Девушки переглянулись. Орфа пожала плечами.

— Включай, — кивнула она музыканту.

Остальные согласно кивнули.

Трис коротко усмехнулся, чуть скривив губы. Подошёл к радио на подоконнике, поднёс его к столу, положив рядом с тетрадкой.

— Дайте мне минуту, — попросил он, раскрывая тетрадь.

***

Сначала была гитара, и звуки её дрожащих струн отразились блеском навернувшихся на глазах детей слёз. Следуя ровным рифом в миноре, её мелодия была подхвачена флейтами и тихим, едва различимыми каплями ксилофона и колокольчиков. Слыша их, Фанни невольно дёрнулась, пытаясь встать — и резко упала на стул, застыла, словно кукла, дёрнула головой, отчего к музыке добавился характерный хруст шеи, как раз в такт гитарному перебою.

Лиззи обхватила её лоб руками, помогая поставить голову в естественное положение — и новый хруст лёг на ноты.

Сёстры посмотрели друг на друга, и Лиззи опустила ладонь на плечо своей изувеченной подруги, приглашая её встать.

Та не шевелилась, смотря в одну точку, наблюдая за пляшущими огнями в камине.

Арчибальд взмахнул рукой, и в тот же миг перед покойницей появилось зеркало из льда, а в нём — девушка, сидящая в кресле. Положив обвисшую ногу на здоровую, сложив руку на колено, Фанни сидела, пристально смотря на себя, и огненные блики отбивались в её волосах в ледяном отражении, слепили остальных детей.

Вторая усопшая, между тем, качнулась, подалась вверх, чуть склонив голову, выставив руки перед собой. Аккуратно ступая, прислушиваясь к играющей музыке, она делала плавные, длинные шаги, с каждым новым всё больше давая себе волю, так, будто сбрасывала доселе сковывавшие её цепи.

Босая и стройная, она выгнула ногу, касаясь стопой спины, взяв себя за лодыжку, прогнулась, вскинув свободную руку для равновесия — и упала вперёд, становясь на обе ноги, резко обернулась, отвесив поклон.

Затем — плавно скользнула к всё так же сидящей сестре, опускаясь перед ней на колени, обвив ладонями её бледные щёки, отвозя её взгляд на себя, коснувшись её лба своим — и отстранилась, опуская руки к её ладоням, отступила вглубь комнаты с новым переходом — и вновь подошла к девушке, помогая ей встать.

Та поднялась, держась за неё — попыталась отступить — и пошла. Пусть её левая нога неестественно-прямая, а стопа вывернута так, что она опиралась на лодыжку, волоча её за собой, и пусть у неё всё так же не доставало руки, но Фанни могла ходить. Свободно, не держась за сестру, она пристально смотрела за ней, повторяя её движения, вскинув голову, то и дело поглядывая на радио, слушая нежную, плавную мелодию.

Гитара стихла, её ноты утонули в ранее тихих скрипках, чьи ноты теперь получили развитие, и мертвецы оживились.

В одних лишь белых плащах поверх голых, укрытых тёмными пятнами тел, Фанни и Лиззи не могли сидеть спокойно, слушая волнующие ритмы скрипки. Выгнув спины, действуя, как единое целое, они подались вперёд, влекомые музыкой, выйдя к камину.

То сходясь то расставаясь, держась за руки и отпуская друг друга, они двигались резко, то застывая, подобно статуям, то пускаясь кругом по комнате. Неспособная нормально ходить, Фанни отдалась своей сестре, позволяя ей держать себя на руках, опускаясь к её ногам — и отстранялась, становясь на колено. Вскинув голову, отбросив капюшон плаща, она гордо смотрела на зрителей, зная, что дети любуются её выступлением — и улыбалась им, надменно, свысока, ловя довольный взгляд хозяина — и Арчибальд отвечал кивком и гордой улыбкой тому полному надежд взгляду.

Лиззи подобрала подолы плаща, увлекла за собой сестру, позволяя той обхватить её талию ногами, поддерживая свободной рукой её спину, пока Фанни держалась за её плечо.

Так естественно и маняще, они растворились в музыке, следуя её волшебству, и прекратили пляску с последними нотами, сев на полу в поклоне.

— Как часть финала — хорошо, — признала Орфа, скептически покачав головой. — Но слишком вызывающе. Это вам, парням, приятно смотреть на голых покойниц. На концерте будет множество детей, и вам следует учесть это. Лично мне — нравится, но этому действу нужен сюжет.

— Свет ведь полностью на мне, так? — спросила её подруга. — Они прекрасны, — прошептала она больше себе, чем остальным.

— Да, — ответил Арчибальд. — Можем посмотреть, как это всё будет на месте. А по поводу всей композиции, — тут он задумался. — Трис, твой выбор хороший, за исключением того, что сюжет под это всё придётся писать с нуля.

— Это проблема? — тот склонил голову набок.

Его друг неопределённо пожал плечами, обернулся к Орфе.

— Слушай, а ты можешь создавать картины прямо сходу, без красок и прочего?

— Если есть, где. Но не люблю этого, мне сам процесс нравится.

— Ничего, — махнул рукой Арчибальд. — Смотри, сцена будет постоянно меняться, и нам будут небходимы мгновенные декорации. Если я буду создавать ледяные стены, ты можешь сделать так, чтоб на них тут же проявлялись картины, вот прямо в момент создания.

— А ты как свои стены создаёшь?

— Линия за линией, снизу вверх. Но это происходит так быстро, что кажется, будто стена появляется мгновенно. Попробуем? Вбрось туда любое изображение, которое придёт в голову.

Художница поджала губы — и кивнула спустя мгновение.

Арчибальд подошёл к ней, взяв за руку, почувствовал, как Орфа сжала её, легко погладила его пальцы своими. Чуть-чуть толкнул её в плечо. Затем резко вскинул ладонь, и перед детьми вытянулась синяя стена до потолка. Следующий миг — и на стене появилась картина, изображающая смуглую девушку, что сидит на скамейке, смотря вдаль, повернувшись в профиль к зрителям, чтоб русые волосы немного скрывали её угловатое, вытянутое лицо. На фоне — бескрайнее море, ясная, звёздная ночь и множество мерцающих лазурным светлячков.

Цартра тихо кашлянула, отвела от картины взгляд.

— Красиво, но медленно. Попробуем ещё? И да, предлагаю выйти на место, готовиться уже там.

***

— Эй, кому хотелось увидеть здесь других детей?

— О чём ты, — невинно улыбнулась Орфа, легонько толкнув своего друга. — Скорее, все они хотели видеть тебя.

— Это так работает? — уныло спросил он, оглядывая толпу собравшихся зевак на Фонтанной площади. — А ты вообще что здесь забыла?

— Вообще меня зовут Фрида, — осекла его рыжеволосая девушка, соскочив на землю с бордюра фонтана, направившись к появившейся в сердце площади группе детей, — и не стоит думать обо мне, как о дополнении к Арну, — добавила она после резким голосом. — Я на Цартру посмотреть пришла.

— Не обязана оправдываться, — та, в свою очередь, повела плечом. — Фрида — моя подруга, и, если она посмотрит на нас, никому хуже не станет.

— И ты здесь, — Арчибальд закатил глаза, тяжело выдохнув, смотря на идущего к ним мальчика в робе песчаного цвета.

— Да ладно, Арчи, — тот махнул рукой, — лучше, покажи их. Они ведь с тобой?

— Мёртвых не терпится увидеть? — оскалился тот. — Ну, хорошо.

С этими словами он хлопнул в ладоши, и воспарил над толпой на ледяном постаменте. После — откинул голову назад, зажмурился, вскинув руки — и с силой поднял их вверх.

Молчание, просторная площадь, полная самых разных детей, шум бьющей из фонтана воды — и высокий, выросший из земли пьедестал.

Тишина, лишь природные звуки, обрывки фраз. Перешептывания.

Дети нерешительно пятились, опасливо оглядываясь, завертели головами, оглядываясь по сторонам.

По площади прокатился сильный порыв ветра, издали послышался вой, а земля задрожала.

Медленной, шаркающей походкой, с южной стороны к площади тянулись фигуры, отдалённо напоминающие людей. Высокие и низкие, цельные и калеки, укрытые пятнами и закутанные в саван, к детям подходили мертвецы, окружая Фонтанную площадь со всех сторон. Встав за металлическим забором, отделявшую площадь от остального города, покойники принялись карабкаться друг по другу, стремясь преодолеть решётку, и дети все как один сжали головы в плечи, стали стягиваться к постаменту.