- Не скажи. Никто не будет знать, какую меру наказания в отношении вас применили. Этого безумно трудно добиться, потому что нашей судебной системе нужны прецеденты и публичность.

- Все равно нет, - не уступал Фабрис.

- Хорошо. Вариант №2: я с помощью апелляций, доследований и прочих бюрократических проволочек тяну это дело до летней сессии, которую возглавляет Александра IX. Она не связана рамками кодекса и может вынести любой вердикт.

- То есть она может и приговорить нас к виселице, и помиловать?

- Виселица сейчас не используется, но в целом, да, ты верно уловил идею.

- Тогда мы выбираем этот вариант, - сказал Фабрис.

- Я не согласен! Я не хочу! – закричал Фабьен, но получил от Марко пощёчину и замолчал.

- Обсудите это, - подвел итог Тано. – Марко, есть разговор, - он кивнул в сторону кухни. Они закрыли за собой дверь.

- Это дело безнадёжно, - прямо сказал Тано, - Приговор в основных деталях останется таким, как хочет Кармен.

- Но ты сказал…

- Я это и сказал.

- Но если Мама, то есть Маргарита увидит их, она сможет что-то сделать…

- Ты сам-то в это веришь? Это дело не должно дойти до суда. Значит, нам нужно задействовать административный ресурс заранее: связаться с Марго в ближайшее время, чтобы она приняла меры.

- Но мы поклялись…

- Это особая ситуация. Нужно разработать наиболее безопасный для неё план. Всего лишь короткая приватная беседа. Скоро будет Высочайшая исповедь, можно будет попробовать договориться с Мамой о месте встречи без свидетелей. Ты у нас верующий? Вот и отправишься на исповедь.

- Тано, я не могу. Я правда не могу. Это же уже не она, у меня просто духу не хватит!

- Ну, у нас есть еще одна кандидатура… - многозначительно сказал Тано. – Его она точно выслушает.

- С ума сошел? Ты не видел, что произошло, когда Бенуа устроил диверсию с крещением. Да он её просто ненавидит теперь! Ну, и мне не очень хочется с ним встречаться. Я даже не знаю, где он сейчас…

- Ты серьезно? Ну да, он вернул себе девичью фамилию, но мы же в деревне живём, пусть и большой. Первый год я тоже с ним нигде не сталкивался, но потом нашёл. Я у него пару раз подстригался, а Жанна составляла его завещание.

- Зачем завещание? У него все в порядке?

- Все отлично. Просто в новой карточке он не указал ни одного родственника, и хотел подстраховаться с Евой.

- А её ты видел?

- Нет. Сходи к нему да посмотри. 3-я южная улица, дом 11.

- А ты не можешь с ним поговорить, если вы такие друзья?

- Брат, у меня действительно сейчас очень мало свободного времени. А сейчас ещё эта общественная нагрузка в лице братьев Жакризи. Мне же за это не заплатят?

- Вряд ли.

- Вот видишь. И не откладывай. Нам нужно успеть к Высочайшей исповеди, иначе потом все усложниться.

***

Бенуа чувствовал смесь отвращения и восхищения к себе, когда обдумывал план по устранению своего ассистента, в миру – парижского соседа Бориса д’Экрипье. План был циничным и подвергал всех участников разной степени опасности. Но сначала предстояло добыть инструмент. Бенуа набрал номер.

- Симон? Привет! Как дела? Как твой салон? Понятно… Но ты всё-таки попробуй больше использовать Сильвио, он не так уж безнадёжен… Конечно, я отправляю всех к тебе… Нет, не скучаю, безумно рад, что больше не приходится эти волосы отовсюду вытряхивать… Точно! Я вот чего тебе звоню…у тебя дочери сколько лет?.. Тринадцать? Отлично, мне это подходит!.. Да нет, я имею в виду, что она уже достаточно взрослая, чтобы за Евой присмотреть… Да, у меня Джулио будет ремонтом заниматься, дня на три мне бы понадобилась помощь…напомни, как ее зовут?.. Адель. Я бы ей заплатил… Нет, слушай, а у нас она пожить не может?… Конечно, я обещаю, что верну ее в целости и сохранности. Завтра пришли её перед школой, - он положил трубку и выдохнул. Симон был хорошим человеком, и врать ему было сложно. Теперь нужно было так же осторожно вести всё дальше.

На следующее утро Адель явилась, как и обещано. Бенуа открыл дверь и оценивающе посмотрел на неё, прикидывая, как визуально добавить ей пару лет. Адель смутилась, Бенуа опомнился и сказал:

- Привет. Помнишь меня?

- Конечно. Я же тебя чуть ли не каждый день видела.

- Правда? Ну, ладно, заходи, у меня к тебе серьезный разговор, - он отвел её в свой кабинет.

- Я на самом деле раньше не сидела с детьми, но если не нужно будет менять подгузники и готовить еду…

- Забудь, тебе не придется сидеть с Евой, - после такого заявления Адель посмотрела на него в полном недоумении. – Да, я соврал твоему отцу, это нехорошо и всё такое…но мне нужна твоя помощь. И немедленно.

- Моя помощь? – её глаза распахнулись ещё шире, но в то же время появился гордый румянец.

- Да. Я подумал, что ты не откажешь в поддержке старому другу своего отца. Понимаешь, это вопрос жизни и смерти. Помоги мне устранить одного человека, - он заговорщически наклонился к ней через стол.

- Ой, - Адель начала заикаться. – Я не понимаю…

- Все очень просто. Если план сработает, все будет готово послезавтра вечером. Вот наш объект, - Бенуа достал фото Бориса. – Каждый вечер он идет пить в бар «Водолей». Он не молод, не красив и не пользуется успехом ни у кого. Это существенно увеличивает наши шансы. Ты познакомишься там с ним, он попытается тебя совратить - на чём и попадется.

- Ничего себе! Это как-то…страшно…

- Посмотри на это с другой стороны: я тебе сделаю макияж и прическу, которые твой отец будет тебе запрещать ещё лет пять., ты побываешь во взрослом баре…правда, спиртное я тебе всё равно не разрешу. В конце концов, ты заработаешь приличные деньги.

- Я, кажется, не хочу встречаться с незнакомым мужчиной, - неуверенно проговорила Адель.

- Никаких особых встреч и не будет. Сегодня вы знакомитесь в баре и с часик болтаете, ты говоришь, что, наверное, придёшь и на следующий день, во второй вечер он много выпивает, вы немного танцуете, ты разрешаешь проводить тебя до дома. На третий день ты сразу приглашаешь его «к себе домой», он начинает распускать руки, появляется как будто твой разъярённый отец, Борис сбегает, фотки у нас.

- Фотки?

- Да, мне пригодится пара снимков для подкрепления шантажа.

- Бенуа, я не думала, что ты…

- Да-да, мне это несвойственно, но просто я в отчаянии. Ты не волнуйся, я не спущу с вас глаз. Если что-то пойдет не так, операция сразу отменяется. Ну как, по рукам?

- Я хочу тебе помочь, - она протянула ему руку.

- Спасибо тебе, смелая девочка, я этого не забуду, - Бенуа пожал ей руку, - А теперь пошли, и я тебе покажу, как ты будешь выглядеть лет в 19. А ещё нам нужно чуть-чуть подкорректировать твою фигуру… Ну знаешь, некоторые мужчины такие поверхностные…

- Понимаю, старая добрая вата, - ничуть не смутилась Адель.

- Точно. Я явно в тебе не ошибся. Не против, если я тебя немного подстригу?

***

На утро решающего третьего дня Адель сидела на кухне в халате и с обернутым вокруг головы полотенцем и беспрестанно зевала.

- Мне-то зачем вставать так рано? – капризно спросила она.

- Затем, что вчера ты заявила, что слишком устала и ничего мне не рассказала, а сегодня последний день – отступать некуда.

- Может, мы это немного отложим? На пару дней? Неделю?

- Адель, я понимаю, что тебе понравилась сложившаяся ситуация, когда ты не ходишь в школу, шатаешься по барам, да ещё и деньги за это получаешь… Но я на грани! Мне нужно сегодня, а не через неделю разделаться с ублюдком!

Адель вдруг разрыдалась и хотела выбежать из кухни, но Бенуа быстро поймал ее за руку и усадил обратно, потом взял салфетку и вытер ей лицо. Результаты его не удовлетворили, ему захотелось просто взять ее подмышку и утащить в ванную умываться, как он делал с Евой. Но это был чужой ребенок, и таких фамильярностей позволять себе было нельзя. Адель размотала полотенце и ещё раз вытерла лицо сама.