— Туда? — Удивился я, задрав голову. — Но я не создан для этого.
Леший просвистел, протрещал что-то и ухватился за кору дерева, словно прилип к ней. Без всяких усилий, плавно перебирая руками и ногами, полез вверх. Мне надо было как-то заметить место, в котором я бросил корабль, чтобы вернуться. Для этого я оставил в памяти нейроинтерфейса точку настоящего местоположения, чтобы при ее активации видеть направление движения. Леший, поднявшись на десять метров вверх, остановился и смотрел на меня в ожидании.
— Да лезу я, лезу.
Я ухватился руками за выпуклости древесной коры. Проверил, насколько она крепка, чтобы выдержать мой вес, явно отличающийся в большую сторону от веса туземцев. Корявые выпуклости коры, будто специально созданные для помощи древесным альпинистам, никак не отреагировали на мои усилия. Я полез вверх, пытаясь копировать стиль лешего. Он, увидев, что я делаю, как надо, полез выше. Мы за минуту добрались до высоты, на которой начинали расти ветки.
Я посмотрел вниз. Основания дерева терялось в сумраке леса. От ощущения высоты закрутило в носу. Леший перебрался на толстую ветку и спокойно пошел по ней, как по улице. Я тоже перебрался на нее и понял, что именно так по ней идти удобнее всего. Форма ветки выглядела искусственной, словно ее рассекли пополам, избавившись от верхней части, чтобы по ней было удобнее прогуливаться.
Ветка сплеталась с веткой соседнего дерева, но опять же, так ловко, что это не мешало пешей прогулке. Через минуту ходьбы у меня совершенно пропало ощущение, будто я иду на пятидесятиметровой высоте по дереву. Это больше напоминало переход по мосту над железной дорогой, занятие совершенно безопасное.
Мы сошли с нашей ветки и перешли на ту, что полого росла вверх. Мне показалось, что стало гораздо светлее, хотя до вершины было еще много сотен метров. Задрал голову и был невероятно удивлен. Я увидел небо, свет которого достигал этого уровня через колодцы. Поверить в то, что это по силу природе я не мог и уважительно посмотрел в спину лешему, хозяину черного леса. Мне так хотелось думать. Колодцы повторялись через несколько метров, освещая нам путь. Я представил, какая тут была темень, если бы деревья росли так, как им вздумается.
Неожиданно леший замер. Я почти ткнулся носом в его меховую спинку. Выглянул из-за плеча и ничего не увидел. Туземец огляделся, понюхал воздух своим десятисантиметровым носом-трубочкой и, сунув руку промеж складок коры, вынул предмет, похожий на древесный гриб. Замахнулся и бросил его вперед. Неожиданно, прямо перед нами задвигалась тень, которую я сам ни за что бы не заметил. Она находилась на ветке, по которой мы шли. Не знаю, какую опасность она представляла, но раз местные не желали на нее наступать, то и мне не стоило этого делать. Я пожалел, что из оружия у меня есть только нож. Ракетницу я не мог считать оружием, да и боялся стрелять из нее, чтобы не поджечь лес. А вот какой-нибудь земной пистолет или винтовка, могли бы подарить мне уверенности.
Леший пошел дальше, а я за ним, стараясь держаться на шаг позади. Он что-то прострекотал мне, но я всё равно ничего не понял. Мы продолжили подниматься. Я сбился со счета, сколько веток мы сменили, сколько раз перешли от одного дерева к другому. Становилось все светлее и светлее. Я почувствовал, как свежеет воздух, хотя и до этого он не казался мне душным. К нам присоединились двое туземцев. Я критически осмотрел их, думая увидеть в руках оружие, но нет, их руки были пусты, а глаза полны доброй печали.
Дальше, на высоте, как мне думалось, больше полукилометра, стала ощущаться легкая качка. Стволы деревьев были тоньше, чем у воды в два и более раза, ветви тоже стали тоньше, но здесь они чаще сплетались между собой, образуя широкие мосты между деревьями. Вообще у всей этой конструкции прослеживался искусственный подход, и я уже был уверен, что растительная инженерия была подвластна этим милым существам, разумным обитателям черного леса.
Колодцы над головой становились шире, света больше, чувствовался легкий сквозняк, и ор птичьих стай в вышине. А вскоре я увидел то, что еще больше убедило меня в рукотворности черного леса. По правую руку от нас появился поселок. Небольшие домики были созданы из живой древесины и раскиданы по широкому полю сплетенных ветвей. Над ним света было больше, чем над тропинками, по которым мы ходили. Между домами ходили туземцы, занятые своими делами.
В поселок мы заходить не стали. А я уже решил, что меня ведут на совет, решать судьбу. Леший повел меня еще выше. И вскоре я увидел, что поселки располагаются на нескольких уровнях. Я успел заметить, что помимо домов, там имеются растительные бассейны для сбора воды, фермы с какими-то мелкими животными. Словом, я попал по аналогии с земным периодом во времена родоплеменных общин. Только это всё были общины, в которых не жил мой проводник. Именно так я понял его стремление карабкаться вверх.
Из минусов верхних уровней я бы выделил сильную качку, сопровождающуюся громким скрипом и сильный шум ветра в кроне деревьев. Мы оказались на такой высоте, где было светло, как днем. Ветки, на которые приходилось наступать, истончились. Надо было аккуратно наступать и постоянно искать, за что бы схватиться. Хорошо, что туземцы об этом позаботились, иначе ухнуть вниз во время серьезной качки было бы проще простого.
Надо мной сквозь редкие ветки виднелись бегущие облака. Нещадно палило маленькое белое солнце. Лешему, с его глазами, оно было совсем не в радость. Он прикрыл веки почти полностью и стал похож на хитрого дедушку японца.
— Куда же ты меня ведешь, старик? — Спросил я у него, зная, что он все равно ничего не поймет.
Тот посмотрел на меня сквозь узкую прорезь век и промолчал. Теперь мы шли не вверх, а только по одному уровню. Я приспособился к лесной акробатике и местами шел без помощи рук. Мой проводник вообще не держался, ловко подстраиваясь под любые колебания деревьев. Вскоре я услышал, вернее, ощутил барабанными перепонками низкочастотное давление на них, будто рядом басил сумасшедший меломан на старой развалюхе. Потом я услышал могучий шум, перебивающий шум ветра. Он приближался и вызывал вибрацию внутренностей. Мне стало жутко от мыслей грандиозности того, что я скоро увижу.
Мы проскакали еще минут десять по узким тропинкам после чего сквозь ветки показался блеск водной поверхности и идущий с того же направления шум. Мне сразу подумалось, что моя теория насчет водопада оказалась верной. Вблизи его шум закладывал уши. Совсем не чета тому водопаду, возле которого мы с Айрис отбивались от ночных монстров на бешеной планетке, управляемой разумом с раздвоением личности. Здесь низкий звук сотрясал тело вибрациями, отзывающимися в теле судорожными позывами. А еще они влияли на зрение, вызывая расфокусировку.
Когда мы вышли на опушку к смотровой площадке на крайнем дереве, я понял, что ошибался. Прямо перед нами раскинулось водное пространство, окруженное лесом почти идеально круглой формы, диаметром около пяти километров. С высоты, на которой я находился, оно не казалось таким большим. Если бы не мои модификации, я бы точно уменьшил его размеры раза в два. Что же издавало такой шум? А его издавала огромная воронка уходящей под землю воды. Миллионы тонн жидкости исчезали в ней ежесекундно. Вода, закручиваясь, уходила в дыру километровой ширины, издавая при этом тот самый низкочастотный звук, от которого болели барабанные перепонки.
Леший тронул меня рукой и указал в сторону, откуда в озеро впадала река, и провел рукой в сторону леса. Я понял его жест, как попытку рассказать о судьбе, которая ждала меня, если бы я пустился на своем судне в дальнейшее плавание. Меня передернуло, когда я представил себя, выплывающего из леса и попадающего в страшный водоворот, ведущий неизвестно в какие глубины. Жуткая смерть, особенно для родных, которые никогда бы не нашли моего тела.
Мне надо было как-то поблагодарить пучеглазого туземца за то, что он не поленился показать мне мою судьбу. Ничего умнее и универсальнее, чем пожать его правую руку я не придумал. Потряс ее от всей души. Затем пожал руку остальным туземцам, тенью ходившими следом.
