Он поражался выдержке, спокойствию и терпению мелкого. Сегодня целых три раза пришлось разруливать неприятности с маленькими монстрами, а ему хоть бы хны! Почему-то эта черта характера еще больше влекла его к Ханно. Чем больше они узнавали друг друга, тем сильнее Брай хотел стать для него таким же значимым, как и Макс.

А раз так, надо действовать. Козырей у Брайана всего два — его тело и постельные умения. Значит, будем ходить с козырей.

Ханно убирал посуду на верхнюю полку, стоя на табуретке. Брайан неслышно подошел и медленно провел ладонью по его спине, разворачивая к себе лицом.

— О… может, сначала дашь мне спуститься? — смешался тот.

— А мне так гораздо удобнее…

Улыбнувшись, Брай спустил ему штаны и без промедлений взял в рот пока еще не эрегированный член. Он лизал, сосал, забирал глубоко в глотку, вырывая у Медочка громкие стоны. Сейчас было не до прелюдий: Брайан хотел показать, насколько он хорош, всеми доступными средствами.

Ханно схватился за его плечи, чтобы не упасть, вцепился мертвой хваткой. Мозг вопил «прекрати это бесстыдство!», тело возражало — «не парься». «Не париться» в последнее время вообще оказалось хорошим решением. Ханно возбудился очень быстро, хотя и обстановка и настроение ещё секунду назад было неподходящими. На кухне с незадернутыми шторами, в раздумьях, как уберечь крошку Айно от издевок других детей, он и не думал ни о чем неприличном. Но Брайан сумел сделать так, что Ханно забыл обо всем. Несмотря на всю немыслимость ситуации, было хорошо.

Он хотел было отстраниться, почувствовав, что вот-вот кончит, но Брай не позволил. А потом, когда дыхание вернулось и перед глазами перестали взрываться фейерверки, со слегка насмешливой улыбкой протянул Ханно руку и поймал в объятия — у того подрагивали колени и сойти с табуретки сам он бы не смог.

— Ты как? — шепот на ухо послал вдоль позвоночника стаю мурашек.

— Хорошо… кажется…

Уютную тишину нарушил звонок в дверь. Ханно с неохотой выпутался из объятий и пошел открывать, на ходу застегиваясь и гадая, какие еще сюрпризы ему приготовил этот день.

— Что это? Но я ничего не заказывал! Вы уверены, что не ошиблись адресом?

— Все в порядке, заносите, — Брайан легонько отстранил его, чтобы пропустить двух грузчиков, заносящих на кухню посудомоечную машину.

— И что это значит?

— Мой первый вклад в совместный быт. И подарок — чтобы тебе не тянуть все на себе. В конечном итоге посудомойка — это солидная экономия времени и сил.

— Спасибо, — на лице Медочка появилась очень симпатичная улыбка.

— Сам установишь или помочь?

— Давай вместе, — Ханно нацепил на нос очки и углубился в инструкцию. — Увы, технически я совсем не одарен. Кажется, где-то тут был английский вариант…

Пока он перелистывал многочисленные бумажки, Брайан оттеснил его от машинки и в два счета прикрутил ее.

— Вау… — Медок ошеломленно уставился на него. — Мой герой…

— Возможно, «герой» заслужил благодарность прекрасного принца?

Брай ловко подсадил Ханно на свежеподключенную посудомойку и встал между его раздвинутых бедер.

— Или я слишком тороплю события? Ты не должен делать что-то, если не хочешь.

Вместо ответа тот застенчиво посмотрел на него и подтянул к себе, обнимая ногами за талию.

Происходящее казалось нереальным — и прекрасным. Горло не стягивало удушье, дыхание не спирало, Ханно не бросало то в жар, то в холод, как раньше. Как и в первый раз, он был уверен — если что-то пойдет не так, он в любой момент может сказать «нет» и Брайан его послушает. Раньше его каждый раз накрывало чувством безысходности: ты не можешь отказаться, не можешь уйти, ты ничего не решаешь. Оно приходило из прошлого и портило настоящее, каждый чертов раз. Но не теперь, несмотря на то, что сейчас Брайан был намного напористее.

Единственное, что он сделал медленно — это снял с Ханно очки и аккуратно отложил их в сторону. Брайан нежно ласкал его губы своими, спускался к шее, оставляя на ней следы и вырывая у Ханно хриплые стоны. Между поцелуями он ухитрился приподнять Ханно и стянуть с него нижнюю часть гардероба, а также избавиться от своей одежды. Поцелуи становились все более жадными, Ханно сам подавался вперед, стараясь прижаться поплотнее.

Брайан понял, что не сможет быть слишком осторожным в этот раз, слишком сильно он его хотел. Схватив первое, что попалось под руку — растительное масло, щедро плеснул себе на руку и вставил сразу два пальца, наскоро растягивая и давя на простату. Ханно не зажимался, а охотно подавался навстречу, поэтому Брай тут же заменил руку собственным членом.

Остатки здравого смысла нашептывали ему: если он скажет «нет», сразу же прекратить. Брайан замер в горячем, тесном теле. Оставить Ханно сейчас было бы смерти подобно, но он бы сделал это, если бы увидел хоть каплю неприятия на лице Медочка. Брай пристально вглядывался в затуманенные голубые глаза, и, к своему облегчению, не видел ни капли недовольства или отторжения.

Ноги Ханно сжались на его талии, и тот двинулся навстречу, впуская член Брая еще глубже.

«Давай», он скорее прочел это по губам, чем услышал.

Брайан начал понемногу двигать бедрами, Ханно извивался в его руках, стонал, откидывал голову назад, подставляя шею под поцелуи. Тут бы и святой не выдержал, а у Брая тем более сорвало крышу.

Неторопливые движения сменились более размашистыми. Он двигался глубокими, сильными толчками, целуя призывно приоткрытый рот, сжимая сильные плечи, пощипывая соски Ханно. Их тяжелое дыхание смешивалось, а тишину комнаты разрывали звуки встречающихся тел, поцелуев и стонов. Брайан двигался и слегка менял угол, каждый раз стараясь попасть в то самое чувствительное местечко. И у него выходило. Ханно ерзал под ним, жадно целовал шею, оставляя засосы, облизывал губы и жарко стонал.

Брайан довёл Ханно до грани, но не давал переступить ее. Воздух в комнате накалился, каждое прикосновение к ставшей такой чувствительной коже словно посылало сигналы вниз, к члену. Удовольствие скапливалось там с каждым движением, когда член Брайана проходился по простате. Ханно жалобно всхлипывал, двигал бёдрами навстречу, забыв о стеснении. Каждый поцелуй или легкое касание стирало из его памяти другие, ранние, тяжёлые и грязные воспоминания. Они не пропадали, но будто бледнели, как старые выцветшие фотокарточки и отступали назад. Они уже не могли ему повредить.

Когда стало совсем невозможно сдерживаться, Брайан просунул руку между их почти спаянными телами. Он начал чередовать движения: то руки на члене Ханно, то своего члена в его заднице. С губ Ханно сорвался хриплый крик. Он сильнее сжал ноги на талии Брайана, и кончил, заливая спермой его ладонь и их животы. Тот почти сошел с ума от сжимающейся вокруг члена горячей плоти, и в несколько фрикций догнал его, кончая глубоко в желанном теле. От остроты ощущений оба громко застонали, абсолютно не обращая внимания на скрипнувшую кухонную дверь.

— Я люблю тебя, — прошептал Ханно и со счастливой улыбкой уткнулся Брайну в грудь.

Сердцу стало тесно в грудной клетке, а пульс забился в диком скачущем ритме. «Люблю». Слово, в которое Брайан так мечтал поверить. Быть любимым, нужным… Судорожно вдохнув ставший вдруг слишком тяжёлым, воздух, он просто прижал Ханно к себе покрепче, прикрыв глаза и уткнувшись лицом в лохматую макушку.

Брай безумно хотел верить, но понимал, что это невозможно. Совсем недавно Медочек даже помыслить о таком не мог. Это просто благодарность. Но минута счастья, что он испытал от трех заветных слов, того стоила. Глаза защипало, но он глубоко вдохнул, подавив в себе слезы.

Дверь снова заскрипела. Ханно вдруг напрягся и вздрогнул в объятиях Брайана. Обернувшись, тот увидел на пороге совершенно офигевшего Макса, пожирающего жадным взглядом их обоих. На светлых джинсах спереди расплывалось мокрое пятно.

— Макс, ты вернулся раньше… — Ханно неуверенно посмотрел на него. — А мы тут… посудомойку поставили.

Комментарий к 9. Знакомство с семьей и другие сюрпризы