— Dura Lex, sed Lex*, — Кайус пренебрежительно ухмыльнулся и махнул рукой. Мужчину сразу же скрутили двое крепких стражников, заламывая ему руки назад. — Ты умолчал о своем одаренном сыне, Амун. И, как будто этого было бы мало, сквозь пальцы смотрел на его художества!

— Тогда наказывай меня! — с сильным акцентом выкрикнул тот. — Но не тронь мальчика, он ни в чем не виноват! Это молодость и легкомыслие, Бенджамин не заслужил смерти!

— Мне решать, кто что заслужил.

Еще один величавый жест рукой, и в круг втолкнули смуглую темноволосую девушку. В развевающемся белом платье и с таким множеством украшений, что они то и дело звякали, стукаясь друг о друга, она до боли напоминала умершую. Девушка кричала и вырывалась.

— Пощадите, прощу, — мужчина упал на колени, как подкошенный. — Кеби не причем, позвольте ей уйти!

Но Кай уже направлялся к ней. Одно быстрое движение, и ее голова покатилась по песку. Четверо стражей взялись каждый за одну конечность, рванули — и то, что было Кеби, легло рядом с расчлененным вампиром. Пустыню огласил пробирающий до костей вопль.

— Пустите меня к ней! Убейте меня! Кеби… Кеби…

Амун, казавшийся таким гордым, рухнул на песок и пополз к остаткам двух женщин. Элис почувствовала, что ее подташнивает, когда по знаку Кая и к нему приблизились четверо стражей.

— Как пожелаешь, — Кай пожал плечами и свернул Амуну шею.

Видение прекратилось так же внезапно, как и началось. У Элис засосало под ложечкой, как во время быстрого передвижения в лифте. Когда темнота рассеялась, она пришла в себя на горном хребте. Внизу, по обе стороны от нее, разверзалась пропасть. Узкая каменистая тропка тоже вела в никуда, к обрыву, и заканчивалась небольшой площадкой. На площадке, ощетинившись, застыл огромный волк. В зубах он за шкирку держал детеныша.

Одетые в серое стражи Волтури появились у Элис из-за спины, прошли сквозь нее, как будто она была бестелесной. Вампиры теснили волка к обрыву; тот огрызался и рычал, но мало что мог сделать из-за волчонка в зубах.

Один особо ловкий выпад, и зверь сверзился вниз. Элис подошла к обрыву и ахнула: внизу на камнях лежало разбитое тело женщины и маленького ребенка. Их раны затягивались на глазах, но подручные Кая оказались быстрее.

Предсказательница была рада, что ее взор вновь заволокло чернотой. Но увиденная картина была не лучше предыдущей. Десяток вампиров с ярко-алыми глазами сражались с гвардией Волтури; то тут, то там раздавался треск, как от разрываемой железной пластины, и вспыхивала горелка Кая. Взгляд Элис выхватил из общей битвы бледное лицо, показавшееся знакомым: Владимир, сидя на земле, баюкал на руках обезглавленное тело Стефана, пытаясь приставить обратно голову. По его лицу катились темно-бордовые слезы.

— Отойдите, ей нужен воздух! — она вынырнула из видений, услышав голос Маркуса.

Затем сознания Элис достиг людской говор и запахи множества людей. Она открыла глаза и обнаружила себя на земле, на расстеленном плаще Маркуса, и толпу вокруг.

— Кажется, мне стало нехорошо, — ясновидящая слабо улыбнулась, — но теперь все в порядке. Не стоит беспокоится, обо мне есть кому позаботиться, — и сжала ладонь Маркуса.

Вернувшись в отель, она подробно описала ему все, что видела. Не умолчала и о том, что считает решения Кая неправильными.

— Новообращенных ведь можно было обучить вести себя, зачем такая жестокость? Неужели нельзя было наказать только Стефана и Владимира? И оборотни… ведь их тоже настроили против Волтури Стефан и Владимир. Сами по себе они не виноваты, пусть бы жили себе в Карпатах!

У нее из головы не шла картина разбившейся женщины с ребенком. Элис настолько разошлась, что рассказала Маркусу о квилетах и их договоре с Калленами. Ведь есть же другой путь, кроме насилия, почему бы не попробовать его? Египтянок ей тоже было жаль. Конечно, Бенджамин виноват, и попасться СМИ с его стороны было запредельной глупостью. Но женщины того клана в чем провинились?!

Страстную речь прервало еще одно видение. Совсем короткое, оно вызвало у Элис испуганный вздох и тут же пропало.

— Что с вами? — обеспокоенный Маркус присел рядом с ней, взяв за руку.

— Я только что видела того мальчика, Бенджамена. И себя рядом с ним, — с трудом произнесла Элис. — Он обнимал меня, и в тот момент я чувствовала, что люблю его больше жизни.

Она посмотрела в лицо нахмурившемуся Маркусу:

— Но я же совсем не знаю его! Что это может означать?

— Только то, что Аро все-таки играет с мыслью, привязать вас к кому-то. И этим удержать Бенджамина в клане. Так сказать, убить двух зайцев.

— Не бывать этому! — Элис возмущенно тряхнула головой.

— Не беспокойтесь. Я не допущу подобного, — пальцы Маркуса слегка сжали ее руку.

В этот момент предсказательница поняла, что последние сомнения Маркуса развеяны. Он окончательно принял ее сторону и ради нее пойдет даже против Аро Волтури.

***

Джеймс так и не дошел до дома Калленов. Примерно на полдороге его обоняние предупредило о том, что шпионы Волтури разделились, и у ищейки возникла идея: запутать их и отвадить хоть на какое-то время.

Согласно его рассказу, подчиненным Аро было известно, что Джаспер навещает Калленов. Самого Джеймса никто из них пока что не обнаружил поблизости, и тот предпочитал, чтоб это так и осталось.

— Я мотаюсь в наш дом в Сиэтле, показываюсь им время от времени. Эти дуралеи убеждены, что ты оставил меня там, заперев дверь, — рассмеялся он, рассказывая.

А Джаспер буквально споткнулся на слове «наш». Но решил пока не расспрашивать.

Посещения Элис, конечно, тоже не остались незамеченными. Но та искусно поддерживала иллюзию, что это не более, чем визиты вежливости, и преуспела.

— И поэтому, если сейчас в соседнем штате произойдет что-нибудь странное, скажем, череда загадочных убийств, а почерк будет напоминать новообращенных, то все внимание наших шпионов и Аро будет оттянуто туда, — уверенно заключил Джеймс. — За Калленами он следит уже порядочно, ничего подозрительного не обнаружил. А тут вдруг — возможно, новое нарушение закона. У Аро не хватает подчиненных, он будет вынужден перебросить их туда.

— Мы можем отправиться вместе?

— Нет. Ты единственный, кто в этой семье умеет драться насмерть. Оставайся и тренируй их. А я сделаю все, что нужно, и вернусь.

Джаспер порывисто схватил за плечо готового уйти Джеймса, и развернул его к себе. Мгновение спустя они сдавливали друг друга в объятиях так, что темнело в глазах. Эмпат, как губка воду, впитывал в себя щемящую тоску, нежелание покидать, и одновременно — боевой задор и чувство превосходства. Впрочем, внешне охотник никак себя не выдал.

В волосах Джаспера сжались пальцы, оттягивая его голову назад, губы будто обожгло — то ли поцелуй, то ли укус.

— Вернись целым и невредимым, — прошептал он.

— А то, — тихий смех на ухо. — Такое веселье я ни за что не пропущу.

В следующее мгновение в лицо ударил порыв холодного ветра. Сильные руки разжались, чуть теплое тело пропало из объятий. Рядом с Джаспером никого не было. Словно Джеймса унесло вместе с ветром.

Эмпат продолжил путь один, стараясь максимально очистить разум. Если он собирается тренировать своих братьев и сестер, им нужно будет сосредоточиться, в том числе Эдварду. А мысли о любовнике Джаспера в этом не помогут.

Вся семья нашлась в небольшом лесочке за домом. Тревога взметнулась в их душах беспокойными языками пламени. А вместе с ней — болезненное любопытство, стыд и разочарование. Еще бы: о том, чем именно Джаспер занимался с Джеймсом, немудрено было догадаться. Машинально приглушая эти чувства, эмпат коротко рассказал о плане Джеймса и предложил размяться.

Элис, к его облегчению, не присутствовала: выносить еще и ее горечь было бы слишком. Джаспер занялся тем, что умел лучше всего — помогал остальным улучшать навыки борьбы, внушал надежду и боевой дух.

Раньше он очень любил спарринг с братьями и сестрами, но с тех пор много воды утекло. Их приемы были давно изучены и запомнены. Да и, когда речь о родных, стараешься их щадить — Джаспер ясно видел это на примере Эммета и Эдварда. Первый сдерживал свою феноменальную силу, а второй сознательно отмахивался от мыслей противника!