- Что делать?

 

- Да подожди ты, это, наверное, не так мгновенно. И перестань волноваться – я думаю, моего здоровья хватит на это совершенно обычное дело. Schwilze! Но зачем так сильно-то! – Марго поморщилась, но потом успокаивающе взяла Марко за руку, - Не бойся, мы с тобой ещё и не такое переживали.

 

- Слава Богу, что хоть тебе не страшно, - Марко сел рядом с ней, - Спасибо, конечно, что доверила мне роль повивальной бабки, но я не очень понимаю, что делать, хоть я и посмотрел тот фильм.

 

- Ну, и как оно?

 

- Приятного мало, но пережить можно. Там женщине в позвоночник какой-то укол всадили, так что она только улыбалась и говорила, как счастлива. А ты что думаешь?

 

- Я тоже счастлива, что это скоро закончится.

 

- Как тебе удается сохранять хладнокровие? Мне-то ты можешь сказать, что с тобой на самом деле.

 

- Я и говорю. Мне удалось-таки абстрагироваться от этого ребенка. Тут главное – правильный настрой с самого начала. Я даже старалась лишний раз к животу не прикасаться… Так что, может, и он не заметит моего отсутствия. А ты там осторожно – когда он появится, сильно не дергай, а то Бенуа просил доставить ему более-менее здоровый экземпляр.

 

- Не хочу тебя пугать, но я не очень уверен в родительских талантах нашего брата.

 

- Да я тоже сомневаюсь, что он вырастит что-нибудь адекватное… Но ведь есть ты. Ты уж присмотри за ними, хотя бы первые пять лет.

 

- Ладно. Мне ещё не пора?

 

- Нет. Неси лучше воды или чего покрепче. А я тут пока покричу.

***

- Nazzo, Марко, не клади его на меня! – охрипшим голосом попробовала прокричать Марго. – Он не должен ко мне привыкать!

 

- Марго, это девочка, можешь уже не говорить «он».

 

- Плевать! Это нечто в слизи, иди отмывай его…её…это, - краем глаза она следила, как Марко заворачивает ребенка в полотенце, - Все внешние части есть?

 

- Ага…Такая малюсенькая… Я первый раз вижу новорожденного.

 

- Поверь мне, она огромная! Боже, спасибо, я свободна!

 

- Я сейчас просто не знаю, за что хвататься! – сказал Марко, обтирая малыша. – То ли за Бенуа бежать, то ли всю семью Жакризи звать на помощь.

 

- Стой. Вот теперь ты должен узнать мой план. Короче, я должна умереть.

 

- Марго, ты просто устала. Сейчас я успокою наше чудо, помогу тебе, ты выспишься…

 

- Да перестань, я вполне в себе. Нет просто другого варианта. Мы сейчас дожидаемся Бенуа – а он наверняка где-то поблизости, ты приставляешь его к ребенку, отправляешься за Марио и с выражением величайшей скорби объявляешь всем печальную новость. Все в шоке, дом в трауре, моя комната на замке. Завтра вечером быстрая церемония прощания, во время которой вы окружаете меня кольцом родственников, организуете полумрак и не подпускаете никого ближе, чем на полтора метра. Послезавтра утром быстрое погребение, еще на пару дней ограничиваете поток посетителей. Я худо-бедно прихожу в себя и исчезаю.

 

- Это ужасно.

 

- Нормально. Зато к вам будет такое сочувствие, что вы сможете пользоваться всякими привилегиями еще год. Давай детали попозже обсудим. Тащи меня в ванную, а потом куда-нибудь спать.

 

- Еще одно неотложное дело – кормёжка, - напомнил Марко.

 

- Я сейчас больше хочу не есть, а спать.

 

- Не о тебе речь.

 

- Вот уж ни за что! Вы должны были об этом заранее подумать. У Кристоф есть коза.

 

- Это понятно, но сейчас-то что делать?

 

- Ну, пожалуйста, Марко, не заставляй меня… - Марго всхлипнула.

 

- Я тебя понимаю, мне тебя ужасно жаль, но ей сейчас хуже, чем тебе. Это все равно, если бы нас сейчас в космос запустили! Марго, один раз, через три часа мы всё это решим.

 

- Да я даже не знаю, как! – Марго уже рыдала в голос, составляя дуэт с новорожденной.

 

- Я видел схему, я тебе помогу, - чувствуя, что Маргарита сдается, Марко подошел с ребенком ближе.

 

- Ты еще и грудь мою увидишь?

 

- Поздно красить грузовик, когда он взорвался. На, держи её, только осторожно, она такая хрупкая.

 

- Только не смей никому ничего рассказывать. Для них ты просто держал меня за руку, ничего особо не видел, а к ребенку я не прикасалась.

 

- Да понятно. Ну что ты её держишь, как полено, помогай!

 

- Сам помогай! Я не понимаю, что происходит! По-моему, мой молокозавод не работает.

 

- Рано отчаиваться. Да в любом случае это ее развлечет на некоторое время.

 

Неуклюжие попытки скоро прервались криками “Да что это такое опять?!”, за чем последовал отказ Марко следовать инструкциям из учебника и проверять целостность последа с приведением сильного аргумента: “Такие паззлы - это уже слишком”. А спустя ещё один изматывающий час, совместными усилиями с матерью-природой, они подтолкнули ребенка в правильном направлении.

 

- Как будто я сегодня еще недостаточно пережила, - ворчала Маргарита. – Теперь мне грудь откусывают, да еще на глазах у мужчины.

 

- Ничего она не откусывает, у нее даже зубов нет.

 

- Все равно приятного мало! Слушай, может, хватит? Она, по-моему, спит. Хотя с такими узкими глазами и не поймешь открыты они или закрыты. Надо же до чего уродливый ребенок – в меня пошел.

 

- Да ей едва час исполнился! Но все, что сейчас происходит – невероятно! Человек первый раз в жизни ест!

 

- И не только ест… Вам точно придется выбросить эту кровать, ее уже не отмыть.

 

- Плевать. Мы все равно бросаем весь дом.

 

- Марко, давай над Бенуа подшутим, ты ему тоже скажешь, что я умерла. Вот смеху-то будет!

 

- Ты в шоке – я понимаю. Давай сюда нашего маленького тролля – я ей гнездо свил.

 

- Ура, - уже совсем без эмоций сказала Марго, передавая сонного ребенка Марко. – Тащи меня к кадке с водой, переживу это последнее унижение и буду спать.

***

От пережитого трепета, волнения, а потом и ужаса Бенуа все-таки заснул прямо на крыльце дома, подперев собой дверь, так что Марко пришлось выходить через кухню.

 

- Эй, папаша, вас ожидает сюрприз! – услышал Бенуа и попытался встать, но затекшее и замерзшее тело распрямилось не сразу.

 

- Брат, у них все нормально? – осторожно спросил он, хотя выражение лица Марко явно не предполагало ничего трагичного.

 

- Ага. Заходи и запирай за собой дверь.

 

Когда все меры предосторожности были приняты, Марко торжественно провел Бенуа на кухню и показал ему ворох полотенец и пеленок, в котором с трудом можно было разглядеть выглядывающий нос.

 

- Не трогай пока. Чем больше она спит, тем нам проще.

 

- А что это за странное сооружение? Ты же умел пеленать детей, - Бенуа все-таки приподнял краешек пеленки у носа и разглядывал лицо своей дочери.

 

- Да ну, я боюсь ее лишний раз касаться, так что изобрел вот это: можешь звать нора или гнездо. А ты давай отправляйся к сестрам Кристоф за молоком.

 

- Брат, я абсолютно вымотан, - Бенуа сел на пол, - Мне кажется, я просто не дойду до них.

 

- Ты вымотан? Если бы тут не было нашей девочки, я бы тебе сказал, что думаю по поводу твоей усталости… Спасибо-то хоть будешь говорить?

 

- Конечно, буду! Если бы не ты… - Бенуа обнял его.

 

- Ох, ну что ты, не за что! Все, мне пора выпить.

 

- И мне.

 

- Не-а. ты сейчас дежурный, поэтому останешься трезвым, следишь за ребенком и никого не пускаешь в дом.

 

- Почему это? Может, мадам Жакризи помогла бы нам.

 

- Обязательно воспользуемся ее добротой, но позже. Сейчас мы в трауре… А! совсем забыл тебе сказать: Марго просила передать, что для всех она умерла. Послезавтра утром мы ее похороним. Можешь уже принимать безутешный вид.