Как вы думаете, меня похвалили за ту выходку со стикерами на всем, включая нижнюю поверхность сиденья стула? Нет, они почему-то не оценили мой организаторский пыл, и я отправился на «карательную прогулку» в воскресенье. Ну и что, Кёрк, стоило оно того? Конечно, да. Так как нас не обучали всякой медитации, дыханию и прочей успокоительной фигне, это был мой метод выплеснуть злость. Все сработало. Жаль только Гейтса тоже зацепило, ему дали три часа прогулок, так как он, видите ли, должен был предотвратить мое безответственное поведение. Как, интересно? В качестве компенсации я потом один убирал комнату две недели. За альтернативное описание образа Спасителя нашего меня отдельно не наказывали, потому как свобода совести, все дела.
Так вот, приготовив все для инспекции и оставив дверь открытой, можно выметаться на построение на улицу. Тут главное не забыть свое положение в обществе и сразу на выходе из комнаты сложить руки за спиной. Ну, знаете, как заключенные. И идти полагается как можно ближе к стене. Жаловаться не на что — на тебе же нет настоящих наручников, так чего ныть? Снаружи тоже жмись к стенам зданий, не забывай свое место. Утренние построения — это даже приятно, не важно, зима или лето. Зимой еще немного темно и морозно, снег падает — очень бодрит.
Построившись и подвергнувшись проверке и счету, мы идем в столовую. Там тоже весело, потому что Who is on duty today? — Plebes are on duty today! And tomorrow. And the day after tomorrow{?}[(англ) Кто сегодня дежурит? — Плебеи сегодня дежурят. И завтра. И послезавтра.]. Наша столовая (Mess) — это огромное помещение. Не поверите, но оно больше, чем трапезная в Хогвартсе, и там одновременно едят около четырех тысяч человек, но и нас тоже к этому времени обычно еще больше тысячи, так что мы справляемся быстро. Но самим сразу садиться есть нельзя, потому что сначала полагается поработать официантами у старших кадетов. Они не могут сильно злоупотреблять твоими услугами, так что обычно им просто наливают сок, а они в это время задают вопросы по Уставу или Библии кадета, или, что хуже, просят рассказать им про их календарь. Тут ты встаешь на вытяжку и рапортуешь, сколько этому кадету осталось дней до каникул, сколько до Пятисотого дня{?}[Пятисотый день (вообще, вечер - 500th Night) - прием, где чевствуются кадеты, которым осталось 500 дней до выпуска.], до выпуска, до матча с Военно-морской академией и прочую жизненно-важную информацию. Церемония эта называется «Дни», так что вечерами ты считаешь не только свои Дни, потому что их тоже полагается знать, но и старшаковские. Занимательное занятие! После рапорта тебе позволяют пойти есть. Обычно на это остается минут десять. Потом нужно убирать со столов и бежать на занятия (не забываем — руки за спину, идем в тени бастионов). До занятий надо забежать в комнату, схватить учебники/тетради/чертежи и посмотреть, не прошла ли уже поверка и не написали ли вашей комнате замечаний. У нас их обычно не было или были какие-то мелочи, которые я бы назвал придирками. Если поверка уже побывала у вас, можно закрыть дверь. Если нет, оставляешь открытой до полудня.
Ну вот, наконец-то можно на занятия! Этого добра всегда навалом, так что там вы засидитесь до 1600. Увидимся на обеденном построении! А что вы думали, можно просто так взять и, не построившись, пойти есть?
========== 2. День ==========
Если застать меня врасплох и внезапно спросить, какая моя первая ассоциация с Вест-Пойнтом, я точно не скажу «серый цвет, муштра или армия». Странно, да? Сначала у меня возникнут воспоминания о том, как я часами сижу в одном месте, потом перехожу в другое место и опять бесконечно сижу, недвижим, с учебником или ноутбуком, пока экран окончательно не выжжет глаза.
Но как же так, Мэтт, разве вам не положено было постоянно бегать, отжиматься, стрелять и вообще упорно учиться эффективно убивать людей… в смысле врагов? Нет, вы перепутали нашу Академию с какой-то другой. С сентября по май ты реально сидишь на заднице примерно двенадцать часов в сутки, пытаясь справиться с академической нагрузкой, а физическая подготовка выпадает на оставшиеся часы. У нас действовал принцип 80/20: 80% мозг, 20% — все остальное.
Моей специальностью были операционные исследования, а это — одно из самых математически нагруженных направлений в Академии, потому что там ты учишься принимать всякие важные решения на основе количественных методов. Звучит захватывающе, не так ли? Да ладно вам, это же реально одна из важнейших штук в армии (просто поверьте мне, не надо проверять)! Теоретически я бы мог работать и в логистике, и в аналитике данных, и в отделах, отвечающих за национальную политику, планирование боевых действий, состав и модернизацию вооруженных сил — вот это вот все и даже больше. Ну, если бы мне вдруг почему-то это стало интересно. И если бы эти навыки были кому-то нужны. Короче, все это было к тому, что, если бы вы просто посмотрели на наш учебный план и названия факультетов, вы бы вряд ли догадались, что там что-то прямо жутко военное. Они назывались очень безобидно, типа «Факультет математических наук», «Факультет поведенческих наук и лидерства» или «Исторический факультет». Вообще не впечатляюще, даже обидно, что ты умеешь строить компьютерные модели боев с прогнозированием исходов, а тебе говорят: «О, так ты умеешь делать вычисления со множественными переменными?»
Угадайте, кстати, к какому факультету относилась дополнительная специальность «Террористоведение» (Terrorism Studies)?
А. Международная безопасность
Б. Литература и литературоведение
В. Ботаника
Г. Социальные науки
Подумали? Мне почему-то кажется, что правильный вариант вы отвергли, как, с одной стороны, не слишком очевидный, с другой — не слишком безумный. Это был вариант «Г».
Странно, что я столько уже наговорил и до сих пор ни на что не пожаловался. На самом деле мне трудно придумать, что там было такого особо ужасного в самой учебе. Да, это было сложно, иногда как будто запредельно сложно, но почти все как-то справлялись. Можно было создать вполне приемлемые условия, чтобы учиться, у тебя всегда были для этого ресурсы. Мне кажется, новый компьютер в комнату было проще заполучить, чем новые штаны взамен порванных о колючую проволоку (мне кажется, я эту историю еще неоднократно буду упоминать — причем, заметьте, я не жалуюсь на то, что под штанами вообще-то был я и часть меня получила повреждения — подумаешь, бывает, но до конца жизни буду считать, что на том участке проволока была слишком низко и я должен был получить новое обмундирование бесплатно! Да, мы определенно к этому вопросу еще вернемся).
У нас была куча мест для занятий, помимо комнат: библиотека, например, или штаб роты. «Штаб роты» звучит внушительно, но это обычно просто комната без окон (и обычно без ремонта) со столами и шкафами, где мы собирались обсуждать всякие ротные дела, например, что бы нам такое еще сделать, чтобы занять первое место в лазаньи по канату или еще что-нибудь такое же полезное и важное.
Вообще, штаб — это не самое интересное помещение вашей роты. Гораздо занимательнее и важнее склад, потому что там стоят холодильники. Честно говоря, один из них пустой, потому что общественный, и там что-то появляется только перед специальными мероприятиями, но вот второй забит под завязку индивидуальными припасами. Пока ты кадет четвертого класса, у тебя мало шансов оказаться на складе в тот момент, когда хочется, но с каждым годом дорога туда становится все более простой. Там еще есть ружья, но кому это вообще интересно, они все равно только для парадов. И наказаний.
Пока вы не начали представлять что-то ужасающее, уточню, что наказание в Вест-Пойнте, по сути, одно: бесконечное, утомительное, тупое хождение. В парадной форме и с ружьем. Без остановки, почти весь выходной. Просто ходишь и ходишь туда-сюда. Тебя испепеляет солнце (хотя перед первой «Карательной Прогулкой» заботливо предупреждают, что надлежит воспользоваться кремом от загара), поливает дождь или засыпает снег, а ты бродишь, как зомби, уже не чувствуя ног. Можно только перебрасывать ружье с одного плеча на другое, так что в результате — ура! — у тебя не одна мозоль, а две! Ну, ладно, не мозоль, но ощущения отвратительные. В это время есть только одно развлечение: ходить в шеренгу с одним или несколькими другими кадетами, тогда, возможно, даже удастся поговорить. Конечно, самый популярный вопрос: «Ты здесь за что?» Поразительное количество людей оказались пойманы за вылазки после отбоя. Их так много, что совершенно непонятно, как мы друг на друга не натыкаемся, совершая преступление выхода из казармы за полночь. Но подробнее об этом в разделе «Ночь». В «Карательных Прогулках» я достиг небывалых высот, получив звание «Сотника», которое достается только тем счастливчикам, которые отходили не менее сотни часов. Семьдесят пять из них я заработал в первый год, двадцать пять — во второй, в третий были какие-то жалкие одиннадцать; можно даже подумать, что Вест-Пойнт меня сломил и склонил к порядку, но на самом деле с каждым годом мне просто все реже срочно нужно было нарушать периметр казармы.
