- Нет, но у меня есть одно секретное оружие. И нет, я тебе о нём не расскажу.

- Как хочешь. Давай подождем ещё сутки, а потом, если понадобится, я включусь.

- Дорогой друг! – восхищённо посмотрел на него генерал. – Хотите звание майора?

========== Год 30. Часть 10 ==========

Мэтт к полудню добрался до Ватикана, встал перед охраной и поднял руки. Они вопросительно посмотрели на него.

- Я сдаюсь, - сказал он по-французски и испански. Выражение их лиц не изменилось. - Так, можно я тогда пройду? – он шагнул к воротам, но был мягко отстранён. Ему также сказали что-то на фритише и махнули идти прочь.

- Видите, я ничего не понимаю! Я вражеский солдат! У меня есть важная информация!

Они переглянулись, но ничего не предприняли.

- Ну почему всё так тупо? – простонал Мэтт и схватил автомат одного из охранников. К его удивлению, тот выпустил оружие. - Вот чёрт! – Мэтт бросил автомат на мостовую и был наконец-то прислонен, другого слова не подберёшь, в стене. - Да, детка. А теперь меня нужно отвести к командованию и допросить.

Но вместо этого он попал в службу порядка и до вечера просидел в камере, пока на ночную смену не заступил дежурный, говорящий на испанском. Немалых трудов стоило убедить его, что Мэтью действительно из вражеской армии.

После этого дело пошло быстрее, и уже в час ночи он предстал перед лицом министра обороны. Тот начал искать ватиканского переводчика и только для того, чтобы услышать, что перебежчик желает говорить только с Мамой, причём, немедленно, так как дело не терпит отлагательства. Особо он настаивал, чтобы Александре передали, что его фамилия Тровэйль. Каким-то волшебным образом его отвели к Маме уже через полчаса.

Её, видимо, уже предупредили о языке переговоров, потому что она сразу отослала переводчика и сказала:

- Можешь считать, что мы тут одни, на испанском больше никто не говорит.

- А можно я просто на «Вы» - не знаю, как титулы называются, - попросил Мэтт.

- Можно. Ну, и что привело тебя сюда? Я имею в виду, кроме очевидного факта, что вам тут ничего не светит и пора думать, как спастись?

- Я не хочу больше мириться с методами генерала Дженкинса.

- Ну и нечего было вообще в это лезть, - Мама почему-то старалась не смотреть на Мэтта.

- Я всего лишь хотел увидеть брата, - Мэтт опустил голову и начал кусать губы.

- Откуда у тебя здесь брат?

- Вы правы, не брат. Можно, сказать, что мы один и тот же человек. Я те же гены, только 22 года спустя. Сложно объяснить… В общем, в нашей семье всегда царил культ Бенуа, он был тем идеалом, которого я хотел достичь… И Дэвид…генерал Дженкинс…он просто сыграл на этом. Мы, продукты программы, чувствуем себя не совсем людьми, да и особых успехов у меня в жизни не было, а тут мне предлагают поучаствовать в чем-то грандиозном, да ещё обещают, что я встречу Бенуа…

- К чему мне все эти сопливые подробности? У тебя есть что-нибудь полезное?

- Да, конечно. Он всё знает, и вот-вот обнародует информацию.

- Что это за «всё» такое?

- Давайте я скажу Вам ключевые слова, - он посмотрел ей наконец-то в глаза и начал перечислять: - Маргарита, Карл-Густав, ребёнок, Бенуа, стадион, Адель… Мне продолжать?

- Ну, знаешь, это просто какой-то набор существительных и имён собственных, которые мне ни о чём не говорят.

- Видеозапись вскрытия могилы Маргариты, физиогномический анализ, анализ ДНК, показания свидетелей…

- Каких свидетелей?

- Мне жаль, но Бенуа и Тано у него. Кажется, кто-то ещё, но меня дальше не пустили. Простите, я ничем не мог им помочь.

- Предположим, у него и вправду есть вся эта кипа интересных фактов… Чего он тебя-то тогда посылает?

- Меня никто не посылал.

- Да что ты говоришь! Просто случайно вышло, что именно тебя я вижу уже второй раз! Вы на что рассчитывали? Что я воскликну: «Да это же мой шанс начать всё сначала! Долой оковы власти! Давай сбежим ото всех и будем предаваться любви в лучах афинского солнца, и плевать мне, что будет с государством!»?

- Но я не…

- Вот именно, ты не справился. Так что у вас во второй части плана?

- Это не план, я просто знаю, что Дэвид пока согласен на переговоры.

- Хорошо.

- Что? – Мэтт в изумлении посмотрел на неё.

- Я согласна с ним поговорить. Пусть отпустит всех пленных и просто придет сюда.

- И Вы согласны на компромисс?

- Я согласна не сжигать его на костре, а просто сломать все до единой кости и утопить в дерьме. Собственно, метафорически повторить то, что он сделал со мной.

- Боюсь, этот вариант его не устроит.

- Ну, больше мне предложить нечего.

- Он будет принимать симметричные меры.

- Не раньше, чем я. Надеюсь, ты одноразовый курьер, и твое отсутствие не причинит ему неудобства, потому что я собираюсь тебя повесить.

- Если Вам все равно, я бы предпочел расстрел.

- Как скажешь. Священник нужен?

- Зачем? Я похож на богобоязненного человека?

- Да нет, не особо.

- Вы тоже.

- Подловил. Последний вопрос: где он?

- У Вас за спиной.

- Надо же. Сумасшедшая выдержка. Последнее желание?

- Горите в аду.

- Хорошо, там и увидимся, - она повернулась к министру обороны. - Марк, от него мало толку. Отправляй его в камеру смертников до утра, а потом возвращайся, прихвати сестру Анну и приготовь сердечные капли – я вам кое-что расскажу.

***

Сестра Анна бесконтрольно всхлипывала и впервые в жизни выглядела на свой возраст. Марк просто сидел с застывшим лицом секунды три, потом сказал:

- Нам нужна помощь. Я просто даже и не знаю, что делать в таких ситуациях. Хотя Вы, наверное, не хотите больше никому рассказывать?

- Теперь-то какая разница? Скоро и так все узнают, - Александра хотела успокаивающе похлопать сестру Анну по плечу, но та отодвинулась. - А может, приберечь презрение на потом?

- Я просто смотреть на Вас не могу! И его преосвященство всё знал, ещё и потакал Вам! Да и Особый комитет, наверное, не мог быть в неведении, и тоже Вам помогал!

- Что? – удивленно посмотрел на неё Марк. – У нас нет никакого особого комитета.

- О, Боже, - Анна даже рыдать перестала. – И брат Захарий – тоже…

- Что значит, тоже? Это всегда был один и тот же человек! Вы за кого теперь меня принимаете? И не забывайте, что при отце Романо я всегда проходила детронизацию.

- Не бывает никакой детронизации! Это выдуманный обряд, не имеющий ровным счетом никакой силы! И не делайте вид, что Вы этого не понимали!

- Час от часу не легче, - Мама горестно вздохнула и потерла глаза. – Марк, появились какие-то мысли?

- Одно ясно – нужно не позволить ему всё это разгласить.

- Что, отпустить посланника обратно?

- Это на крайний случай. У нас же всё ещё сидит их техник?

- Ну да. Думаешь, он сможет связаться?

- Очень надеюсь. Пойду, попробую поговорить с ним. Если все получится, сделайте всё возможное, чтобы вытащить этого «генерала» в поле нашего зрения, а там уж мы не промахнемся.

Когда Марк ушел, Мама сказала:

- Сестра, прекрати реветь. Не вижу никакой трагедии. Вот ты пока не знала, тебя же всё устраивало? Да если хочешь знать, я как первый раз вошла в эти ворота, меня будто подменили. Я за это время ни одной сигареты не выкурила, а вино видела только на службе. Никакого упоминания Имени всуе, чревоугодия, праздности… Это, между прочим, тоже немалых усилий стоило.

- Что из того, если вместо мелких грехов Вы совершали смертные?

- Тебе легко меня осуждать. Это всё равно, что, не имея оружия, гордится, что никого не застрелил.

- Вам нельзя больше быть Мамой.

- Да знаю я! Но ты тоже пойми, я не могу допустить, чтобы всё всплыло. Ладно бы только меня запятнало – плевать, я бы просто пошла и утопилась, но ведь все теперь думают, что я и есть государство, и само понятие престола будет запятнано. Но обещаю, как только мы вышибем мозги Дэвиду и уничтожим свидетельства, я уйду.