— Отпусти мою матушку, — против воли голос его дрогнул при виде слез, наполнивших глаза Айи.

Но шад уже вошел во вкус и упивался своим превосходством:

— Ну, раз уж ты все равно на коленях, поклонись еще, развлеки нас, — предложил он, довольно оскалившись. — Или тебе собственное достоинство дороже ее жизни?

Собственное достоинство? Тегин самоуничижительно усмехнулся. «Пока ты жив, все еще можно изменить», — промелькнули в голове однажды сказанные принцессой слова. Да, чуть больше унижения не убьет его, а шад… с шадом он рассчитается позже. Тегин постарался ободряюще улыбнуться заплаканной матери и под жадным взглядом шада начал склоняться…

Неожиданное движение, уловленное краем глаза, и громко втянутый шадом воздух заставили его поднять голову, не завершив поклона. Шад ошеломленно смотрел на окровавленное лезвие своего меча, мгновение назад оставившее на шее Айи глубокую рану, из которой, пульсируя, обильно вытекала кровь.

— Матушка!

В мгновение ока тегин оказался рядом с откинувшейся на камни женщиной, нежно притянул ее к себе на колени.

— Матушка! Матушка! — не замечая текущих по щекам слез, восклицал он, бесполезно пытаясь зажать рану рукой и чувствуя, как стремительно утекает жизнь из ее тела. — Я отнесу тебя к лекарю, да? Матушка!.. Я убью его! Я убью их всех!

Из последних сил Айя подняла руку, чтобы остановить его выкрики, и покачала головой, печально глядя сквозь невысохшие слезы. «Не надо, милый. Береги себя».

— Матушка, пойдем домой… — прошептал тегин, но рука ее упала и, закрыв глаза, Айя покинула этот мир.

Разорвав душу на части, невыносимая боль излилась наружу неудержимыми скорбными рыданиями. И, когда внутри не осталось ничего, кроме пустоты, он осторожно уложил Айю на землю, всмотрелся в умиротворенное в смерти лицо, кончиками пальцев провел по щеке в прощальной ласке и поднялся.

Лицо его исказила гримаса смертельной ненависти.

— Ашилэ Шээр! — хрипло закричал тегин и, подхватив с земли свой меч, ринулся вслед за шадом, которого настойчиво тянул прочь его приближенный. Его пытались задержать, но, ослепленный яростью, он не замечал ни павших от его меча воинов Волчьего войска, ни нанесенных ему самому ран. В два счета разметав всех, кто осмелился встать у него на пути, тегин выхватил из-за пояса ручной арбалет и выстрелил. Стрела раздробила шаду щиколотку, и он упал как подкошенный, но даже не попытался подняться. Все высокомерие и злорадство исчезли с его лица, сменившись растерянным и виноватым выражением.

Тегин подошел ближе, ударом в лицо смел с дороги пытавшегося защитить шада воина, вложил в арбалет еще одну стрелу и снова выстрелил. Стрела попала бы точно в сердце — если бы не кинувшаяся между ними катунь. Закрыв собой сына, она приняла стрелу на себя.

Тегин натянул арбалет в третий раз.

— В сторону, — бесстрастно приказал он раненой катунь, продолжавшей прикрывать собой шада.

— Нет, умоляю тебя, — вцепившись в сына, взмолилась она, — умоляю тебя, пощади моего сына! Я его мать. Я могу умереть за него!

Шад приподнялся, безуспешно стараясь спрятать ее за своей спиной.

— Айя умерла из-за меня. Просто убей меня. Не трогай мою маму!

Тяжело дыша, тегин смотрел на мать и сына у своих ног, отчаянно пытающихся вымолить у него жизни друг друга. Пелена ярости начала сползать с глаз, вновь уступая место слезам. Он может убить шада. Может убить катунь. Из-за его мести пострадают другие люди. Но что это изменит? Айя больше не вернется.

Резким движением тегин швырнул арбалет на землю, отказываясь от мести.

========== 4.1 Возвращение ==========

Комментарий к 4.1 Возвращение

timeline: начало 22 серии

Обратный поход тянулся бесконечно. Великий Хан был в отвратительном настроении, по большей части молча ехал во главе войск, углубленный в неприятные мысли, заставлявшие его лицо время от времени искажаться в гневной гримасе и вырывавшие из горла похожие на хищный рык звуки. Державшийся рядом Сун взглядывал на него, не пытаясь заговорить, по опыту зная, что пройдет немало времени, прежде чем отцу удастся принять неудачу и, закрыв свиток свершенного, взяться за новые планы. Шээр, как ему было приказано, на глаза хану не попадался, отстав с Волчьим войском и присоединившимся к нему войском Угун Бая почти на ли.

До самой крепости Цзинчжоу, где войско Угун Бая и часть войска Циби До отделились, чтобы вернуться к своим становищам через перевал Иншань, на значительном отдалении, хоть и не прячась, их сопровождал небольшой, всего десяток воинов, отряд наблюдателей Тан: Ли Шимин не делал секрета из того, что, после неудавшегося покушения на свою жизнь, не доверяет Великому Хану. Возможно, из-за малочисленности этого отряда, исчезнувшего, стоило большей части войск покинуть хана, Сун утвердился в ранее уже посещавшей его мысли, что численное превосходство Тан было лишь обманом, в который император Тан заставил поверить отца.

Чангэ, должно быть, знала об этом. Когда он остановил ее в лесу, она шла от реки Вэй и была одета, как человек Центральных равнин. Что она видела на том берегу? Возможно, встречалась с Ли Шимином? Что собиралась делать дальше? Стала бы рисковать и возвращаться к Соколиному войску, будучи уверена в преимуществе Тан?

Сун, без сна коротавший последнюю перед возвращением ночь возле костра, помотал головой, прогоняя рой бесполезных вопросов. Даже пойми он все раньше, ничего бы не изменилось. И какой смысл возвращаться к тому, что уже произошло? Им с Чангэ придется серьезно поговорить, когда все успокоится. Но сначала нужно вернуть ее в Соколиное войско, причем сделать это как можно скорее, потому что рядом с все более агрессивно ведущим себя Шээром ее жизнь находится в постоянной опасности.

— Тегин! — приветственно прижал руку к груди вынырнувший из темноты Су Ишэ. Сун кивком пригласил его сесть рядом. Су Ишэ повиновался, протянул руки к огню и негромко доложил: — Военный советник Ли в порядке. Они посадили его в клеть, как преступника. Но шад велел стражникам давать ему поесть и не распускать руки.

Сун немного расслабился. Как он и надеялся, шад решил не трогать Чангэ до возвращения в Главный Шатер. Нужно только постараться, чтобы и там у него не было возможности, пока Сун не осуществит свой план.

Су Ишэ выждал немного и, не услышав ни вопросов, ни распоряжений, неуверенно спросил:

— Тегин, могу я задать вопрос?

— Говори.

— Военный советник Ли… женщина?

Сун поднял на него оценивающий взгляд. Су Ишэ, так же, как Нуэра и Яло, он считал доверенным человеком и другом, но ни один из троих не позволял себе с ним дружеской непринужденности, как это делал Му Цзинь. Услышать подобный вопрос от Су Ишэ было… немного тревожно.

— Да, — ответил он, поразмыслив. — Это имеет какое-то значение?

— Нет… Не то чтобы… — смешался Су Ишэ.

— Как ты пришел к своему выводу? — поинтересовался Сун.

— Му Цзинь проводит много времени с рабыней, которую взял в свой шатер советник Ли. Тегин Сун всегда очень переживает за советника Ли. Мы с Нуэром предположили, что это как-то связано… Прошу прощения у тегина, я не должен был проявлять любопытство…

— Только любопытство? — спросил Сун, которого волновало, как раскрытие секрета Чангэ может отразиться на отношении к ней.

— Да. Мы видели военного советника Ли в действии. Мужчина или женщина — он заслуживает уважения. И воины Соколиного войска сделают все, чтобы защитить женщину тегина Суна.

Сун усмехнулся. Услышать, как Чангэ называют его женщиной, было приятно, даже если пока (он надеялся, что только пока) это не было правдой.

— Свою женщину тегин Сун должен защищать сам, Су Ишэ, — полушутливо заметил он, но потом снова помрачнел. — Я благодарен за предложение помощи. Но надеюсь, она не понадобится.

…

— Вы вернулись! — бросился навстречу Му Цзинь, едва Сун сошел с коня. — Как все прошло? Ты в порядке? Советник Ли уехал вслед за вами. Он с тобой не встретился?

— Шад захватил его и увез в Главный Шатер, — на ходу ответил Сун, быстрым шагом направляясь к своему шатру. — Приготовь дары, я поеду к Великому Хану.