Вскоре, прихватив с собой словарь, они направились в квартиру Якуба, которая находилась прямо над магазином.

Квартира оказалась однокомнатной и захламленной. Из мебели они увидели только продавленный диван, стол и стул, на кухне находилась старая газовая плита, маленький холодильник, стол и табурет. Зато повсюду лежали книги: на обоих табурете и столах, на полу и холодильнике, они громоздились даже на подоконнике и бачке нефункционирующего унитаза.

Маргарите сразу же захотелось открыть окно, но Якуб жестами показал, что это приведет к всеобщему замерзанию, и она не стала спорить, а просто постаралась не дышать носом.

Пока хозяин, соблюдая законы гостеприимства, пытался приготовить ужин, Марго и Бенуа принялись составлять список вопросов к нему.

К утру, благодаря разговорнику, словарю, схематическим рисункам, жестам, международным словам и красному вину в качестве катализатора лингвистических способностей, гости узнали следующее. Они почти добрались до края света. Якуб предполагал, что на восток можно продвинуться еще максимум километров на сто, а на север и на юг — примерно на двести, а вот дальше начинаются непреодолимые природные препятствия в виде затопленных территорий «насколько видит глаз», провалов вместо дорог и, по слухам, почему-то минных полей. Впрочем, он допускал, что можно забраться и дальше, но только пешком и со специальным снаряжением. Несколько человек уже предпринимали попытки, но никто еще не вернулся, что, несомненно, указывает, что по ту сторону слишком хорошо, чтобы возвращаться.

Но самое интересное, что с этой стороны начало формироваться какое-то подобие государства. По крайней мере, Якуб утверждал, что к нему приезжали люди, проводящие перепись населения в ближайших районах. Они ездили по улицам городов и деревень и призывали людей выйти и присоединиться к обществу. Присоединившиеся работали на общих огородах и участвовали в заготовке дров, а взамен получали часть продукции и всяческую, в том числе и медицинскую, помощь.

Марго предположила, что выгоднее захватить себе кусок земли и работать на себя, но Якуб возразил, что ничего не понимает в сельском хозяйстве и один провалил бы свою продовольственную программу. К тому же он не умеет водить машину, а сограждане отвозили его в поле и доставляли продукты и топливо. Благодаря этому и печке-буржуйке, которая летом выставлялась на балкон, он и пережил прошлую зиму. В этом году Якуб решил не рисковать и перезимовать в деревне, так как там в холодное время легче добывать воду, да и в избе теплее.

— Вам легко. Вы имеете теплый климат. Наверное, вы имеете сельское хозяйство лучше уже? — написал их гостеприимный хозяин.

— По-разному, — уклончиво ответил на том же листе Бенуа и переглянулся с Марго. В том-то и дело, что ничего у них лучше не развивалось. Не было центра, не было организованных работ… Какое там сельское хозяйство! Ну, некоторые выращивали смехотворное количество овощей… Марго знала, что у Карло небольшая плантация конопли, на основе которой он хотел развить ткацкое производство, но объемов ему так и не хватило даже на изготовление образчика ткани… Это воспоминание натолкнуло Марго на идею.

— Слушай, брат, нам нужна экспедиция в эти деревни, о которых он говорит, но не завтра. Давай остановимся тут на пару дней, поспим в помещении, проникнемся атмосферой города… Короче, не хочу я завтра вести машину, а если нам не нужно управлять механизмами…

— Ага, — увидев вопросительное выражение лица Якуба, Бенуа написал: «Делаем планы» и снова повернулся к Марго. — Не думаю, что тебе стоит еще пить.

— Да почему же?

— Сама знаешь. В твоем… вернее, в нашем возрасте, это неполезно, а при современной системе здравоохранения…

— Я не собираюсь жить вечно.

Бенуа понимал, что с ней происходит. Они путешествовали уже восемь месяцев, и хотя Марго все это безумно нравилось, она была измотана. Полноценного отдыха у них не было уже полгода — с тех пор, как они почти три недели провели в Лионе в квартире Бенуа. Марго пришлось приложить усилия, чтобы выкорчевать его оттуда и заставить ехать дальше. А теперь часто бывало, что они ели нечто, весьма мало напоминающее еду, спали в спартанских условиях, если ночь застигала их не рядом с жильем, а всю прошедшую неделю в силу ряда обстоятельств им приходилось ночевать, скрючившись в машине или в промерзшей палатке. При этом Марго неустанно о чем-то думала, фотографировала, делала записи… Его она в свои думы почти никогда не посвящала.

И еще одно. Да, они проехали уже множество стран, видели полностью разрушенные города, банды беспризорных детей, запустение и хаос, но где-то в глубине души жила глупая и детская надежда, что скоро они достигнут места, где все, как прежде. Рассказ Якуба эту надежду сильно подрывал…

Бенуа написал «Спасибо! Увидимся завтра!», пожал хозяину руку и вышел с Марго на улицу. Было ужасно темно. Только выпавший недавно снег кое-где вырисовывал очертания предметов.

— Ладно, мне и вправду больше пить не хочется, — она глубоко дышала, наслаждаясь свежестью после пыльной и затхлой квартиры. — Но я не прочь покурить.

— У нас больше нет.

— Это у меня нет, но я уверена, что твои запасы еще не исчерпаны.

Через час они сидели в пустом темном зале местного театра, освещенном только четырьмя свечами, прикрепленными к подлокотникам соседних кресел.

— Ты не считаешь, что за это мы тоже должны вознести благодарственную молитву?

— Сплошное богохульство, — пробормотал Бенуа. — И как ты все еще не провалилась в преисподнюю?

— Я серьезно. Это же Божье творение, флора… Он же не ограничил его функции, не повелел: вяжите из него коврики, а курить — не смейте! Вот всякая синтетика, химия — это от лукавого… этому не место в новом светлом мире.

— Ну, что новом — это точно, но вот насчет светлости я не уверен.

— А я вот нисколько не сомневаюсь.

— И это говорит человек, в багажнике которого лежат два узи.

— Да, всего два… Как думаешь, Якуб поможет нам разыскать еще парочку АК? Я слышала, это оружие примерно из этих краев… И в этом нет противоречия. Иногда путь к совершенству идет через огонь, страдания, боль… Даже в крестовых походах был свой страшный, но великий смысл. Просто не было человека бескорыстного и чистого сердцем… Но теперь все по-другому…

Бенуа сильно подозревал, что такие речи Марго может произносить и в трезвом состоянии, но она намеренно выбирала вот такие моменты, чтобы списать всю патетику на туманность рассудка и регрессию к итальянскому (остальное время они говорили на странной смеси испанского с французским, в которой итальянский то появлялся, то исчезал на долгие дни). Зная, как это для нее серьезно, он никогда не смеялся и не напоминал позже о пассажах вроде «Мои оковы пали по воле провидения» или «Коням Апокалипсиса придется остановиться пред ликом чистого духом». Вот и теперь он согласно кивнул, когда Анна, засыпая, пробормотала:

— Мы — воины света…

========== Год 3 ==========

Вонь ударила в лицо, как взрывная волна. Примитивные респираторы помогали не задохнуться, но не особо защищали от запаха.

— В таких помещениях можно пользоваться только закрытыми источниками освещения, некоторые трупные яды горючи, — сказал Тано.

— Предлагаю просто все взорвать, — предложил Бенуа. — Или сжечь.

— Конечно, вряд ли это помещение когда-либо будут использовать, но мы не должны задеть соседний цех, поэтому будем работать вручную. Я сейчас вызову технику.

Тано включил рацию, а Бенуа, задерживая дыхание, зашел в холодильник, своими размерами напоминающий вокзал. Полагалось все тщательно осмотреть на предмет наличия трупов людей. Их запрещалось сжигать вместе с животными и мусором, нужно было провести захоронение с минимальными почестями, да еще и обыскать для установления личности. На этот раз, похоже, можно было обойтись без этого. Вряд ли в запертом холодильнике могли находится люди, хотя… Им случалось натыкаться на мертвецов и в более странных местах.