Пустые коридоры такие тихие, будто здание совсем пустовало. Оглядываясь по сторонам, иду в неизвестном направлении, вздрагивая от любого шороха. Надо скорее найти выход.

Когда я замечаю дверь, ведущую на улицу, я бегу к ней со всех ног. Я собиралась его открыть, но кто-то дернул его с другой стороны. Сердце упало в пятки. Прятаться было некуда.

Дверь открылась и передо мной появился молодой человек, на вид старше меня, но не на много. Он был в той же форме, что носили здесь остальные. Меня же выдавала моя специальная форма для заключенной. Он изучал мое лицо, и чем дольше смотрел, тем шире становились его глаза. Он выглядел удивленным и только. Никакой враждебности или презрения, хотя было очевидно, что он понял, кто я такая.

После долгих гляделок я собрала в кулак всю оставшуюся храбрость и шагнула вперед. Где-то в конце коридора началась суматоха. Я была уверена, что искали меня.

– Пусти, – твердо говорю я.

Парень отступил назад и я перешагнула через порог. На улице шел мелкий дождь. В лицо ударил приятный прохладный ветер. Последним, что я видела, было серое пасмурное небо.

========== Часть 8 ==========

– Просыпайся уже, дрянь!

Сильная пощечина окончательно приводит в чувства. Я открываю глаза и не понимаю, почему ничего не вижу. Только потом до меня доходит, что мне завязали глаза. Руки прикованы наручниками сзади, ноги также были связаны. И на мне уже не было одежды.

Я попыталась сесть.

– Куда собралась, – Мария одним ударом в грудь вновь повалила меня на кровать. – Лежи и не дергайся, маленькая сучка. Ты мне еще ответишь за разбитый нос. Если останешься живой, – последние слова она произнесла с нескрываемым удовольствием.

Хлопнула дверь и сразу же послышались голоса.

– Почему так долго? – голос был женский, мне не знакомый.

– Простите, вышло небольшое недоразумение, – это говорила Мария. – Она пыталась бежать.

– Две взрослые женщины с оружием в руках не могут справиться с детьми?

– Я бы ее пристрелила на месте, если бы мне не приказали ее не трогать.

– Есть еще что-то, о чем мне нужно знать?

– Нет, – без колебаний ответила Мари.

А как же Эми? Сучка даже про нее не заикнулась.

– Хорошо, ступай.

Они ушли. Несколько минут я лежала в полной тишине, затем снова попыталась сесть. Голова болела, особенно сильно ныл затылок. Я опустила голову на колени.

Теперь они точно убьют меня.

– Я не хочу умирать, – еле слышно прошептала я. – Господи помоги мне, – из глаз потекли слезы.

“Кому ты нужна?”

Дверь вновь открылась. Тяжелые уверенные шаги не предвещали ничего хорошего. Это был он, сомнений не было. Я начала узнавать его уже по шагам.

– Какая же ты дрянь! – он потянул мои волосы так, что я подняла лицо вверх, затем обхватил мою шею одной рукой и сжал ее. – Вот как ты меня благодаришь за мою благосклонность к тебе?

Какая к черту благосклонность?! Он держит меня в плену, лишил нормальной жизни, пользуется мной, как хочет. За это я должна сказать спасибо?

Но спорить я не могла. Я не могла даже дышать.

– Лицемерная сука! Кричала и кусалась, строила из себя недотрогу, затем раздвигала ноги, умоляя меня трахать тебя сильнее. Тебе было не так отвратительно, когда ты вчера прыгала на моих коленях? – он сильнее сжал свою руку. – А что сейчас? Куда ты, мать твою, пыталась бежать? Думаешь, найдешь место лучше, чем здесь? Я покажу, где твое место, мелкая потаскушка. Но перед этим, – он одним движением развернул меня. Я уперлась головой в кровать. Руки были за спиной, я не могла ни на что опереться. Если бы он не держал меня, я бы, наверно, повалилась на бок. Я услышала, как он расстегивал ремень.

– Нет, не надо, – мои всхлипы перешли на сдавленные рыдания. Но разве я могла его остановить? Сейчас он был чертовски зол.

Он ударил меня ремнем. Это было настолько больно, что я закричала во весь голос. Кожа на ягодицах просто горела. Я чувствовала каждый миллиметр, по которому прошелся его ремень.

– Воспитательные моменты, – только сейчас он договорил свою мысль и ударил еще раз.

Как же это больно!

– Не надо, пожалуйста, – я задыхалась от собственных слез.

– Ты сегодня не заслужила что-либо просить, – он развязал мои ноги и раздвинул их.

– Умоляю, перестань, – я пыталась освободиться из его лап, но все тщетно.

– Замолчи.

Он вошел, когда я не была готова, и трахал меня жестко и грубо, каждым своим движением нарочно причиняя боль.

Скажите мне, что секс – это чисто физиология, и я хорошенько врежу вам. Потому что это все было в голове. Еще вчера его грубость и настойчивость возбуждали меня, а сегодня это было… зверством, какой-то дикостью. Ведь люди так не поступают.

Он игнорировал все мои мольбы и лишь брал меня сильнее, всю без остатка.

Когда он, наконец, закончил, он ушел, не сказав ни слова. Я без сил повалилась на кровать. Чувствую себя полностью опустошенной.

“Ты снова стала ничем”.

В комнату вошла Мария. Откуда я знаю? Эта сука не умела держать при себе свое сраное мнение. Она была безумно довольна тем, в каком состоянии меня видила. Накинув на меня лишь тонкое одеяло, она повела меня в неизвестном направлении.

Мы остановились, она открыла какую-то дверь и толкнула меня в нее. Я врезалась в стену.

– Наслаждайся, – последнее, что я услышала от Марии.

Она не сняла наручники и повязку, но оставила меня совершенно голой, забрав одеяло.

Я прислонилась к стене и сползла на пол. Попыталась вынести руки снизу через ноги и расцарапала и так горящую от боли кожу ягодиц. Но после некоторых попыток мне все же это удалось. Я стянула повязку с глаз и… ничего. Абсолютная тьма. Я встала, сделала буквально два шага и ударилась об стену. Это что, каморка для швабр?

Я снова сажусь на пол в диком отчаянии. Мне отсюда не выбраться, я больше не могу сдерживать поток мыслей и воспоминаний. Все, что произошло за последнее время, свалилось на меня разом. Я тонула в собственной боли и никто меня не спасет.

Я свернулась клубком на полу и разрыдалась уже в который раз за день. Темнота душила меня, в груди катастрофически не хватало воздуха. Что же будет дальше? Меня точно не выпустят. Странно, что сразу не убили. Но ведь это было бы слишком просто, правда? Кто-то так заморочился из-за меня.

А что с Эми? Они ведь даже не похоронят ее.

Еще одна смерть на моих руках. Моя душа разрывается. Я ведь умру здесь, но так и не встречу родителей. Мне дорога прямиком в ад. Хотя о чем это я, мы все уже давно в аду.

Теперь у меня куча времени на подобные размышления. Я сама себе истерзаю сердце и душу – вот моя смерть.

Не знаю, сколько времени проходит, но в какой-то момент я, наконец-то, засыпаю.

– Софи, посмотри на меня, – Эми держит мое лицо обеими руками. – Посмотри, что ты наделала.

– Прости меня, Эми, пожалуйста, прости, – умоляла я ее, стоя на коленях.

– Кому нужны твои слова. Мне уже ничем не поможешь! – она смотрела на меня стеклянными безжизненными глазами.

Я просыпаюсь в кромешной тьме. Хотела потянуться, но ударилась головой и ногами об стену. Твою ж мать! Я все еще заперта в кладовке. Была маленькая надежда на то, что это был всего лишь кошмар. Но надо признать, что вся моя жизнь с недавних пор стала одним кошмаром.

Что теперь делать? Я точно сойду с ума от собственных мыслей. Наверно, я это заслужила. Бог покинул меня, а, может, никогда и не был со мной. Я всю жизнь старалась поступать правильно и делать добро, помогать людям. Но сейчас не могу припомнить ни одного долбанного раза. Перед глазами снова возник образ мужчины со шрамом, валявшемся на земле без признаков жизни.

Две-три недели назад я была в одной деревне. Это было достаточно далеко отсюда. Деревня находилась в лесной глуши, и, наверно, поэтому там не было военных. Тихое спокойное место, где жили пока что свободные люди. Даже не верилось, что остались такие места.

Мне нужна была медицинская помощь. Когда я спросила у людей, кто может мне помочь, меня отправили к одной женщине, которая сымпровизировала госпиталь у себя дома и, как оказалось, помогала беженцам, оказавшимся в лесу. Ее звали Анна. Она была маленькой, на вид очень хрупкой женщиной, но я знала, что, чтобы делать такое дело, нужно иметь большое сердце и быть сильной духом. Вот кто действительно всю свою жизнь помогал людям.