— Я с самого начала знал, что нравлюсь тебе, — пытаясь не обращать внимание на неприятные ощущения от удушья, заговорил Джаспер. — Ты хотел меня все это время. Я сдерживался как мог, но я же не святой!

— Ты видишь чувства других, и…?

Взгляд охотника вновь стал внимательным, он будто заглядывал в самую душу. Рука на шее Джаспера сжалась.

— Клянусь, это все.

— Кого ты пытаешься обмануть? Твое вранье смердит. Я чую его, как и твой страх.

Хватка стала еще крепче; воздух уже не проходил в легкие, кожа на горле натянулась сильнее. Это ощущение было знакомо Джасперу со времен войн на Юге. Еще самую малость — и по белой, как мрамор, коже, поползет трещина-шрам, а затем голова покатится по траве.

На губах Джеймса появилась нежная улыбка: чем сильнее сжимались его пальцы, тем милее она становилась. Джаспера мало что могло напугать, но от этой улыбки хотелось бежать как можно дальше.

— Я могу внушать другим чувства, какие пожелаю, — с трудом разомкнув губы, ответил он.

В алых глазах мелькнуло ощеломленное выражение, сменившееся растерянностью и разочарованием. Чувства Джеймса говорили то же самое, что и его лицо. Но это длилось не более секунды.

— Как давно ты манипулируешь мной? — в голосе ищейки послышались угрожающие нотки, а в душе стремительно закручивалось торнадо — смесь бешенства и раздражения.

— Я не манипулировал…

Нежная, светлая, полная предвкушения улыбка — так любовники улыбаются друг другу. И боль, огнем ожегшая кожу головы: Джеймс схватил его за волосы, еще сильнее оттягивая голову назад. Джаспер почувствовал зубы на своей шее.

— Не манипулировал, никогда! Не этим чувством, — голос больше походил на предсмертные хрипы.

В этот момент он не боялся смерти. Просто изо всех сил пытался убедить того, кто стал так много для него значить, в своей правоте. Джаспер не хотел быть в глазах Джеймса обманщиком.

Вихрь злости и гнева внутри охотника рос, каждое его кружение словно проходилось по нервам и пронизывало болью, как электрическим разрядом. Она была настолько сильна, что Джаспер мысленно попрощался с жизнью. Но вдруг тяжесть чужого тела исчезла.

Джаспер с трудом поднялся, откашливаясь, и последовал на запах — обратно к месту аварии. Джеймс стоял посреди дороги, среди мертвых тел и обломков, в черных джинсах с прорехами и пятнами крови и черной кожаной куртке — как раз надевал ее. На шее охотника, прежде чем ее скрыли рассыпавшиеся по плечам волосы, Джаспер успел заметить свежий багрово-красный шрам. Словно метка — напоминание о том, что Джеймс, пусть и недолго, принадлежал ему.

— Не подходи, — ищейка выбросил руку вперед в предупреждающем жесте.

— Джеймс, послушай…

Стремительное перемещение, удар, боль — и тот тесно приник грудью к спине Джаспера, одной рукой захватывая шею, а второй легко, будто бы ему это ничего не стоило, прижимая руки эмпата к телу. Джеймс был слегка теплым, его «объятия» — крепкими, как стальные обручи. Запах — свежесть леса и терпкость дыма от костра, проник в легкие, будоража воображение. Несмотря на смертельную опасность, а может, благодаря ей, Джаспер почувствовал, как возбуждение горячей волной медленно растекается внутри, концентрируясь между ног. И, словно в ответ на него, души эмпата снова коснулся знакомый темный огонек. Но сейчас он был крохотным, как светлячок в глубине чащи.

— Я не хотел ничего дурного, я сожалею, — попытался Джаспер снова оправдаться.

— Заткнись! Ты внушил мне эти желания. И поимел, как продажную девку!

Желание обладать взвилось языками пламени, опалило эмпата своим пламенем.

-Тысяча чертей! Почему я не могу убить тебя?! — мука в голосе Джеймса, мука в его душе причиняли страдания. — Прав был Лоран… прав, старый мерзавец…

Джеймс резко оттолкнул его и понесся прочь. Ищейку словно ветром сдуло.

— Джеймс… — прохрипел Джаспер сорванным голосом. — Что я наделал…

Он бросился в погоню, несся по следу через прекрасный Олимпийский заповедник, не замечая его красот. По тем местам, где они с Джеймсом бродили вместе. Но на первом же ручье след терялся: охотник пошел дальше по воде. Следов больше не было, запах развеял ветер.

Где и как его искать, если он не хочет быть найденным?

Джаспер бездумно шел вперед, пока его не привели в чувство звуки полицейских сирен и шум приближающихся машин. Должно быть, неосознанно он вернулся к месту аварии. И правда, впереди замаячили знакомые останки машин.

Под ногой что-то хрустнуло: маленький карандашик, который Джеймс привязал к своему блокнотику. Блокнот тоже лежал здесь: растрепанный, с опаленными краями страниц. Джаспер поднял его, бережно стряхнул пыль, осматривая нехитрые рисунки. У Джеймса больше не было необходимости пользоваться им, но почему-то Джасперу захотелось взять блокнот с собой.

«Я отыщу тебя», решил он, сжимая блокнотик в руках.

***

Вольтерра, Palazzo dei Priori

В узкие высокие окна сквозь витражи лился солнечный свет, и искусно составленная из цветного стекла картина — какой-то батальный сюжет — копировалась на светлых каменных плитах пола. Элис встрепенулась, услышав вежливый стук в дверь, и оторвалась от рассматривания рыцарей и лошадей. Она не знала, почему, но это окно, прекрасное произведение искусства, помогало ей успокоиться и расслабиться. Предсказательница чувствовала себя хорошо в этом замке, ставшим ей домом, но иногда ей требовалось усилие, чтобы отвлечься от мрачных видений будущего.

— Войдите, — она выпрямилась в кресле с высокой спинкой, и позволила себе положить ногу на ногу, приоткрывая колено. С тем, кто пришел ее навестить, можно было позволить себе больше, чем с остальными.

— Доброе утро, — Алек появился на пороге, закутанный в черный плащ. — Аро ожидает тебя для еженедельного апдейта.

На лице мальчика появилась озорная улыбка. Несмотря на то, что Алека и его сестру Джейн обратили больше тысячи лет назад, иногда он вел себя, как самый обычный мальчишка-подросток. И был одним из немногих вампиров в клане Вольтури, кто пристально следил за развитием человеческих технологий. И конечно, нахватался современных словечек, что не могло не радовать. С ним было намного проще общаться, чем с другими. «Апдейт», так назвать привычку Аро, раз в неделю мониторить содержание голов всех остальных членов семьи, мог только Алек.

— Что ж, нельзя заставлять Великого ждать, — она вспорхнула с кресла и последовала за своим провожатым.

— Я понимаю, что ты занята и что видения тебя выматывают, — Алек вел ее по полутемному коридору, галантно предложив руку, — но, может быть, все-таки примешь мое предложение? Флоренция очень красива, и совсем недалеко от Вольтерры. Мы могли бы отправиться туда все вместе, я бы показал тебе город.

Он остановился, проникновенно смотря Элис в глаза. Алек был лишь на дюйм выше ее, стройный и изящный. Тонкие черты лица, полные губы и густые темно-русые волосы — его вполне можно было бы назвать красавцем, если бы не маленький рост. Впрочем, для Элис этот недостаток не имел значения.

Каменные стены испарились, перед глазами Элис замелькали яркие картинки возможного будущего.

— И бутиков во Флоренции не меньше, чем музеев, — Алек слегка приблизился, все так же пристально наблюдая за ней — не перешел ли он границу дозволенного. — Тебе там понравится.

— Может быть, — Элис улыбнулась в ответ, но отступила на полшага. — Я подумаю. Но с одним условием — Джейн с нами не пойдет.

Алек растерялся. Он был неразлучен со своей сестрой-близнецом, и иногда Элис про себя даже называла их «сиамскими». Их связь была невероятно крепка, и это могло стать проблемой для любой девушки, посягнувшей на сердце Алека.

— Прячетесь по темным коридорам? Вам есть, что скрывать?

В прохладном стоячем воздухе появился новый запах, а затем его обладатель возник в конце коридора, стремительно приближаясь. Деметрий враждебно оглядел Алека, задержав взгляд на руке Элис в его руке, и сказал: