В глазах помутнело от слез. Фил смотрит на меня ошарашенным взглядом. Я вынимаю из кармана пули, которые вынула из его пистолета несколькими минутами ранее, и высыпаю их на пол. Он нервно проводит рукой по волосам и начинает хохотать.

– А папа всегда говорил, что хитрее меня. Как я мог это забыть?

Он резко подается вперед. Я достаю свой пистолет и стреляю. Фил падает на пол, хватаясь за кровавую рану на груди. Пистолет выпадает из моей дрожащей руки, и я бегу к брату.

– Тебе… не место… на войне, – он тянется к моей руке и сжимает ее. Слезы с моих глаз падают прямо ему на лицо. Он смотрит на меня и слабо улыбается. Его глаза тоже полны слез.

– Прости меня, – я ложусь на пол и обнимаю его. – Прости.

Через минуту хватка его рук слабеет, он перестает дышать. Я обнимаю его крепче и кричу, кричу так, будто могу вывести так всю свою боль. Не знаю, сколько я так лежу, плача и обнимая своего брата. Пугающую тишину нарушает голос Макса, который доноситься из рации.

– Прием. Фил, вы идете?

Если я не отвечу, он придет сюда, увидит все и убьет меня. Ну а что? Неплохо.

“Перестань себя жалеть, надо что-то делать”.

Я поднимаюсь к столу за рацией.

– Мы уже идем, – отвечаю я мертвым голосом.

Я сползаю обратно вниз и упираюсь головой в колени. Что же с ним делать?

– Он прав, тебе здесь не место.

Я поднимаю голову. Артур смотрел на меня сочувствующим взглядом.

– Хочешь вернуть все назад? Теперь должность снова свободна.

– Лучше убей меня.

Было заметно, как тяжело дается ему каждое слово. Кажется, у него сломаны ребра.

– А чего тогда хочешь? – я подползаю ближе к нему.

– Нормальной жизни, – он опускает глаза, – для тебя.

Я положила руку на ту часть его лица, которая пострадала меньше всего. Он весь горел. Артур вновь посмотрел на меня. Голубые бездонные глаза притягивали мой взгляд словно магнитом. Столько всего я видела в них: сожаление, печаль, нежность, сострадание.

– Можешь идти?

– Не думаю, – шепотом отвечает он.

– Тогда начинай ползти в сторону двери.

Я возвращаюсь к телу брата и обшариваю его карманы в поисках ключей от машины.

– Я люблю тебя, – наклонившись к нему, целую в лоб.

Вытерев слезы с лица, я направляюсь вниз на склад, где хранилось все оружие. Чего тут только не было. Нужно найти что-то мощное. Думаю, ручной гранатомет подойдет в самый раз.

Забираю все, что поместилось в сумку, которую я нашла там же, я выхожу на улицу, нахожу нужную машину и бросаю туда сумку, оставив себе две бомбы.

Я возвращаюсь в здание, собираю в рюкзак еду и лекарства и иду за Артуром. Его состояние оставляет желать лучшего. Дав ему выпить еще несколько лекарств, я помогаю ему встать. Какой же он тяжелый. Его лицо исказилось болью. Когда мы сделали несколько шагов, я заметила, что он сильно хромает на правую ногу.

– Что с ногой?

– Сломана.

Черт, надо было пригнать машину прямо ко входу.

Когда мы дошли до двери, я остановилась. Артур оперся о дверной косяк.

– Оставь меня, – он тяжело дышал.

– Заткнись.

Какой был смысл во всех тренировках, если я даже не могу вытащить человека из здания? Я набрала в грудь побольше воздуха и, поддерживая Артура, зашагала дальше. Идя по длинному коридору, я два раза останавливалась, чтобы оставить бомбы и запустить таймер. Нельзя допустить, чтобы кто-то нашел оружие, которое здесь хранилось.

Мы с трудом спустились по лестнице и, наконец, вышли на улицу. Я усадила Артура на пассажирское сиденье и закинула назад рюкзак с вещами. Немного отдышавшись, я села за руль и поехала туда, где ждал нас Макс. Через десять минут на горизонте появились вертолеты. Я остановилась и вытащила оружие из багажника. Прицелившись, я стреляю и попадаю в самое яблочко: первый вертолет тут же взрывается. То же самое я проделываю и с остальными двумя. На небо начинают подниматься клубы черного дыма. А через минуту взорвалось здание, оставшееся позади нас.

Уверена, абсолютно все люди это видели. Революция прошла на славу. Какой безумный день: сегодня разрушилось, взорвалось и сгорело ярким пламенем все, что могло.

Я села в машину.

– А ты девушка - огонь, – Артур повернул голову в мою сторону. Он даже улыбался. Какой дурак. Он вообще понимал, что может сейчас умереть?

– Много людей знают тебя в лицо?

– Они мертвы.

– Прекрасно. В какой стороне город?

Он показал направо, куда я и поехала. Главное выехать отсюда незамеченными. За пределами поселения военных не так много. Хотя и здесь их практически не осталось.

Артур почти сразу заснул. Его состояние меня сильно беспокоило. Пока я ехала, я тихо молилась, чтобы мы смогли выбраться отсюда живыми.

Целый день я была за рулем и останавливалась лишь один раз, чтобы перекусить. Из-за того, что две ночи до этого я толком не спала, я сильно устала. А том, что произошло за эти два дня, и говорить не стоило. Поэтому когда солнце опустилось за горизонт, я, свернув с пути, заехала в лесную чащу, заблокировала двери и вырубилась на ближайшие пару часов.

Я просыпаюсь из-за сильного кашля Артура. Кажется, он сам только что проснулся.

– Потерпи немного, – я дала ему попить.

– Ты простишь меня за то, что я сделал? – тихо спрашивает он.

– Это так важно для тебя?

– Я умираю, а ты просила помолиться перед смертью.

– Не мне надо молиться.

– Но только это имеет смысл, – его глаза изучают мое лицо. Он пытается прочитать мои мысли? Но я и сама не знаю ответа.

Я завожу машину и еду дальше. К рассвету мы добираемся до пункта назначения.

Отыскав нужный дом, я постучалась в дверь, которая тут же открывается.

– София?

– Здравствуйте, Анна.

Она с удивлением смотрит на меня пару секунд, затем подходит ближе и обнимает. Какая чудесная женщина. В ее объятиях я чувствовала себя защищенной особенным теплом.

– Я так рада, что ты жива, – она посмотрела мне в лицо.

– Я тоже рада вас видеть. Мне нужна ваша помощь.

– Конечно. Что случилось?

Я повела ее к машине. Мы вместе подняли Артура, который был в отключке, и отвели в дом.

– Я осмотрю его, а ты сходи в душ. Выглядишь не очень хорошо. У меня есть одежда для тебя, – голос ее был нежным и успокаивающим. Никакой фальши.

– Хорошо. Спасибо.

Стоять под горячей водой так было приятно. Это уже не комната заключения. Ее уже не было. Ничего уже не было, все уничтожено. Я не имела ни малейшего понятия о том, что мне делать дальше. Впервые в жизни у меня нет никакой цели. Мне некуда идти, меня никто не ждет. Я никому не нужна. А что с Артуром? Мы перестали играть свои роли, я больше не его пленница. Я ему не нужна. Будет разумно оставить его здесь, Анна точно позаботиться о нем. Я не знаю, было ли правильно спасать его. Хотя вряд ли он захочет вернутся к старому, он же сам это сказал. Да и возвращаться было не к чему. Надеюсь, он выберет правильный путь. Его спасение стало моим искуплением. Хоть для кого-то я не принесла смерть.

А что с Филом? Прощу ли я когда-нибудь себя за то, что сделала? Утешала лишь мысль о том, что теперь он был с родителями в лучшем месте. Но научусь ли я жить с руками по локоть в крови?

“А куда ты денешься?”

После всего, что произошло, нельзя отказывать себе в чем-то. Нужно отправиться в путь и искать свое место. Ни в коем случае не думать о смерти. Нужно жить дальше. Ради родителей, ради брата, ради Эми.

Я выхожу из душа и направляюсь к Анне. Она возилась с Артуром, протирая влажным полотенцем его тело, меняя повязки на ранах и втыкая какие-то иглы.

– Что с ним?

– Нога сломана и несколько ребер тоже. Раны чистые, заживут быстро. Возможно повреждение некоторых внутренних органов. А вообще, состояние не смертельное. Не быстро, но он поправится.

– Хорошо, – услышав ее, я немного успокаиваюсь. – Хорошо. Ты ведь позаботишься о нем?

– А ты куда-то собралась?

– Я ухожу.

– Категорическое нет. Я запрещаю тебе как врач. Ты выглядишь нездоровой.