- Что ты думала?.. Господи Иисусе! Я же тебе сказала – мы ещё не женаты! Рекомендую тебе набраться храбрости – тут после восьми не очень хорошо с горячей водой, - в очередной раз демонстрируя неумение плавно менять тему, предупредила Бубу.

- Да ничего, я вполне закалена, - сказала Мария, но все-таки ойкнула, когда сняла носки и встала на кафельный пол без подогрева. Бубу опять рассмеялась. Видимо, она не отличалась тактом, но была чрезвычайно жизнерадостна.

- Хочешь, что-то покажу? – предложила Бубу. Мария задумалась, стоит ли принимать такое предложение, высказанное в душевой. Впрочем, Дюбуа не стала дожидаться её согласия, а повернулась спиной и продемонстрировала татуировку между лопаток. Мария понимала, что на это надо как-то отреагировать, и выдавила:

- Симпатично, - хотя увиденные закорючки не представляли никакой художественной ценности, да и их смысловая нагрузка казалась сомнительной.

- Ничего особенного, необдуманные порывы молодости, - Бубу без предупреждения включила воду, и Мария мгновенно оказалась в холодной луже. Пришлось поспешно шмыгнуть в соседний душевой отсек, чтобы уж полностью почувствовать всю прелесть вынужденного закаливания. Бубу, между тем, продолжала, перекрикивая шум воды:

- Хуже всего, что это имя.

- Правда? Я не заметила.

- Да. Жутко глупо, ага? Я тогда ещё в школе была, а в том возрасте с мозгами сама знаешь, что твориться.

- Да уж… - Мария внутренне вздохнула, сопоставив специфическую фигуру Дюбуа, её склонность к сумасшедшим нагрузкам, татуировку… - Ну, это у многих бывает. Вот одна моя одноклассница…

- Честно? – Дюбуа подтянулась на перегородке и теперь сверху смотрела на холодную, мокрую, а теперь ещё и дрожащую не только от холода, Марию. – Она тоже в учителя влюбилась?

Мария на секунду растерялась, но обработав информацию, внутренне подтвердила, что слово «учитель» было мужского рода.

- Ну да.

- А я, честно говоря, думала, что у вас там на юге и школ-то нет, - Дюбуа выключила воду и принялась энергично растираться полотенцем.

- Почему ты думаешь, что я с юга? – Мария тоже вышла из кабинки и только тут вспомнила, что у неё-то полотенца нет. Дюбуа без слов кинула ей одно из своих и передразнила:

- «Потчему ты думаещ, што я с юка?» Вот из-за этого твоего акцента и ног.

- Что с моими ногами?

- Ты, похоже, не бреешься – а это здесь редкость.

Странно было слышать такое от девушки, мышцы которой выпирали из любой одежды.

- Ладно, я правда здесь совсем недавно и почти никого еще не знаю, - призналась Мария.

- Детка, это не проблема! – Бубу уже зашнуровывала ботинки, посрамив скоростью одевания любого военнослужащего. – Я все устрою. Встретимся в 11 в «Турбулентности», это на виа Гранде. И оденься…как-нибудь, - она махнула рукой и вышла.

***

Мария отлично помнила культурологические заметки на тему досуга и свободного времени в ЕМ и имела возможность убедиться в их правдивости, поэтому поняла, что Бубу бросила это «как-нибудь» насчет одежды, не надеясь, что Мария, «человек с юга», сможет продемонстрировать хоть какой-то вкус в выборе выходного наряда. В ЕМ вечер пятницы и суббота были особыми днями светского отдыха, когда можно было без ограничений демонстрировать свою приверженность модным направлениям, не оглядываясь ни на служебный, ни на церковный этикет.

У нее ещё оставались деньги, но владельцы магазинов уже начали отдыхать, так что Марии пришлось зайти к одной из связных и одолжить у неё нечто оранжевое, на взгляд постороннего, похожее на комбинезон уборщика, но носимое с ботинками на каблуках и облегающим капюшоном с сеточкой, натянутой до бровей. Костюм этот гарантировал свободу движений, но сковывал Марию внутренне. Впрочем, подойдя к «Турбулентности», она поняла, что не будет выглядеть странней и чудоковатей всех. Из присутствующих ей знакома была только Бубу, к счастью, не надевшая платье, а тоже красовавшаяся в неком подобие комбинезона. Но чёрного цвета и с вырезом на спине и животе и с наглухо закрытыми декольте и шеей.

- Мари! – Бубу энергично замахала ей рукой. – Быстрей, буду тебя знакомить! Ну, это мой Тони, ты его уже видела.

Тони был одет на редкость скромно: в джинсах, разрезанных по бокам и державшихся только на металлических заклепках, и белой футболке. Вместо приветствия он только что-то пробурчал, но на Марию даже не посмотрел, за что тут же получил замечание от высокого молодого человека в белой шапочке, белой тунике до колен и трехслойных брюках.

- Антоний, поприветствуй даму.

- Здрасьте, - вот и всё, до чего снизошел Тони.

- Ну, зато он красивый, - объявила Бубу. – А вот Влад у меня умный.

- Дорогая, не стоит так, - молодой человек в белом подал Марии руку. – Не симпатичным меня тоже не назовешь.

- Точно. Теперь будут только родственники. Мой брат Илия.

Илия не был похож на свою сестру вообще ничем. Они были примерно одного роста, но из-за отсутствия выраженной мускулатуры он казался меньше. Внешность его балансировала на грани европейской и восточной, но сочетание это давало в высшей степени привлекательный эффект. Но воспринимать его, как брата Бубу было совершенно невозможно. Вообще, казалось, что он не рад быть ни в этом месте, ни среди этих людей, да и одет он был сдержанней всех: в обычные чёрные брюки и рубашку и бордовый плащ не по погоде.

- И на том спасибо, - Илия тоже протянул Марии руку. – Буду благодарен, если сочтёте возможным называть меня по имени или просто «ты».

- А мне другое и в голову не приходило, - заверила его Мария.

- Да просто мама называет его Ли, а я – Лили, он ужасно злится, - объяснила Бубу и потрепала его по волосам.

- Ты не сестра, а болтливое трепло, - Илия ожесточённо приглаживал волосы.

- Не обращай внимания, мы дома много говорим по-французски, иногда у нас ошибки во фритише, - извинилась Бубу. – «Болтливое трепло» - это же терминология, да?

- Тавтология, - поправил её Влад.

Потом Бубу представила ещё Зою, Этторе и Маурицио, и Мария поняла, что ни за что сразу не запомнит эту пёструю толпу. Впрочем, когда они зашли в клуб, это стало уже неважно, потому что компания разделилась и перемешалась, а к Марии подходила только Бубу, чтобы прокричать на ухо что-нибудь «сенсационное».

- Отгадай, какое имя у меня на спине, - например, начинала она.

- Ну, пошли в туалет, я ещё раз посмотрю, - вздохнула Мария.

- А ты смешная! Там Влад, - не дождавшись предположений, выпалила она.

- Но ты же говорила…

- Так и есть. Он у нас в высшем классе вёл фритиш. Только учебу сам закончил. А у нас класс так себе был по дисциплине. Но я его защищала.

- Не сомневаюсь.

- Ага. Жутко в него втрескалась. Так нравилось его слушать, но ни одного слова потом не помнила… И дара речи лишилась, ну, понимаешь, абсолютно. В конце концов, даже Бенуа заметил, что я какая-то необычайная.

- Необычная? – предположила Мария.

- Ну да. Я ему всё рассказала, потому что сил моих больше не было молчать, и вот…

- Что? – не поняла Мария.

- Он тоже мой возможный муж.

- Сколько их у тебя?

- Всё, больше нет. Понимаешь, тогда Бенуа просто поговорил с Владом, узнал, связан ли он какими-то брачными обязательствами. Оказалось, что нет. Но в тот год нам нельзя было встречаться, пока он был моим учителем, но Влад всё равно к нам приходил, с фритишем мне помогал, и вообще…

- А Тони где был?

- Он позже появился. Где-то полгода назад. Знаешь, такое чувство было, будто у меня нет гармонии… - Бубу посмотрела на Марию вопросительно.

- Все правильно, гармонии.

- Хорошо. Вот я нашла Тони, он все уравновесил. Но он ещё не совсем научился с Владом общаться, их нельзя надолго без меня оставлять, они, как дети, ей-богу, - Бубу притворно вздохнула и пошла уравновешиваться.

Если бы эта была реальная жизнь, Мария могла бы взгрустнуть, что никто не жаждет с ней общаться, но служебный долг приказал не раскисать, а продолжать искать источник информации. Взгляд её упал на Илию, который довольно вяло беседовал у бара с какой-то девушкой в шортах, чулках в сеточку и пиджаке военного покроя. Мария подошла к ним и села слева от Илии.