История обрастала все большим количеством смягчающих обстоятельств, так что в конце концов, Александра прервала этот поток, произнеся:

- Сим отпускаю тебе грехи твои. Ступай, дитя мое.

Следующий человек говорил спокойным деловым тоном.

- Ваше святейшество, а есть какие-то лимиты на количество отпускаемых грехов? Не ограничивается ли их количество по категориям, как то, например, смертные и средней тяжести?

- Нет таких ограничений, сын мой, но для полного спокойствия рекомендую тебе после исповеди взять на себя служение или исполнить епитимью.

Исповедующийся хмыкнул, но торговаться дальше не стал. Так и продолжилась череда однообразных в общем-то прегрешений: украл, возжелал, обманул, обманул и украл, выпил и возжелал…пока уже в сумерках, тень за решеткой исповедальни не сказала:

- Я убил.

Александра так отшатнулась, что даже ударилась затылком о стену. Зашипев от боли, и потирая голову, она прошептала:

- Что ты сказал?

- Я убил в себе просто все принципы, чтобы прийти сюда. Извини, пять часов простоял на улице, не придумал шутку получше…

- Бенуа, идиот! – на мгновение на нее нахлынула волна облегчения, но потом новый страх, - Зачем ты приперся?

- Ну, извини, я думал, это для всех желающих…

- Только попробуй тут мне начать рассказывать о своей жизни! Плевать мне, что ты там делаешь!

- Я надеялся, что ты так скажешь… Речь не обо мне. У других наших родственников большие проблемы, прямо-таки гигантские проблемищи. Нам не обойтись без твоей помощи.

- Что случилось? С кем?

- Не могу сказать, нужно больше времени. Вот адрес, - в слуховое отверстие просунулась свернутая в трубочку бумажка. – Я посмотрел твоё официальное расписание и подумал, что ближайший понедельник тебе подойдет. Буду ждать весь день после 16-00. До встречи!

Александра больше не успела ни о чем спросить: тень исчезла, а через мгновение её место заняла другая с вопросом:

- А Вас кто-то исповедует? Ой, о чем это я? Вы же безгрешны!

Александра мяла в кулаке записку, твердо решив никуда не ходить.

***

Бенуа был уверен, что она не придет, но для очистки совести всё-таки сидел в своей старой квартире, захватив для развлечения кипу документов для проверки. Часов в восемь вечера он посмотрел на себя в зеркало и почему-то решил побриться. В десять он позвонил домой и сообщил возмущенному Джулио, что придет после полуночи. В полночь он начал раскладывать бумаги по датам и убирать в рюкзак, когда в дверь постучали. Бенуа швырнул все бумаги обратно на стол и крикнул:

- Открыто! - после чего сразу же склонился над документами и сделал вид, что погружен в чтение. Краем глаза он заметил темную фигуру, появившуюся в прихожей. Размеры квартиры позволяли заметить, как вошедший бросил на него беглый взгляд, запер дверь и последовательно заглянул в кухню, ванную и гардероб, потом вошел в комнату и сказал голосом Маргариты:

- Что у тебя? Давай кратко, у меня мало времени.

- А, это ты? Что за вид?

Марго действительно была одета в какие-то потёртые спортивные брюки, разваливающиеся кроссовки и гигантскую толстовку с капюшоном. Лицо ее почти полностью закрывал длинный козырек кепки.

- У меня плохо с гражданской одеждой. Что, не можешь без предисловий? Ну, ладно, как у тебя дела?

- Спасибо, замечательно. Особенно сейчас, когда я устранил Д’Экрипье.

- Этьена Д’Экрипье? Чем он тебе помешал?

- Не Этьена, а Бориса. И не делай вид, что не понимаешь, в чем дело. Он мне всё рассказал.

- Ну, отлично, а теперь ты поведай мне, я не в курсе, - спокойно сказала Маргарита, усаживаясь на диван и снимая капюшон и кепку. Бенуа смотрел на неё во все глаза. Она почти не изменилась – только лицо стало уже, и волосы были подстрижены короче, чем обычно. Перехватив его взгляд, она усмехнулась:

- Что, никак не можешь разглядеть мой нимб? Спасибо, ты тоже неплохо выглядишь. Так что там учудил Борис? Крадет твою обувь, ночью появляется бледным призраком за окном?

- Он твой шпион.

- Нет.

- Да, nazzo! Он признался!

- И что он сказал?

- Работает на СБВ.

- Ну вот, говорю же, я тут не при чем. Видимо, они проверяют законность расходования средств. Как тебе, кстати, твой стадион?

- Я люблю его. Да, кстати, спасибо.

- Пожалуйста. Подумала, что нелишним будет поддержать тебя морально и материально… Такая социальная программа для отцов-одиночек. Я же правильно помню, что у тебя есть ребенок? Мальчик, кажется?

Бенуа плохо помнил, что произошло в следующий момент. Кажется, он бросился на Марго, чтобы впечатать ее в пол и сломать шею. То есть он уже фактически слышал хруст, но почему-то через мгновение сам лежал на полу, а в грудь ему упиралось колено Маргариты, а руки ее сжимали его шею.

- Только попробуй, - прошипела она. – Лишних пособий для детей-сирот у меня нет.

- Ты сволочь, - прохрипел Бенуа. – Если не можешь вести себя, как человек, вообще о ней молчи!

- Я отпуская, но помни о предупреждении, - Марго разжала руки, а Бенуа отполз и прислонился к дивану.

- Глупо было думать, что я с тобой не справлюсь, - Марго сходила на кухню и налила ему воды, - Я тебе больше скажу, я пришла совсем одна, у меня нет ни охраны, ни ассистента. Но даже зная это, что ты можешь со мной сделать?

- У меня есть одна идея, - сказал Бенуа. Вернее, попытался сказать. Ещё не все звуки могли пройти через сдавленное горло. Марго сидела на полу напротив него. Наконец, их глаза встретились, и она в ужасе прошептала:

- Ты не посмеешь…

Бенуа только покачал головой, пошатнувшись, поднялся и подал Маргарите руку. Когда она встала, оказалось, что их глаза почти на одном уровне.

- Ты выросла?

- Да брось, это ты уменьшился.

Через секунду он уже целовал её, а ее руки обвивали его шею, но через две она отскочила, вытирая губы.

- Ты что наделал! – на ее глазах выступили слезы. – Так нельзя! Ты вообще понимаешь?.. – она не договорила и бросилась в ванную.

Бенуа вздохнул, он уже сильно сожалел, что начал все это. Прошло 10 минут, Маргарита не выходила. Он подошел к двери и постучал.

- С тобой все в порядке?

- Да, - глухо отозвалась она. – Заходи.

Она сидела на краю ванной, и с её мокрого лица медленно сходили красные пятна. Она сдернула полотенце и высморкалась.

- Удивляюсь, как ты в преисподнюю сразу не провалился.

- Знаешь, несмотря ни на что, я соскучился…не подумал…и вообще, что такого – дружеский поцелуй…

- Бенуа, ты мне язык в рот засунул! О Господи! – она снова включила воду и прополоскала рот.

- Извини, но ты тоже, - тихо сказал он.

- Ты вообще понимаешь, с кем говоришь?! Это не я, а Маргарита вела себя непотребно! Это она позволяла себе не отвечать за поступки! Я не такая! Александра – хороший правитель, она ни разу не нарушила ни одного обета! Она может служить примером… - её голос сорвался. Бенуа обнял ее, и она не сопротивлялась.

- У кого-то раздвоение личности, - примиряющее произнес он, - Но давай просто признаем, что это всё ты. Ты девочка, которая двинула мне граблями, когда я пытался сбежать в первый раз, ты Маргарита, с которой я объехал весь мир. Ты же и та сумасшедшая, которая предложила весь мир захватить. И так уж получилось, что тебе, несмотря на твой голос «против» пришлось родить мне ребенка… Но теперь ты действительно чудесный правитель, никакая другая Мама римская тебе и в подмётки не годиться.

- А ты что, здесь живешь? – спросила она, всё еще уткнувшись ему в плечо.