— О том, что, вообще, встал с постели.

— Никогда не видела, чтобы кто-то одевался так быстро. Ты, наверное, побил рекорд. Не очень-то любишь обнимашки, да?

— Никогда не любил, — признался он.

Но не объятия заставили его убежать, а чувство паники и осознание того, что секс с Кэтрин никогда не будет просто сексом. А он не любил сложностей. Она была для него абсолютно неподходящей женщиной. Он любил, когда все было легко и просто, и все участники придерживались одним правилам игры. С Кэтрин все было открытым, глубоким и совершенно непредсказуемым.

Так почему же он сейчас не уходит? Почему не дает понять, что произошедшее между ними, больше не повторится? Почему его переполняло желание попросить у нее еще один шанс показать, что он сможет остаться с ней в постели дольше десяти секунд?

— Что выигрывает? — легкомысленно спросила Кэтрин. — Твоя голова или твое тело?

Он наклонил голову.

— Я ничего не могу скрыть от тебя, не так ли?

— Именно это тебе во мне не нравится.

— Думаешь? — пробормотал он.

Дилан отвернулся. Он знал, что борется не со своей головой или телом, а со своим сердцем. Но не собирался говорить ей об этом. И молил Бога, чтобы она сама об этом не догадалась, потому что, если она преодолеет эту стену, ее уже ничто не остановит. Он будет принадлежать ей. Черт, может, она уже достигла в этом успеха.

* * *

Кэтрин вздохнула, когда Дилан вышел из комнаты. На мгновение она подумала, что он собирается вернуться к ней в постель, и была разочарована, что он этого не сделал. Она никогда не чувствовала себя такой раскованной, такой дикой, такой свободной от ограничений, но посмотрите, к чему это привело. Несколько минут умопомрачительного секса, и она призналась во всей своей грязной истории жизни и напугала мужчину до смерти. Хотя он держался настороже еще до того, как она заговорила. Он почувствовал плохую энергию, когда они были вместе. Вот почему так быстро вскочил с кровати. Связь между ними была слишком сильной. Кэтрин не смогла скрыть свою истинную сущность, и Дилан увидел все.

Она не удивилась, что он почти убежал. В ней текли гены убийцы. В голове буйствовали демоны. Она видела в своих снах зло. Кто бы захотел стать частью такого?

Точно не Дилан. Когда все закончится, и они найдут того, кто пытался подставить его или убить, он пойдет своей дорогой, а она — своей.

Встав с кровати, Кэтрин оделась и поправила одеяло. Она едва взглянула на номер, когда они в него вошли, настолько захваченная безрассудной потребностью раздеть Дилана, чтобы он вошел в нее. Она никогда не чувствовала себя такой увлеченной, такой сосредоточенной на мужчине. Тело все еще покалывало, а между ног пульсировала сладкая боль, которая эхом отзывалась на не совсем удовлетворенную потребность. Она хотела снова заняться любовью с Диланом, более медленно, наслаждаясь каждым ощущением, каждым прикосновением, но сейчас этого, вероятно, не произойдет.

Кэтрин пересекла комнату и отодвинула край занавески, чтобы выглянуть в окно. Их номер выходил окнами на парковку, ее машина была припаркована там, где они ее оставили. Она обыскала окрестности в поисках коричневого фургона, но там стояло всего несколько других машин, и ни одна из них не соответствовала автомобилю, описанному Диланом. Мотель располагался в нескольких часах езды от города. Здесь они должны быть в безопасности. Но стрелок, которого она видела в своей голове, также находился в мотеле недалеко от шоссе. Кто знает, как далеко на самом деле? Он, конечно, не казался обеспокоенным тем фактом, что потерял их. Почему? Раскрыл ли он в своем разговоре какую-то зацепку, которую она упустила? Девушка сосредоточилась, пытаясь вспомнить, но ничего существенного на ум не приходило.

Опустив занавеску, она достала из сумочки дневники и снова села на кровать. Она возилась с упрямым узлом, пока, наконец, не ослабила его, и лента не начала распутываться. Дневники отделились один от другого. Она открыла первый, и по ней пробежало нервное предвкушение. Здесь содержалось нечто важное. Она чувствовала это раньше, а сейчас это ощущение усилилось. Если в этом замешан отец Дилана, то в дневнике должна быть зацепка.

Она не могла игнорировать параллель между Ричардом Сандерсом и ее собственным отцом. Не там ли зародилась связь между ней и Диланом? Испытывала ли она сочувствие к нему из-за насилия, которому он подвергся от рук отца? Хотя его отец, конечно, не был убийцей — по крайней мере, пока.

Дверь открылась, и в номер вернулся хмурый Дилан.

— Тебе следовало закрыться на цепочку после моего ухода, — упрекнул он.

— Ты же уходил ненадолго.

— Нам следует соблюдать осторожность, Кэтрин. Неужели я должен тебе это говорить?

— Нет.

Если честно, ее так поглотили воспоминания и желание одеться до возвращения Дилана, что она забыла запереть за ним дверь. Но такого больше не повториться. Дилан прав: ей нужно оставаться сосредоточенной. С каждым днем ставки становились все выше, и на кону стояла не только жизнь Дилана, но и ее собственная.

Дилан поставил две содовые на комод и бросил на кровать пару пакетиков чипсов и два шоколадных батончика.

— Не самая питательная еда, но если проголодаешься, с голоду не умрешь. Можешь притвориться, что «Читос» — это морковь.

— У меня не такое богатое воображение.

— Когда ты стала вегетарианкой?

— Мне было чуть за двадцать. Какое-то время я увлекалась подобным питанием. Думала, что если откажусь от определенных видов продуктов, смогу остановить свои сны. Не сработало, но я чувствовала себя здоровее, сильнее и намного способнее переживать ночи, так что продолжила в том же духе. Однако я питаю слабость к шоколаду. — Она схватила один из батончиков и, развернув его, быстро откусила шоколадно-кокосовое лакомство. — Ммм, один из моих любимых.

— Должно быть, я прочитал твои мысли, — сказал Дилан.

Она улыбнулась ему, оценив легкий тон. За последний час все стало слишком тяжелым, и им обоим нужен был перерыв.

Дилан сел на стул у стола и открыл банку кока-колы. Едва он успел сделать глоток, как зазвонил его мобильный. Он посмотрел на номер на экране.

— С моей телестанции.

— Не отвечай.

— Я и не собирался. Но меня осенило, что если я не собираюсь пользоваться телефоном, следует от него избавиться. Я держал его раньше при себе в надежде, что Эрика позвонит, но сейчас этого не произойдет, и я не хочу рисковать тем, что кто-нибудь отследит нас по сигналу. Сделаю это завтра, когда мы снова будем в пути. — Когда он закончил говорить, телефон зазвонил снова. — Это мой друг Джефф. Я переведу его на голосовую почту, а потом выключу.

Дилан положил телефон на стол. Тридцать секунд спустя он зазвонил снова. Он посмотрел на номер. Затем взглянул на часы.

— Я знаю, почему все звонят. Десятичасовые новости только что закончились.

Сердце Кэтрин пропустило удар.

— Думаешь, в них было что-то о тебе?

— Предполагаю.

Мужчина встал и включил телевизор. Переключил несколько каналов, но выбирать можно было только из нескольких, и ни один не показывал новости. Выключив телевизор, он снова сел за стол.

— Хотела бы я знать, о чем там говорилось, — пробормотала Кэтрин.

Дилан открыл ноутбук.

— Хорошо, что я взял его с собой. Проверю краткое содержание выпуска на сайте, и если мои друзья не свяжутся со мной по телефону, уверен, они отправят письма по электронке. — Мгновение спустя Дилан тихо присвистнул. — Двенадцать писем — все за последние пятнадцать минут.

— От кого они? — Кэтрин пересекла комнату, заглядывая через его плечо в почтовый ящик.

Дилан нажал на первое письмо.

— Это ответ от Риты, помощницы Блейка Говарда. Я отправил ей электронное письмо ранее, чтобы спросить о Метро Клаб. Вот что она написала: «Да, Блейк состоит к Метро Клаб, но я спросила его, не согласится ли он порекомендовать тебя, и он просто рассмеялся. Прости! Может, ты сможешь найти кого-нибудь другого. Я только что услышала, что полиция хочет поговорить с тобой об убийстве в парке «Золотые ворота» прошлой ночью. Что происходит, Дилан? У тебя неприятности?»