- Я вас так люблю, - улыбнулась Бубу. – Думаю, мы опять втроем поедем, потому что мне нужна и горячая вода и рассказы про башню. Эйфелеву.

- Вы едьте, собирайтесь, а мне нужно прогуляться, - не глядя на них, сказала Мария.

- С ума сошла! – воскликнула Бубу. – Темнеет уже, а тут, может, волки водятся или ещё кто похуже!

- У меня нож есть, - Мария вытерла об себя руки и застегнула куртку.

- Я с тобой останусь, - заявила Бубу.

- Бу, не будь навязчивой, - остановил ее Влад. – Останусь я, - и прежде, чем она успела возразить, Тони поддержал его:

- Да пусть остается.

Бубу без особого удовольствия согласилась и села в машину. Как только они отъехали, Мария буквально рухнула на землю и разрыдалась.

- Ох ты, Боже мой, - растерялся Влад. – Вот оно значит когда прорвалось…А я ведь уже и забыл, что женщины и так могут делать. Не знаю, как себя вести в такой ситуации.

- Это несправедливо! – выкрикнула Мария. – Как Она могла так со мной поступить!

Ошибки быть не могло: эта форма местоимения «она» использовалась только по отношению к Маме.

- Ну, мы ведь ещё точно не знаем… - попытался успокоить её Влад.

- Не надо себя обманывать! Она допустила до себя не один смертный грех…и всё это лицемерие! Это гадко! Ты думаешь, что в мире есть такой идеал, что всё не покатиться к чёрту, потому что есть человек, который живет только ради других людей…а Она все эти годы…И кто? Этот жуткий старший Бенуа!

- Я не могу согласиться, что он…- начал было Влад, но Мария так на него посмотрела, что он счел за лучшее замолчать.

- Как я теперь могу быть уверена, что Она хотя бы на самом деле молилась за нас? Чем были заняты Её мысли? И Карл-Густав! Не мог он быть в неведении! Он же выбрал Её, когда Она была почти ребенком. Как можно было не заметить, что Она родила ребенка, провернула фальшивые похороны, раздает кому попало посты и пропуска? А я вот так жила и думала: ну да, в том, что совершили, есть спорные этические моменты, но ведь намерения были благие и посмотрите, какой новый лучший мир мы получили! У них войн нет, у них низкий уровень самоубийств и психических заболеваний, они с детства осознают ценность труда, они отрицают философию накопительства и праздности! Мир будет спасен! Ведь этих людей не десяток и не сотня, их сотни тысяч! Насколько же лучше, если вместо одного Мессии у нас будет столько людей, пусть не святых, но отрешенных, отрезанных, выдернутых из старого, грязного, грешного мира! А как я теперь могу быть уверена, что это правда, хоть что-то из этого? Откуда я знаю, что в моей жизни был смысл?

- Извини, но я не понимаю и половины из того, что ты говоришь, - вздохнул Влад.

- Еще бы! Сколько тебе лет? 20? 22? Ты даже родился уже при Маме. Тебе-то не надо прилагать усилий, чтобы сделать какой-то выбор. Вы тут все принимаете это, как само собой разумеющееся, вы понятия не имеете, чего нам стоит сохранять этот заповедник!

- И кто это «вы»?

- Мы – это другие люди. И мы хотим, чтобы у вас всё было хорошо. А что мы получаем за это? В конечном итоге, один разочарования. И некому будет даже нас поблагодарить, ведь в курсе дел лишь жалкая кучка людей! Да кому это вообще нужно? – она снова захлебнулась слезами.

- Не хотелось бы думать, что ты сумасшедшая, но по всей видимости, это так. Ты сама влезла в какое-то никому здесь не нужное расследование, сама нашла то, что искала и сама же начала по этому поводу рвать на себе волосы. Мне вот совершенно не понятна причина твоей истерики. Ну, предположим, что наша Ева – действительно ребенок Александры… Это даже представить сложно, но в конце концов, так ли много это меняет? У меня нет оснований не доверять ей, как духовному лидеру. Она последовательна, адекватна и органична на своем посту. Не думаю, что она ведет какой-то особо разнузданный оскорбляющий чувства верующих образ жизни. Стоит ли рассматривать её, как претендентку на причисление к лику святых? Не знаю, не уверен. Но мне за неё не стыдно. А вот что происходит в том месте, которое ты описываешь, как обитель группы добродетелей и доброжелателей, мне не понятно.

- Извини, я расклеилась, - Мария поднялась. – Я со средней школы себе такого не позволяла.

- Не за что извиняться. Это эмоции обычного человека…я надеюсь.

- Не беспокойся, я человеческое существо.

- Ну, и Мама тоже, - сказал Влад.

- Нет! Хочешь жить без обязательств, чувствуешь, что не вынесешь груза ответственности – продолжай влачить жалкую жизнь обычного человека, не смей ставить себя над всем миром! Возьмем, к примеру, меня. 15 лет назад я решила, что хочу работать в Проекте, и не просто теоретиком, а когда-то начать принимать в нем непосредственное участие. И с того момента моя жизнь кардинально и навсегда изменилась. Ну да, я стала функцией, в моей жизни не было выпускных, весенних каникул, вечеринок, свиданий…но я делала то, что мало кто умеет, я очень ценный и практически незаменимый специалист.

- Ничуть не сомневаюсь. Что уж так убиваться?

- Я не уверена, что хочу это продолжать.

- Не продолжай.

- А что тогда делать? Домой вернуться? Я не могу жить Там. Мне это давно чуждо.

- Останься здесь. Успокоишься, отдохнёшь, будешь встречаться с людьми…

- При чем здесь это? Значение личных отношений сильно преувеличивают.

- Да нет, преуменьшают, - не согласился Влад. Мария внимательнее посмотрела на него, и он смущенно отвел глаза.

- Извини, если я дал повод. Я ничего такого не имел в виду.

- Я тоже, - быстро заверила его она. – Пошли уже, а то окончательно тут замерзнём.

***

В начале дороги Бубу демонстративно уселась с Тони на заднее сиденье и ни на секунду не прекращала с ним обниматься, а видя, что Влад никак не реагирует, приступила и к поцелуям. Тогда Влад просто положил свою руку на руку Марии, когда та переключала скорости, и в ту же секунду Бубу закричала:

- Стойте! Мне нужно выйти! – а когда вернулась, отправила Влада к Тони и сменила Марию за рулем.

Коммуникатор Марии пару раз жужжал, но она на него даже не посмотрела, и вскоре у него села батарея.

В этот раз они ехали почти без остановок, организовав водительскую вахту, и были в Риме уже через 40 часов, что было невероятно быстро для этого маршрута с учётом состояния дороги.

Марию завезли домой первой, она затащила в квартиру все находки и, после некоторых колебаний, поставила коммуникатор на зарядку. Он тут же ожил и издал протяжный звук, которого она здесь никогда ещё не слышала. Звук указывал на наличие голосовых сообщений, форму передачи информации, которой они старалась избегать. А на этот раз их было целых три. Она нажала кнопку и услышала голос Майора:

- Считаю своим долгом сообщить Вам, что здесь произошла массивная утечка информации через терминал Генерала и, скорее всего, и через него самого. Кто принял информацию, мы пока не знаем, но будьте осторожны, потому что со вчерашнего дня нам не удается восстановить блок кодировки, данное сообщение передается в незашифрованном виде и может быть перехвачено. Конец.

Но это был не конец, следовало продолжение:

- Мы выяснили, кому ушла информация. Это Дэвид. Да, тот самый. И…Мы в опасности, я не знаю, что будет дальше, но это сообщение станет последним на некоторое время, мы также пока не сможем передать ни информацию, ни какие-то предметы, необходимые в работе. Мы…я никак не смогу тебе помочь, Мэри. Я только надеюсь, что ты там в большей безопасности, чем мы здесь. Прощай.

Но даже это сообщение не было последним. От первых же слов на третьей записи у Марии перехватило дыхание и прошиб холодный пот.

- Здравствуй, моя радость! Мэри, если я не ошибаюсь? Та самая угрюмая дочка Макловски? Н-да, это не то лицо, которое я хотел бы видеть в толпе встречающих, но знаешь, это лучше, чем ничего. Ты ещё не слышала? Мы с тобой скоро увидимся. Да-да, я решил сменить гражданство, а заодно и общественный статус. Скажи там спасибо Её святейшеству, что нагрела место, но пора ей смиренно отойти в сторону и дать дорогу молодым, сильным и стильным! О нет, не думай, что я буду продолжать этот театр, мне не идут красные туфли. Не претендую на высокий сан, ограничусь титулом короля! Люди ведь не будут противиться? Нет, конечно! Я явлюсь им в большой железной птице, я поражу огнем непокорных и одарю милостью верных…в общем, я буду хорош! Если ты будешь среди верных, возьму тебя в свою свиту, ты же не глупа, как минимум, говоришь на их варварском языке. Но, детка, если мы с тобой не сойдемся характерами… Ох, тебе даже страшно подумать об этом! Ну, не буду тебя пугать, просто намекну: ты ещё пользу принесешь, твоя голова отлично напомнит людям о послушании. Интересно, головы всех людей одинаково глупо выглядят отдельно от тела?.. – в записи зависла пауза, как показалось Марии, мечтательная, потом Дэвид рассмеялся. – Я проговорился! Теперь ты точно знаешь, что я с тобой сделаю, никакой интриги! Ой, что-то я заболтался с тобой, а у меня ещё столько дел! У тебя сейчас несколько вариантов поведения: ты можешь просто сидеть в своей квартирке и плакать, можешь взять себя в руки, пойти к людям и рассказать, какой я милый; можешь попробовать как-то мне противостоять…нет, это правда смешно! Забыл предупредить, я появлюсь не один. Нас много, но дело даже не в количестве. Они все подготовлены, тренированы, вооружены и бесконечно преданы мне. Ну, до встречи, милая!