- Эй, что с тобой?

- Наша Маргарита…мы тоже не должны забывать о ней…а вы…вы даже в качестве родственника в карточках её не записали, - прошептала она.

- В картах регистрируют только живых, - сказал Марко. – Но спасибо, что так переживаешь о нашей сестре.

Александра IX продолжала:

- Нас же оставили жить, значит, мы важная часть этого замысла. Вы избраны. Это не повод для гордыни, а возможность задуматься и многое понять. Господь в бесконечной милости своей дал нам время, чтобы исправиться. Это же так просто! Будьте людьми. Чувствуйте чужую боль, радуйтесь радостями ближнего, и мы выживем. Бог любит нас! Аминь!

Снова раздались аплодисменты. К бурной радости не присоединился Бенуа.

- Ну, в этой-то речи тебя что не устраивает? – немного охрипшим голосом спросил Марко.

- Нет, это было чудесно. Пью за это! - Бенуа отхлебнул и крикнул:

- Браво! У Бога отличный менеджер!

- Видимо, придется весь день за тебя краснеть, - устало вздохнул Марко.

- Да нет, я чувствую, что к вечеру начну трезветь, расчувствуюсь и просто разрыдаюсь в уголке.

- Быстрее бы уже… Ладно, извини, понятно, что нам всем нелегко. Новая жизнь, новый…новая правитель…

- Мне кажется, она хорошая, - сказала Жюли, - и мудрая, и сопереживающая… И женщина.

- И призывает к объединению, - поддержал Марко. – А у нас половина семьи куда-то разбрелась. Где твои братья?

- Ну, ты странный! Они с девяти лет сверстников не видели, кроме Марго! Пусть общаются… И мама сегодня проводит уроки социализации: объясняет детям, что происходит.

- Нам бы кто это объяснил, - в Бенуа начало пробиваться обещанное меланхоличное настроение.

- Да сегодня только и делают, что весь день что-то нам говорят! – сказала Жюли, - Смотрите, опять телепередача.

- Снова здравствуйте, братья и сёстры! – улыбнулся с экрана Сандро, - Теперь мне ещё приятнее вас так называть! Ну что ж, теперь с полной уверенностью могу утверждать, что у нас есть Мама. И её сан будет подтвержден сегодня в 17.00 в ходе церемонии интронизации и коронации. События эти состояться перед собором Святого Петра. Не торопитесь занимать места, вы сможете увидеть всё в прямом эфире. Все церемонии будут сопровождаться комментариями, которые помогут нам, простым смертным, разобраться в происходящем.

- Не хочу, как простой смертный, - заявил Бенуа. – Хочу на площадь. Чтобы потом Ева могла рассказать, что лично присутствовала там.

- Слушай, он же не успокоиться, а одного я его не отпущу, - сказал Марко Жюли, - Ты с нами?

- Занимайте места, а я пока добуду пропитание, подгузники и хотя бы один складной табурет, - вздохнув, сказала Жюли.

Когда она ушла, Бенуа уверенно заявил:

- Она так долго не выдержит.

- У нас все прекрасно.

- Ну, это пока… Но если ты и дальше будешь носиться со своими родственниками… Ты, видимо, забываешь, что у тебя теперь есть своя семья.

- Это только на сегодня, потом предоставлю тебе полную независимость. Но в настоящий момент ты не в себе…да и я тоже.

- Марко, мне её не хватает… Я так по ней скучаю… Как дурак…

- Так может лучше не смотреть на неё?

- Нет, я хочу. Может, это последний раз так, вживую.

- Ну, пошли тогда. Эй, а где Марио?

- Да тут он, - Бенуа кивнул в сторону коляски, в нижней корзине которой, скрючившись, спал Марио. Марко не стал его будить, и они двинулись в сторону площади, которая оказалась уже прилично заполненной.

***

- Ваше Святейшество! – сестра Анна упала на колени и схватила Маму за руку.

- Встань, дочь моя, нет ещё кольца, нечего целовать.

- Я так рада, что вас избрали! Другие кардиналы – тоже достойные люди, но Вы!.. Я уверена в Вашей самоотверженной работе.

- Спасибо, постараюсь не обмануть твоих ожиданий. Ну, и твой взгляд на события мне помог: я использовала пару твоих мыслей в своей речи.

- Правда? Спасибо Вам!

- Дочь моя, оставьте нас, - к ним подошел отец Романо.

- Да, Ваше высокопреосвященство, - в ажиотаже сестра Анна исполнила какой-то поклон с книксеном и убежала.

- Я уверена, что она будет бесконечно преданна мне, - улыбнулась Мама.

- Ничуть не сомневаюсь в Вашем чутье, Ваше святейшество. Я пришел сообщить о срочных изменениях в программе.

- Я уже слышала. Каким это образом вы хотите успеть провести коронацию сегодня? Во время всенощной? Ведь только интронизация занимает шесть часов!

- Ваше святейшество, будем реалистами, люди столько не выдержат. Мы должны держать ритм. Часть, отведенная конклаву, прошла довольно энергично. Сейчас – короткая месса, облачение, коронация, клятва понтифика, клятва понтифику, венчания, крещения, салют!

- Какой еще салют?

- Таким образом я описываю бурю эмоций, которая тут всех накроет. Так должно быть! Величественно, проникновенно, динамично!

- Но, Карло…

- Для Вас я «сын мой» и на «ты», - напомнил он.

- Это же главное событие в моей жизни! И ты хочешь сжать его в один вечер?

- Мать моя, Вам это пойдет только на пользу. Отправляйтесь на обед, потом примите лекарство и вперёд – к Вашему народу.

***

Кольцо Рыбака на ее худом пальце казалось массивным грузом, тиара выглядела лучше, но после мессы её всё же сняли и поместили на алтарь, перед которым понтифик сделала неслыханное – произнесла клятву перед всем народом. Клятва эта была весьма специфична и состояла из формул, произносимых президентами при инаугурации, отрывков из псалмов, а также отдельных частей военной присяги и брачной клятвы. Александра чувствовала в этот момент удивительное умиротворение, поэтому голос её звучал решительно и в должной степени проникновенно. А уж когда началась не в меру трогательная церемония венчания 12-ти пар и крещения 12-ти младенцев, умиление можно было закатывать в банки и использовать ещё последующие 50 лет, как минимум.

Общий плавный ход церемонии нарушился только один раз, когда в ряду счастливых родителей вдруг появилась 13-я фигура. Охранники, бросившиеся было осадить наглеца, были остановлены отцом Романо, и не прошедший карантин младенец оказался в руках Мамы. Она всё с тем же одухотворенным выражением лица выполнила все процедуры, но когда передавала вопящего после окунания ребёнка отцу, прошептала:

- Ты за это будешь гореть в аду. Миллион миллиардов лет. Мне есть кому словечко замолвить.

- Спасибо за благословение, Ваше святейшество, - сказал Бенуа и уже громче спросил:

- Не окажите ли нам честь и не согласитесь ли стать крестной матерью?

- Спасибо за доверие, сын мой, но крестным должен быть человек, который сможет ежедневно наставлять, защищать и поддерживать это дитя.

В это время через толпу наконец-то прорвался Марко.

- Я крестный, - он взял Еву у Бенуа и встал в ряд со всеми остальными.

Когда Бенуа отходил, он успел услышать за своей спиной шепот:

- Врачу ее покажите. Она, как кипяток, горячая.

Бенуа встал позади Марко и прошептал:

- Пора отсюда убираться. Когда закончится, просто поворачивайся и иди за мной.

Через 10 минут они выбрались в малолюдный переулок. Всё ещё трясущимися руками Бенуа распеленал Еву и снял с нее крестик.

- Боже, я чуть не сдох там! – Марко тоже била неуёмная дрожь. – По-моему, нас просто чудом не застрелили.

- Нормальная у нее температура, - не слушая его, Бенуа облегченно вздохнул.

- В тебя что, бес вселился?

- Он наоборот выселился. Я отлично себя чувствую. Она меня так послала, что не могу удержаться, хочу идти, не останавливаясь! Надеюсь, она хоть на Еву никакого проклятия не наслала.