— По здорову, — вскинул руку мужчина на входе. — Вы первые, вам и удача.

Цепкий взгляд уже смерил наши рюкзаки, изучил оружие, прошелся по пыльным заплатам. Опытный взгляд… и холодный, показная вежливость лишь маска, за которой живет расчетливая скотина. Мне понравился… Я держал на лице самое спокойное выражение из доступных, прямых взглядов избегал… Впереди впечатляющий тощий «богомол» вот об него и тритесь зрачками.

— Ось в помощь, — махнул Шест. — Торгуете?

— Помаленьку.

А Крысе и играть не надо — с любопытством зверька смотрит по сторонам. Мужики на стропилах немного расслабились, спустились, кучкуясь у прохода вглубь лагеря. А там интересно, вижу отсюда… Аккуратная разнокалиберная тара, что составлена из расчета быстрого свертывания.

— Далеко ли ходите? — вежливо спросил торговец. Портрет составлен, игра пошла…

— До Оси не дошли, — пожал плечами Шест и народ лениво осклабился, как при заезженной шутке.

— Так мы поможем. — Торговец передвинул автомат на бок. — Есть горючка, достойная еда… оружия нынче немного, но подберем от души.

— Горючка? — переспросил от неожиданности. Приятный сюрприз…

— Бензин, — охотно пояснил мужчина. — И горелку сыщем…

В этот момент на его руке пискнул браслет. И грянула тишина… Мужик уставился на источник сигнала круглыми глазами, точно змею в трусах увидел. Нежданчик, что напрягает до ступора… Взбрыкнула функция. Импульс не выражен, но и без того понял — все пошло по зональной сраке. Коммерсант быстро зыркнул на нашу группу, задержал взгляд на мне…

— Ждите, — рубанул торговец и отступил вглубь лагеря. И вижу же — отчаянно хочет схватиться за оружие, но контролирует позыв… А четверо его подельников сместились в стороны — на хорошие позиции для секторального огня. Если попытаемся уйти — накроют с довеском, не вывезем. Сука… Чутье накачивало адреналином, подвывало.

— Какого… — Шест начал пригибаться.

— Стоим ровно, — сказал я тихо и жестко. — Разберусь.

Торговец вернулся минут через пять напряженного звона пространства. Безапелляционно ткнул в меня дулом АК:

— Ты. Пойдешь с нами.

Хреновые плюшки…

Крыса закусила губу — до крови, густой черной капли на бледно-розовом абрисе. Я сместился чуть вперед, уводя прицелы. Держали плотно, заметен опыт и выучка… хотя на лицах изрядная доля непонимания ситуации. Небольшой, но плюс для изначально проигрышной формации боя.

— Напряг с пилигримами? — спросил на пробу.

— Замри, — лидер, если, конечно, таковой подразумевался среди пятерых, отследил мое движение. — Конечно же бродяга…

— Как есть, — не сдержался Шест и под моим взглядом стушевался. Ни слова тощий, дрогнет у кого палец и апокалиптическая карьера закончится не начавшись.

— Кому заливаешь, — фыркнул мужчина. Судя по глазам, он и сам не до конца уверовал, но что-то не давало ему сорваться. Приказ? Куда он отлучался на пять минут… Копим, информацию, копим. — Типа шел и принял семя, так что ли?

— Как-то не припомню, — ответил осторожно. — Терял конечно сознание…

— Заткнулся! Вочер не врет, — торговец покосился на браслет. По мне так просто полоска черного металла… — Машина взяла свое…

Звучало именно так — с большой буквы «Машина». Типа дьявол за плечом. Сучья мистика, как же бесит… Внутри закрутился маховик злости. Но допускать эмоции в реальность еще рано…

— Мои люди уйдут, — сказал я утверждающе, не допуская иного толкования.

Секундная пауза. Скрипнула бетонная крошка…

— Верон, они же с ним… — прозвучало из-под ферм, где шевельнулся один из торговцев. Автомат в его руках нехорошо рыскнул по целям. А вот глаза задержались на Крысе — в карей мути мелькнул сальный голод. К хренам коммерцию, просто гнилой человечек… А определенность я уважаю.

— Мы ведь еще живы, — говорил я ровно, не допуская провалов в голосе. — Значит, приказ доставить меня живым… Ты пожил, Верон, я вижу. Знаешь, как трудно удержать человека от глупости… Мои люди уйдут, и я пойду ровно.

— Сраный осемененный! — рявкнули из укрытия. Один приговор уже не оспорить. Сука не умел подбирать формулировки. — Кончим их, Верон. Сотрем. Регион не узнает…

Послышалось согласное хмыканье. Торговцы избегали сложностей… Кожаные человечки. Упоминание региона заставило лидера очнуться.

— Молчать! — рявкнул он. — Забыли кодекс, менялы?!

Никто не ответил. Мужик мотнул автоматом в неопределенность развалин:

— Пусть уходят. Отдай им оружие, все отдай…

— Командир… — Шест звучал несколько потеряно. Крыса недобро покраснела…

— Отходите к последней стоянке. Это приказ, — сказал жестко, отдавая рюкзак и сталь. — Ждите.

— Ты бредишь? — удивился торговец. — Ты, сука, бредишь?

— Ушли, — скрежетнул по итогу, и бойцы откачнулись, сделали шаг назад. А под фермами поста витало недовольство — нет единства на рынке, совсем нет… Не отпустят моих, вернутся, а то и главного похерят. С этим уже можно работать…

— Медленно. — Верон сдвинулся в сторону и коротко показал, куда мне пройти. В сумраке прохода зашевелились торговцы, отступая вглубь лагеря. Прицел не сбивали — держали, как по линеечке.

Под ногой хрустнула фанерка. Дорожка вымощена на двоечку… А запах, который уловил еще на подходе, недурственен. Приблизился к пятиметровой площадке — зоне свободной торговли, где выставлены первые образцы. Чуть дальше за листами жести, ограничивающими периметр, еще проход и новое пространство с тюками. Склад? Для пятерых груза многовато… Фонит, конечно, адхарами, а там, где осколки допустимо немыслимое… Узнаю, позже.

Я вдохнул, определяя источник аромата. Бензин… Два бидона литров на 50 каждый. Крышки халтурно прикрыты, отсюда и наносит. Червяк сомнений, падла, незамедлительно пискнул… Шаг, еще шаг… Торговцы следили неотрывно, сдвигаясь за целью.

— Верон, объяснишь… — не выдержал один. — Вочер никогда…

— Самсон, бл… Хрена ли тебя никогда не заткнуть?

За словами выплескивалось нервное напряжение. Хорошо… Еще шаг.

— Мужики, — Я поболтал ладонями. — Чую недоброе…

— Чего? — Кто-то пренебрежительно фыркнул.

— Ведете, как скотину, а там конец один… — Пора остановиться. — Обидно мне и хочется так конкретно вам поднасрать. Понимаю, погоды не сделаю, уведете, куда надо… но хочется, верите?

— Он походу того…

А Верон, упырь, молчал. Отсюда слышу скрип проклятых извилин — думает, пытается просчитать.

— Я вам бензин разолью. Просто возьму и разолью нахрен. Чтобы вы суки потеряли в прибыли… — Шагнул к бидонам, положил руки на крышки… Очнулись торгаши только через секунду, рявкнули в несколько голосов, подступили…

— Отошел! Назад! Гонд… Назад!

А Верон молчал. В холодных глазках непонимание… Рванул и от души врезал мне прикладом по корпусу. Судя по силе удара, адхары в мужике присутствовали, но на минималках… или хорошо дозирует. Но, главное, врезал… чего и добивался. Сомкнул пальцы и меня швырнуло на асфальтовую корку… а следом и бадьи, чьи крышки сорвало в падении… Щедро плеснуло.

Кто-то подскочил — пропнул мне по ребрам… Боль и скрежет. Как же хорошо… Толчок позволил перевернуться, закрутить тару в щедром разливе… Больше, больше…

— Отпустил, бл…!! Разжал…

— Не стрелять! — медведем взревел лидер.

Я завозился в луже, намазывая грязь. По лицу текло… Харкнул кровью. Мышцы на приказ подняться среагировали вяло…

— И чего добился? — Верон оглядел сотоварищей, нагнулся… — Чего? Ты? Сука? Добился?

— Я… — Удалось перевалиться на четыре кости. Немного распрямился… — Джимми.

Шлепнул ладонями по разливу. В груди накатило жаром… За пиро и долбаный мир! Выдыхайте, мясо!

Пламя не взметнулось… рвануло ввысь с утробным ревом. Расплескалось жадным полотнищем… Определенно шире лужи. По нервам резануло обжигающе, затрещала одежда, волосы… А маховик жара только набирал обороты — огонь касался моей кожи, наливался белизной и бил в сторону длинными языками, где спадал багрянцем. Снова льнул ласковой женщиной…