Эмпат вздрогнул, когда услышал свое имя. Он сейчас не видел в чужой душе ничего, кроме этого невероятного чувства. Перед мысленным взором была словно безлунная темная ночь, темнота окутывала его, пульсировала, ласкала. Джеймс приоткрыл глаза: черные расширенные зрачки словно излучали жажду. Грудная клетка ходила ходуном, с губ срывались стоны пополам с рычанием. Мускулы на груди и руках напряжены и четко обрисовываются под кожей — он сжал кулаки, из последних сил держа руки вдоль тела. На шее вздулись жилы, и Джаспера бы сейчас не удивило, услышать биение пульса, насколько живым Джеймс выглядел. И каким же красивым…

Невольно взгляд Джаспера все время возвращался к его члену. Собственные сомнения сейчас казались ужасно глупыми. Но у них еще будет время. Хотя бы немного времени до неизбежного столкновения с «хранителями законности». А в этот раз эмпат решил показать то, что Джеймсу не смог бы продемонстрировать никто другой.

Его самого тоже, словно лихорадка, охватила похоть. Казалось, сам воздух сгустился и стал их общим желанием, темным и обволакивающим с ног до головы. Джаспер, не переставая разжигать это чувство в Джеймсе, обхватил свой член и принялся ласкать его быстрыми рваными движениями. Он сходил с ума от того, что сейчас чувствовал, и не мог больше сдерживаться.

Джеймс резко выдохнул сквозь зубы, запрокидывая голову. Из закушенной губы потекла тонкая струйка темной крови; его ладонь нашла ладонь Джаспера и крепко ее сжала. Его член дернулся, и живот Джеймса оросили белые капли, еще и еще.

«Джаспер» звенело у эмпата в ушах, чужой оргазм отдавался во всем теле. Пальцы Джеймса сдавили руку до боли, напряжение, витающее между ними, стало просто невыносимым.

Сильный удар в грудь, и вдруг перед глазами — сплетение ветвей и проглядывающее между ними светло-серое небо. Джаспер не успел ни что-то сказать, ни сделать — только почувствовать влажную глубину рта и легкий укол от прикосновения зубов. В следующее мгновение узел, скрутившийся внизу живота, резко развязался, а по телу прокатилась жаркая волна удовольствия. Крик вырвался сам, Джаспер выгнулся, пытаясь продлить это ощущение — и его сотрясло еще одной волной.

Это было потрясающе: покачиваться в эйфории, как в океане, быть окутанным обожанием и жаждой.

Джеймс прижал его к земле своим весом и не отпустил, пока сладостные ощущение не отхлынули.

Джаспер пришел в себя, почувствовав прикосновения губ над пупком. Открыв глаза, он устало улыбнулся: Джеймс, похоже, был готов вылизать его с ног до головы. Тот оторвался от своего занятия и притянул Джаспера к себе, целуя. Эмпат хотел было отпрянуть, почувствовал во рту непривычный соленый привкус. Но неприятно не было — скорее интересно.

— Это и были твои способности? — спросил его Джеймс, когда они оба, немного успокоившись, лежали под деревом, обнявшись.

Джаспер кивнул, касаясь легким поцелуем его плеча, и напрягся: ласковые объятия в одну секунду превратились в жесткий захват.

— Ты не будешь использовать их на ком-то другом таким образом. Никогда.

— Даже, если это нужно для дела? — эмпат ухмыльнулся уголком рта.

— Что?! Собираешься внушить Волтури невыносимое желание потрахаться? — у охотника вырвался короткий смешок.

— Вдруг это поможет вывести их из строя?

— Ну ладно. В любви и на войне все средства хороши, — Джеймс бережно провел кончиками пальцев по лицу Джаспера; веселье стерло резкую вспышку ревности. — Комплименты, подарки… или преследование, угрозы и шантаж… Никогда не знаешь, что именно сработает.

Он замолчал, задумчиво глядя на Джаспера.

— Получается, мне вовсе не надо было похищать Беллу, чтобы получить тебя.

Джаспер пожал плечами:

— Если бы не похитил, может, я бы и не решился.

Время вновь замерло; лишь по движению солнца Джаспер отмечал его течение. Теплый ветер приятно ласкал кожу. Он приносил с собой запахи леса: цветов с опушки, влажного мха, растущего по берегу ручья, текущей воды и мокрых камней, смолы и хвои. Их общее влечение не исчезло, просто стало чуть спокойнее. Обоим захотелось немного сбавить обороты. И неторопливо целоваться, поглаживая тела друг друга, оказалось ничуть не хуже, чем заниматься безудержным животным сексом.

— Мне все равно непонятно, почему я, — спросил Джаспер между поцелуями. — Когда мы встретились, с тобой была Виктория.

Джеймс рассмеялся:

— Ты «Горбатую гору» смотрел? Думаешь, сто или двести лет назад что-то было иначе?

Видимо, у Джаспера был настолько обалдевший вид, что Джеймс раздраженно закатил глаза:

— Представь, я в курсе, что такое кинематограф! Вообще стараюсь следить за техническим прогрессом.

— Да нет, меня удивляет другое. Я-то знаю, что чувства от пола не зависят, они у всех одинаковы. И то, мне было нелегко принять это знание. Но ты-то не мог даже догадываться! И так спокойно говоришь об этом!

— Кто тут говорит о чувствах? Обычно я не привязываюсь.

У эмпата сложилось четкое впечатление, что ему хотели сказать больше, но почему-то не стали. Его души также коснулась неуверенность, которую не хотели показывать.

— Это просто был очевидный выход. На приличной девушке сначала надо было жениться, неприличной — заплатить, — добавил Джеймс, явно стараясь сменить тему. — Ну представь, что тебе уже шестнадцать, ты молод и горяч. И уезжаешь пасти скот, как те ковбои. Или уходишь в лес на промысел, как я. Может, на неделю, а может, и на несколько месяцев, всякое случалось. Брать с собой напарника было самым обычным делом, и я быстро разобрался, что к чему. Всегда лучше иметь рядом кого-то, кто прикроет спину и протянет руку помощи, — ищейка ухмыльнулся, ясно давая понять, о какой помощи идет речь. — Все кругом знали, а кто не знал, тот догадывался, но не трепались. Скрытый грех — прощенный грех, так что смотрели сквозь пальцы. Все равно, потом все эти парни — кто выживал, конечно, богатели на продаже шкур, и обзаводились женами и детьми.

— Но не ты?

— Мне никогда не хотелось осесть. И тем более, позволить женщине собой командовать.

Джаспер продолжал неверяще смотреть на него, с трудом воспринимая слова. Подумалось, что они очень мало знают друг о друге. Будет ли у них шанс это исправить?

— После перерождения все стало иначе. Найти красотку, которой бы я понравился, перестало быть проблемой, раз над нами больше не властна человеческая мораль. Да и, если честно, преследование других занимало меня намного сильнее. Я просто не ограничивал себя, если речь о сексе.

Джеймс прижал его к себе, поцеловал в щеку, уколов щетиной, висок, ухо, чуть прикусил кожу, целуя между шеей и плечом.

— И как оказалось, я иду на запах, как гончая, — от хриплого голоса на ухо вдоль позвоночника прошла дрожь. — И твой мне по душе… лучшее, что я когда-либо чувствовал…

Неожиданно он поднял голову: глаза сузились, ноздри возбужденно раздувались, ловя запахи леса.

— Опять эти недотепы крутятся поблизости! Нам лучше вернуться к твоим и подумать, что делать дальше.

***

Элис закончила разговор и убрала телефон в сумочку, не сдержав вздоха облегчения.

— Как вы думаете, как долго нам удасться не возбуждать подозрений? — обратилась она к стоящему перед зеркальным шкафом Маркусу.

Облаченный в строгий черный костюм с белой сорочкой, он выглядел очень непривычно, но элегантно. Темные волосы завязаны бархатной лентой, на руке сверкает крупным рубином тяжелый золотой перстень, подходящие запонки, ботинки начищены до зеркального блеска. Весь наряд и аксессуары к нему подобраны идеально. Элис с удовольствием оглядела творение своих рук и сделала шаг вперед. Ее отражение появилось в зеркале у Маркуса за левым плечом: изящная фигурка в знаменитом «маленьком черном платье», из украшений лишь многокаратные серьги, скромный макияж. Да уж, окружающие наверняка считают их интересной парой.

— Аро всегда и всех подозревает, на всякий случай, — тот слегка приподнял бровь, оглядывая себя в непривычном образе. — Но пока вы послушно докладываете обо всех ваших видениях по телефону и заверяете его в своей преданности, подозрения остаются зыбкими. Вы готовы? — и предложил ей руку.