстоятельствах. Она оказалась слишком простая, слишком примитивная, с незатейливым нехитрым юмором и дурацкими плебейскими замашками. Очень скоро она стала бесить. Бесить неимоверно и очень быстро Игорь понял, как неимоверно опростоволосился. Порой он мучительно стеснялся её какой-то кустарной простонародности и был готов задушить собственными руками. С ним произошло то, что происходило с многими людьми во все времена. Он женился по любви, но на совершенно чужой и непонятной ему женщине.

Игорю не были свойственны ни отзывчивость ни сопереживание, он не был склонен заботиться о других и принимать в расчет их проблемы и трудности. Пожалуй, «самоубийство» Женьки было бы выгодно абсолютно для всех. Этот шаг развязывал Игорю руки и через необходимое для траура время, он вполне бы мог жениться на девушке из своего круга, а Евгения жить собственной независимой от него жизнью. Но разрушительное влияние Ольги Юрьевны было запущено и огромное количество комплексов и крайне низкая самооценка Игоря сделали своё дело. Наличие какого-то непонятного расхристанного и наглого рок-музыканта смешало сознание Игоря в кучу. Хуже оказалось только то, что парень упорно пёр к успеху. И Игорь не был бы самим собой, если б не посетил концерт раньше, чем заявился к Евгении. В нём заговорила обычная банальная ревность. Почти примитивное чувство. По крайней мере, Женьку он, когда-то любил и, когда в её кругу появился совершенно посторонний мужик это было похоже на шок. Такого от Женьки Игорь не ожидал. Эта нюня и размазня обзавелась поклонником. При чём физически сильным, наглым и гораздо более успешным, чем сам Игорь. Этот хамоватый Мартин тоже был из другого теста и за ним явно не стояли родители, как было с Игорем. И эта горькая пилюля от сладкой парочки оказалась особенно оскорбительной.