Вернувшись в реальность, я с кислой миной стала разглядывать ассортимент магазина. Нижнего белья в моей жизни хватало, и пару лет назад я предвкушала, как буду демонстрировать эту богатую коллекцию супругу, как он будет просить меня примерить тот или иной ажурный комплект, в какую сладострастную игру мы будем превращать эти примерки. А сейчас я выискивала глазами лишь длинный махровый халат. Играть в сексуальные игры с Самаэлем мне было страшно. Я не чувствовала тяги к нему, хотя он был дьявольски (какая ирония) красив. И подозреваю, он тоже не питал сексуального голода ко мне.

«Скоро здесь будет висеть мое брачное ожерелье», – я вспомнила его шепот, и мурашки прошлись по спине.

Может быть, я заблуждаюсь в своих выводах?

– Калео, красавица моя, помоги мне подобрать купальник, – громко позвала меня мама и вздернула аккуратные брови, намекая, что мне пора заняться делом – выбирать себе белье. Я спохватилась и быстро подошла к ней. Она уже держала две вешалки.

– Этот комплект или этот? – надув ярко-алые губки, спросила мама моего совета. Я не менее выразительно вздернула свои брови – что на одном, что на втором комплекте почти не было ткани.

– У вас будет закрытый пляж?

Мама понимающе хмыкнула и покачала головой.

– Поживешь столько лет в браке, поймешь, что надо иногда шокировать свою вторую половинку сюрпризами.

– А заодно и окружающих? – не удержалась я от шпильки.

– Доживи до моих седин, а потом суди.

– У тебя нет седин, – хотелось добавить «ма», но я вовремя сдержалась.

– Это образное выражение, – отмахнулась от меня мама, но все-таки сдалась и проговорила: – Ладно, выбери мне сама. У тебя отменный вкус, как у нашей бабушки.

Бабушку свою, к слову, я видела лишь на портретах, что мама привезла с собой в Ад, а еще посещала ее гробницу во Франции. Агнесса Сорель могла дать фору нам с мамой во фривольном поведении. Только одно то, что она ввела в моду одну обнаженную грудь в земное Средневековье при строгой церковной доктрине говорит о ее незаурядной смелости и умении сводить мужчин с ума.

Мы с ней точно не похожи, а во вкусах в одежде тем более.

Но я послушалась и поискала вариант, который бы намного лучше украсил маму: ее копну темно-золотистых волос, серо-зеленые глаза и светлую кожу. И такие вещи нашлись. Я взяла плавки с бесподобным винтажным рисунком на алой ткани из одного комплекта и черный лиф с плотной лямкой на одном плече, он был скорее лентой, красиво перетекающей вверх по плечу, чем обычным верхом от купальника.

– Вот, примерь.

Мама ахнула, и ее глаза заблестели от счастья.

– Я же говорила, что у тебя просто великолепный вкус! Жду не дождусь, когда нам доставят твое свадебное платье, пошитое по твоим эскизам. Ты затмишь всех!

– Иди-иди, примеряй обновки, – подтолкнула я маму к примерочной. Сейчас про свадебное платье я не хотела говорить от слова «совсем». Да, оно было элегантным и красивым, но слишком целомудренным для Ада. На таком торжестве это было сродни насмешке над женихом, который не мог похвастаться своей невестой.

«Я не трофей», – напомнила себе очевидную мысль и все-таки решила купить себе что-нибудь домой. Например, ту милую пижаму с кошками.

Лишь в последний день я вспомнила о просьбе Самаэля и растерялась. Подарки дарят самым близким и любимым. А мой жених не был ни близким, ни любимым. Скорее огромной занозой в заднице, хотя уверена обо мне он думал даже хуже. Я совершенно не знала, что ему может понравиться. Не часы же ему дарить на его же деньги. Точно! Этот подарок я должна сделать сама, а не купить.

Я крикнула маме, которая напевала, услышанную по телевизору мелодию в душе, что отлучусь на час, и вышла в большущий парк, который вел к причалу. Но пройдя его целиком, я так не придумала ничего путного. Свежий ветер ласково играл с распущенными волосами, донося до меня крики чаек и ароматы садовых цветов, которые с огромным удовольствием я вдыхала и, наверное, обнюхала все кустарники, пока шла сюда. В Аду росли коряги из пепла мертвецов. Да, уютнейшее местечко, скажу я вам. Вот бы засадить хоть наше небольшое побережье цветами!

Вскоре гравийная дорожка перешла в доски причала, и я спустилась по нему до самого конечного ограждения, откуда открывался прекрасный вид на акваторию.

– Что же тебе подарить, Самаэль дей Лютт? Вот бы я могла привести кусочек этой плодородной земли. – На этой мысли я подскочила и хлопнула в ладоши. Вот оно! Я привезу Самаэлю песок и камушки с этого самого берега, земли с сухими листочками из парка и совсем немного старой штукатурки из коридора нашего отеля. Он настолько старый, что я смогу отколупать то, что мне нужно.

Самаэль смотрел на колбу, в которой слоями были уложены разные материалы, в том числе и земля. И пытался понять намек ли это, что ему тоже уже пора в землю? Или его дорогая невеста хочет от него в подарок поместье?

Чем больше он хмурился, обдумывая разные варианты, тем белее становилось лицо Калео, которая с такой силой сжимала подлокотники кресла в его кабинете, что он начал уже беспокоиться о ее пальчиках. Все-таки раскрошить красное дерево она вряд ли сможет.

– Ммм, – выдал он наконец-то. – Мило. И необычно.

Калео рвано выдохнула и медленно поднялась с кресла.

– Вам не нравится, мой сейд?

Сатана великий, да какой демон в здравом уме скажет своей женщине, что ему не нравится то, что она собрала собственными руками.

«Даже если это собрано из говна и палок в прямом смысле», – намекнул внутренний голос, призывая хозяина выразить больше эмоций.

– Что ты, Калео! Очень нравится. И не называй меня «мой сейд», когда мы одни. Ты же помнишь, я не люблю этот демонический этикет. Я не ожидал, что ты так оригинально подойдешь к выбору подарка для меня. Скорее я ожидал что-то обычное…

– Часы? – глухо уточнила Калео.

– Например, часы, – подтвердил Самаэль и встал из-за стола, собираясь поставить колбу на невысокий шкаф с документами. – Но твой подарок – намного лучше. Спасибо, я тронут.

Он повернулся к невесте и потянул уголки губ, стараясь улыбнуться, но Калео лишь мельком взглянула на него и опустила голову.

– Я могу идти?

Самаэль хотел попросить ее остаться на чай, но видел, что ей здесь некомфортно.

– Конечно, хорошего дня.

Калео сразу выдохнула, но в дверях замерла и обернулась.

– Спасибо вам за Деликторов и за банковскую карту и… Спасибо, Самаэль.

Слова прозвучали необычайно ласково, и что-то внутри груди верховного мелодично тренькнуло, отозвалось на тепло. А следом пришла и боль. Сердце закололо, и Самаэль лишь кивнул вместо ответных слов, а когда дверь закрылась, он опустился в кресло и выдохнул.

Чувства возвращаются?

Начались суматошные дни подготовки к свадьбе. Несколько дней от моего жениха не было никаких новостей, и я с головой погрузилась в организацию предстоящего мероприятия. Мама рассказывала, что на Земле свадьбы у богатых вельмож тоже были пышными и длились несколько дней, а еще в ее времена существовало такое правило – «Право первой ночи».

– Любой лэндлорд мог забрать молодую невесту после церемонии и возлежать с ней вместо законного мужа. И если рождался ребенок, то одаривал семью золотыми.

– Варварство какое-то.

– Ну как сказать, – вздохнула моя мама, – девушек часто сговаривали, и любви у такой невесты не было ни к жениху, ни к лорду, но после ночи с лордом зато у нее был шанс не прозябать в нищете. Кто был поумнее, налаживали потом контакт и устраивали таких детей на службу к отцу или даже отправляли учиться в города.

– В общем, женщиной на Земле быть непросто, – подытожила я, запечатывая последний черный конверт с приглашением на торжество. К моему удивлению, Самаэль попросил устроить семейный, тихий праздник, но, к сожалению, это не отменяло приглашение верховных семей.